Тело угрозы - Михайлов Владимир Дмитриевич. Страница 65

Президенту должно было стать невыносимо стыдно, однако он и не подумал покраснеть: профессия давно отучила его от какого-либо внешнего выражения чувств. На вопрос же пришлось ответить:

– Таких поручений этот господин не получал ни от меня, ни, я думаю, от кого-либо другого из руководителей страны. Его внезапная поездка связана, вероятнее всего, лишь с необходимостью срочного обсуждения с некоторыми влиятельными там лицами отдельных формулировок текста, о которых мы с вами, я надеюсь, посоветуемся еще сегодня.

При словах «вероятнее всего» китаец чуть приподнял уголки губ – но лишь на мгновение.

– В таком случае его поведение там, о котором нам стало известно, по меньшей мере странно. Судя, во всяком случае, по его встречам. Как вы понимаете, мы принимаем близко к сердцу все, что может иметь какое-то отношение к предстоящим решениям. И мы, скажу вам откровенно, весьма удивлены.

(«Сволочь, сволочь! Хотел бы я знать, чем он там занимается на самом деле. Не может быть, чтобы это космическое тело толкнуло его на совершенно глупые поступки. Ведь если говорить серьезно, на самом деле оно ничем не грозит и если и может быть использовано, то разве что в политической игре или в экономической… А что, если он действительно почуял опасность и начал какую-то политическую акцию? Против меня – потому что в любом другом случае он поставил бы меня в известность. Сказать разведчикам – чтобы занялись им там? Но если я ошибаюсь, а там такое внимание будет замечено – это сразу скомпрометирует меня, а нужно ли это мне сейчас, особенно учитывая, что в подготовке Соглашения страна, как предполагается, выступает единым фронтом – и оппозиция в том числе? Все это надо как следует обдумать – но сейчас на это нет времени. А если бы я не прилетел сегодня сюда, было бы еще хуже: тогда китаец вообще не стал бы разговаривать всерьез…»)

Вслух же президент спокойно ответил:

– Его действия там – это лишь его действия, и ничьи более. Уверяю вас: из его поведения будут сделаны необходимые выводы. Я, правда, рассчитывал вначале получить его полный доклад – после его возвращения на родину… Ведь не исключено, что имеющиеся у вас данные о нем являются неточными – мы знаем, как часто это на самом деле случается.

– Я внутренне желаю того же самого. – Председатель покачал головой. – Господин президент, я всей душой хочу верить, что дела обстоят именно так, как вы излагаете. И что поездка вашего подчиненного не имеет истинной целью выработку линии поведения, более отвечающей желаниям Соединенных Штатов и значительно менее – нашей страны.

Тут просто нельзя было не выразить в голосе обиды.

– Господин председатель, подумайте сами: мне, инициатору Соглашения, какой смысл был бы утаивать от вас подобную информацию? Ясно же было, что вас поставит в известность президент США – как оно и произошло…

Председатель ответил сухо:

– От него я не слышал об этом ни слова. Это наши собственные информационные ресурсы, и ничто более.

– Так или иначе, – сказал президент после едва уловимой паузы в ответ на слова председателя (пауза давала понять, что говорить о деятельности своей разведки в как бы дружественной стране в какой-то степени не укладывается в рамки политического такта), – я думаю, что сейчас – самое время нам обсудить: как новая информация может повлиять на отношение к Конференции, к самой идее Соглашения со стороны намечаемых ее участников. Начиная с нас самих. Не зная вашего мнения, и я не могу принимать никаких решений. Итак?

– Я полагаю, самое лучшее – начать сейчас с уточнения. Что известно об угрозе вам и что – нам. Что сообщили вам из США? Раз вы предположили, что они информировали меня, то, следовательно, наверняка разговаривали на эту тему с вами.

– Разговор был. Однако он вел его, предполагая, что я в курсе дела. И потому никаких фактов не упоминал. Я же в тот миг не знал вообще ничего. Как ни стыдно сознаваться в этом.

– Но вы не дали ему понять это? Это оказалось бы потерей лица, после чего вам оставалось бы только…

Председатель не договорил. Но и так было понятно, что он хотел сказать.

– Думаю, – продолжал китаец, – что вам самое время вытереть пыль и вымести паутину. Произвести тщательную уборку в вашем жилище.

– Это уже решено. Но вы заставили меня подумать о том, что кто-то может принять эту информацию и всерьез; в какой степени, по-вашему, может измениться отношение заинтересованных сторон к Конференции? И какие результаты принесло зондирование почвы у тех, кого мы называем участниками второго ряда? Поймите, председатель: мы просто не можем сейчас вдруг взять и отказаться от этой идеи и всего, что с нею связано: слишком значительна тема, и позволить кому угодно каким-то образом закрыть ее значит – подписать себе приговор как политическим деятелям. Наверное, вам это грозит в меньшей степени, чем любому другому, – но все же и вам это вряд ли доставит удовольствие.

