Тело угрозы - Михайлов Владимир Дмитриевич. Страница 125

– Ну что вы, я всегда готов…

И так далее. И конец прямой, сверхзащищенной связи.

Но немедленно – разговор с «Ураганом». Это и в самом деле срочно, потому что надвигается тень, а разговор будет такого характера, что ни через какие чужие спутники и даже через МКС, транслировать его нельзя: только изо рта в ухо.

А пока соединяют – загрузить на дисплей полные характеристики обоих кораблей. Массы. Запас топлива. Максимальная развиваемая скорость при наибольшем допустимом ускорении.

Президент России как раз успел ознакомиться с этой цифирью и прикинуть, когда «Ураган» откликнулся.

– Командир?

– Слушаю вас, главнокомандующий.

Голос спокойный. Это хорошо. Да другого и нельзя было ожидать.

– В каком состоянии корабль?

– В полной исправности. За исключением, как я уже докладывал, стыковочного устройства. Но они переправятся в своих скафандрах…

– Командир, слушайте меня внимательно и отвечайте быстро и точно. Ваша неисправность вообще не позволяет состыковаться с «Амбассадором?» Или только переправлять людей?

– Воткнуться мы можем. Но люки открывать нельзя будет: воздух мигом рванет наружу, потому что из-за деформации останется щель примерно тридцать сантиметров на…

– Значит, вы можете жестко соединиться. Второй вопрос: какую максимальную скорость вы сможете развить, если придется толкать перед собой американца?

– Если разгоняться вплоть до выработки ресурса – кроме тормозного НЗ, конечно, – при максимальном, по медицине, ускорении… – Командир назвал цифры.

– Еще вопрос. С какой скоростью уходит от вас меньший осколок и на каком расстоянии сейчас находится?

– Сообщаю показания локатора…

Президент выслушал внимательно, записывая числа на бумажку – на то самое донесение, хотя разговор, как и полагается, фиксировался.

– Спасибо.

– Следовательно, преследуя его, вы могли бы догнать через…

– Где-то часов через семь-восемь.

– Слишком долго.

– Быстрее не получится.

– А если с использованием тормозного запаса? Мы вас потом в любом случае выудим. Но его надо настичь не позже, чем через шесть часов.

Президент не стал говорить, что тогда корабли – вернее, сочлененный корабль, – будет находиться в не очень приятной близости к ракетной армаде. Нет, теоретически ни одна не должна была отвлечься на такую мелкую цель: ракеты были настроены на поиск и атаку гораздо большей массы. Но у компьютеров, ракетных в том числе, бывают свои глюки… Да нет, ничего не будет. Разойдутся скорее всего нормально: ракеты только промелькнут на экране локатора и пройдут мимо – и корабля, в тот миг уже расчлененного, одинокого, и обломка Б – в очередной, уже в последний раз изменившего направление своего полета.

– Разрешите вопрос?

– Слушаю.

– Что мы должны будем выполнить, настигнув объект?

– Объясняю.

Главнокомандующий объяснял неторопливо, выделяя каждое слово, хотя время связи таяло на глазах. Наконец сказал все. Спросил:

– Как поняли? Еще вопросы?

– Понял хорошо. Вопрос: информировать ли американцев о предстоящей операции?

– Как вы думаете?

– Думаю, да: иначе, узнав, что мы будем цеплять их, они могут захотеть доехать до Земли на своем корабле. Я бы тоже так захотел. Но если информировать – они, самое малое, спросят, в курсе ли их главнокомандование.

– Сперва примите их на борт. А на вопрос отвечайте: информировано и полностью согласно.

– Разрешите выполнять?

– И побыстрее, полковник, побыстрее!

– Так точно – побы…

Все – ушли в тень. Хорошо, что все нужное сказано и – президент не сомневался – будет выполняться. По-уставному: беспрекословно, точно и в срок. Ах, хорошо бы – в срок, подумал он. Именно в срок.

Конечно, подумалось сразу затем, он взял на себя очень немалую ответственность, приняв решение не только за себя, но и за янки. Сейчас предстоит новый разговор с ним. Сообщить о замысле, но только не проговориться о том, что команда уже дана и от его имени. Хотя – есть вещи, о которых политик просто не в состоянии проговориться, иначе он и не политик вовсе, а уличная шантрапа… А янки, безусловно, согласится, как и сам я согласился бы на его месте. Риск, конечно, есть, но ведь на самом деле ничего серьезного людям угрожать не будет – ну, самое большое, побарахтаются в пространстве, возвращаясь на Землю, подольше обычного. Профессиональное неудобство. Зато будет куда вернуться! А вот если они не выполнят…

Президент поймал себя на том, что как-то уж слишком рьяно убеждает себя в полной безопасности трех русских и двух американцев. Похоже, даже у больших политиков сохраняются еще где-то реликты совести. Ладно, не будем больше думать об этом. Заднего хода все равно нет.

– Дорогой друг, – обратился он к американцу, как только Вашингтон откликнулся на вызов. – Я получил полную информацию с наших кораблей и могу вас успокоить: там сейчас все в порядке – и, надо думать, таким же и останется.

Он терпеливо выслушал слова благодарности.

– А теперь, – продолжил затем, – позвольте изложить вам план одной операции, достаточно простой, которая, я полагаю, решит все наши главные проблемы. Хотите выслушать?

– Я, собственно, и хотел говорить именно об этом: судя по докладам, положение создалось, мягко выражаясь, более чем неприятное.

– Моя оценка аналогична. И поэтому возникла идея…

Пришлось объяснять вдвое дольше, чем командиру «Урагана», – не потому, чтобы ум янки был не столь остер, скорее наоборот – потому что у него по ходу изложения сразу же возникали вопросы и вопросики, которые он тут же, не стесняясь, задавал, даже перебивая. «Все-таки американцы – бесцеремонный народ, – мельком подумал русский, терпеливо отвечая. – Мог бы и потерпеть, пока я закончу». Однако отвечал в обычной своей спокойно-вежливой манере.

– …Итак, президент, – могу ли я рассчитывать на ваше одобрение? Как вы сами понимаете, без него я не стану предпринимать ничего; тем более если у вас найдется какой-то лучший способ…

(«Вот этих последних слов можно было бы и не говорить: чего доброго, обидится.)

– …поскольку американцы, как известно всему миру, всегда находят правильный выход из положения. Ну а мы, как обычно, пытаемся угнаться за вами.

(Вот так. Погладить его по шерстке для пользы дела.)

Белый дом ответил не слишком поспешно; видимо, решение требовало пусть и небольшого, но времени.

– Я думаю, вы нашли вполне приемлемое решение проблемы. Оно лучше других – поскольку инструменты для его выполнения находятся уже там, на месте. Тем не менее я не думаю, что следует отказываться от подготовки к старту ракетного резерва – и всего, с этим связанного…

– Ни в коем случае. Все продолжается, как мы договорились.

(«Все, с этим связанное» – это они еще раз-другой-третий пробомбят все те места и местечки, где может находиться ядерное оружие изгоев. Бог в помощь!»)

– И конечно, – американец произнес это с интонацией, указывающей на то, что разговор пошел на коду, – необходимо сделать все, чтобы все люди благополучно вернулись на Землю.

– Об этом мы заботимся и будем заботиться в первую очередь.

Не в первую, конечно, даже и не в десятую, наверное; но не сказать так и не ответить соответственно было бы для политиков их масштаба непростительно.

– Да поможет всем нам Бог.

– Аминь, – почему-то вывернулось слово, которым россиянин и закончил разговор.