Демонстрация силы - Нестеров Михаил Петрович. Страница 76

– Есть возможность проследить за ними?

– Каким образом и зачем, можешь ответить? – Александр Михайлович обернулся. – Искренне рад, что не ты командир группы. – Тут же принес извинения, изобразив неопределенный жест и выдавив на лицо гримасу: – Извини, я не хотел ничего такого.

– С тобой можно говорить откровенно? – задал вопрос Николай.

– Ну?

Кок взял капитана за грудки и притянул к себе.

– Я крепко жалею, что не надел тебе мешок на голову и не утопил!

– Где бы ты взял мешок? Занял бы у Деда Мороза? Ну хватит! – осадил его Абрамов. – Ты привлекаешь внимание. Отпусти, порвешь рубашку. Приплыли. Вы, и ты в том числе, вышли на прямую. Теперь ваша задача отслеживать и передавать информацию о связях Камиля, его передвижениях, инфраструктуре его организации, включая конкретных лиц. Я не длинно объяснился?.. Иди, передай мои слова своим товарищам. И скажи спасибо, что я простил вас. Погоди. Почему Лолита здесь? Разве она не должна была улететь?

– Сам спроси у нее, – ответил Кокарев.

Абрамов не заметил, как рядом оказался Завадский. Капитана подмывало резко спросить: «Где ты был?» И добавить: «Прятался?»

– Ну что, – спросил Завадский, – не повезло тебе с группой?

– Знаешь, – признался капитан, – считаю так, когда рядом с ними, вижу их, разговариваю с ними. И совсем наоборот, когда они д-далеко, – непроизвольно заикнулся он. – Тогда мне кажется, что они выполняют мои приказы. Вообще грех жаловаться. Лично я не разочарован. Они исправили несколько ошибок, которые мы с тобой в силу разных причин разглядеть не смогли.

– Главная ошибка в том, что они не ликвидировали Хакима.

– Я так не думаю. Да и ты тоже. В тебе сейчас говорит вся разведывательная система Израиля. Кстати, ты где был, прятался?

– Если тебе угодно – да. Я не такой бесшабашный, как ты.

– Но ты все видел. Уподобился Шимону Эйтану. Он присутствовал на футбольном матче, но никто не знал, на какой трибуне он сидит. Красиво живете!

В компании Евгения Блинкова египтянин чувствовал себя раскованно. Никакого дискомфорта, вызванного воспоминаниями о минувшей ночи. Эта мысль подвигла Камиля игриво подмигнуть дайверу, словно прошедшей ночью они стали любовниками и мысленно, каждый на свой лад, переживали этот момент. «Все-таки он поимел меня, – Камиль на сей раз еще и поиграл бровями, – теперь моя очередь». Он рассмеялся над русским парнем, пытающимся вникнуть в пикантные ужимки собеседника.

– Не обращай внимания, со мной такое бывает.

– Как часто? – спросил Джеб.

– В компании с красивым человеком.

Катер мчался к Хургаде. Ему навстречу вышла «Святая Екатерина». Блинкова встречали на высшем уровне.

Они сидели за столом, сервированным фруктами и коньяком. Камиль откинулся на парусиновом стуле, положив ноги на стол. Пиджак висел на спинке стула, сапфировая рубашка на груди Хакима расстегнута. И такой свободный стиль шел ему.

– Я богаче моего отца, – продолжил свою историю Камиль. – Отец, мир его праху, начинал с нуля. Я имел пристойный по тому времени и понятиям капитал. Он сказал мне: «Хочешь учиться, сын?» Я сказал: «Да, отец». – «Ну так заработай денег на образование!» Он подвел меня к дрифтеру и сказал: «Он твой! Берись за штурвал, выходи в море, бросай сети! Не хочешь ловить рыбу – загружай трюмы товаром и делай людям добро. В первый раз возьми столько, сколько тебе предложат. Во второй раз столько, на сколько ты оценишь свою работу и немного уступишь. А дальше торгуйся, сынок!» Вот таким был мой отец. Как он тебе? И не похож ли он на твоего родича?

– Не думаю.

– Нет, ты думаешь, не прибедняйся. Ты всегда думаешь. Ты умный человек, Джеб. – Камиль, приподняв руки к лицу, имитировал короткий удар. – А я человек добрый. Мне плохо придется, если об этом узнают мои враги. Еще вчера ты был моим врагом. Я видел своего мертвого охранника. Я пожалел его – у него был приличный разрез во все горло. Я бы снова взял его на работу. А потом подумал: «Зачем? Мне больше подойдет тот, кто оставил ему эту отметину». Увидел остальных. Впервые – плавающими. Спросил себя: «Как же так? Ведь двое из них вообще не умели держаться на воде». И снова подумал о тебе. Ты научил плавать даже мертвых. Кто твои учителя, Джеб?

– Их имен я не помню.

– Я спрошу по-другому: где ты проходил военную подготовку?

– В Севастопольской школе водолазов, потом в диверсионном центре.

– Участвовал в боевых операциях?

– В 2003-м в Заливе.

– Противник?

– Американцы.

– Сколько звезд ты бы нарисовал на своем истребителе?

– Восемь.

– Кури, если хочешь, – предложил Камиль. Он повернулся на стуле и вынул из кармана пиджака пачку коричневых египетских сигарок. – У тебя проблемы с одной российской фирмой.

– Моя слава опережает меня?

Камиль рассмеялся:

– Я могу уладить твои дела. Если мы договоримся, уже завтра там появится человек и скажет: «Не гоняйтесь за тем, кто вам не по зубам».

– Я уже уладил свои дела.

– Выпьем, – предложил Хаким, ловко разливая коньяк по бокалам.

Первый тост по настойчивой просьбе Камиля произнес его гость: «За хозяина». И снова Камиль выжидал, подняв бокал.

– За твою семью, Камиль, за твоих домашних.

На лицо хозяина набежала тень. Он вымученно улыбнулся.

– У меня нет семьи. Когда я закончил университет и настала пора подобрать себе подругу жизни, я сказал себе: «Из меня не получится ни хорошего отца, ни хорошего мужа». Я мечтал о женщине, к ногам которой я бы бросил шкуру Большой Медведицы. Но такой на этом свете не было. Когда-то я был счастлив. Но туда, где ты был счастлив, не возвращаются. Давай выпьем за это.

За бортом плескалась полночь. Звезды открыто блистали на публичном небосклоне. Лишь Большая Медведица, подслушав разговор, боязливо спряталась за темное облако.

Что-то похожее на облако накрыло и Джеба. Им снова овладело беспокойство, как минувшей ночью, над которой игриво посмеивался Хаким. На его яхте шло представление, а команда Джеба работала на «мертвых» судах. Там условный враг виделся врагом, а здесь…

А здесь? Кто здесь, в каюте этого роскошного катера? Пока что Блинков видел приятного во всех отношениях человека. Пусть он преследует выгоду, но в какой манере? Именно своеобразная обходительность Камиля не позволяла назвать его врагом, террористом. Его взгляд был открытым, глаза не врали, голос был то печален, то игрив, то ласков – но всегда тверд. И не возникало чувства, что он усыпляет, гипнотизирует. Блинков в Камиле нашел все то, чего не хватало капитану Абрамову. И эта мысль окончательно сбила его с толку.