– Что же, давайте рассуждать совместно. После первого этапа тихих обсуждений сложилась ситуация: вы – за, Америка – за, но с оговорками, Соединенное Королевство присоединилось к мнению Америки, Франция – оговорок больше, но это в их стиле, и в конечном итоге они проголосуют так, как другие западные государства. Далее: Индия и Пакистан – не очень охотно и лишь при условии очень строгого международного контроля; при этом Индия ставит свое согласие в зависимости от нашего, Пакистан же – от Индии.

– Это естественно.

– Теперь перейдем ко второму ряду. Иран, Северная Корея, Бразилия и, наконец, Израиль. Здесь обстановка представляется более сложной. Местами, во всяком случае. Легче всего с латиноамериканцами: они постоянно консультируются с госдепом США и вряд ли займут отличную от них позицию. Наших соседей можно, наверное, заставить уступить под угрозой экономических санкций, что будет означать для них голод. Полагаю, что нам удастся убедить их. Об Израиле у меня нет прямых сведений – проблему обсуждают с ними американцы…

– Да, меня проинформировали: они ставят свое согласие в прямую зависимость от уничтожения подобного оружия в исламских государствах. Есть ли какие-то успехи в этом направлении?

– Продвижения почти незаметно, хотя мы прилагаем все усилия. До сих пор не удалось заставить Иран прямо признать наличие у них такого оружия.

– Но ведь…

– Да-да, все мы понимаем… Видимо, надо создать что-то вроде координационного комитета четырех разведок по уточнению этой проблемы. Потому что, пока мы их не схватим за руку, они будут по-прежнему все отрицать.

– Совершенно с вами согласен. Теперь вот еще одна проблема…

Следующая проблема была уже более спокойной, и, наверное, можно было с облегчением вздохнуть: обиды и подозрения отошли, похоже, на задний план, уступив место деловому разговору. Президент с облегчением вытер бы пот со лба; однако он и не вспотел вроде бы: политики если и потеют, то только под кожей, наружу не проступает ни капельки.

2

Если информация чего-то стоит, она должна со временем перерастать в дела; время может быть иногда продолжительным, растягиваться на годы; чаще случается, однако, так, что все происходит за считанные дни, а порою и часы. То есть возникновение информации является лишь начальным этапом цепной реакции, которая, будучи вызвана к жизни, неизбежно распространяется во всех измерениях пространства, вовлекая в себя все новых и новых участников – будь то элементарные частицы, обрушивающиеся по склону камни, отдельные люди или целые государства.

Время! Вот что выходит на первый план, если речь идет о сохранении тайны. И те, кто привык иметь дело с закрытой и очень закрытой информацией, отлично понимают это.

Информация о небесном теле явно принадлежала к таким тайнам. И те, кто обладал ею, отлично понимали ее важность. Не потому, конечно, чтобы кто-нибудь не то чтобы поверил, но даже всерьез предположил существование угрозы; нет, ни в коем случае. А по той причине, что речь тут идет о политиках; а они, особенно в напряженные моменты бытия, как, например, в пору подготовки очередной предвыборной кампании, обязаны уметь – и действительно умеют по большей части – любое вновь возникшее обстоятельство, условие, происшествие и так далее использовать в качестве еще одного орудия своего нелегкого труда. Для этого нужны, самое малое, два действия: первое – правильно (то есть в свою пользу) интерпретировать новость, и второе – найти точный миг для ее оглашения (это нам известно по классике: «Сегодня рано, послезавтра – поздно»). При этом не имеет совершенно никакого значения, соответствует ли используемая информация истине полностью, либо частично, либо вообще не имеет ничего общего с действительностью: мы ведь живем в виртуальном мире, созданном и поддерживаемом политиками и прессой, и как-то ухитряемся совмещать веру в этот якобы существующий мир с той несомненной реальностью, какая постоянно дает о себе знать в вашем жилище, на улице, в магазине и так далее. Хорошо придумать или приспособить придуманное кем-то другим и вбросить вовремя – вот что требуется для успеха. И естественно, что такой странный (хотя и не вовсе новый) слух, как угроза из космоса, просто не мог, не имел права остаться не использованным политиками и в частности – президентом США для поддержки основного лозунга его сегодняшней политики полного ракетно-ядерного разоружения. Так что возникла необходимость как следует продумать способы использования этой информации, а также время атаки – тот день и час, до которого все, начиная с самого слуха, должно было содержаться в полном секрете.