Имя твое – номер - Нестеров Михаил Петрович. Страница 49

– Да. Можно угостить тебя кофе? Может, коньяк?

– Мне все равно. Боюсь тебя разочаровать, но я не тот, кто называет себя Боссоном. Я не его двойник, хотя мы похожи и я ношу то же имя. Я все объясню. Недавно Стэффан давал интервью русскому журналисту. Он сказал, что в Москве мало кто знает исполнителя по имени Боссон, но его песни знакомы практически всем. Девчонки, звонящие на радиостудию, просят поставить «You one in a million». [5] Насколько ты романтик в душе, если поешь такие песни? Стэффан ответил: да, мои песни – это мои эмоции и переживания. Потом ваш журналист спросил его насчет Бритни Спирс. Да, он был с ней в турне. Она – одна из миллиона. Она реально смотрит на жизнь, любит подурачиться. Ты знаешь, когда на тебя оказывают такое давление и все что-то от тебя требуют, хотят прикоснуться к тебе, поговорить с тобой, – с этим очень тяжело справиться, а ты должен как-то реагировать на это, отдавать частицу себя. Никто даже не может себе представить, как тяжело быть популярным и жить со своей известностью. Иногда люди не выдерживают, срываются, пускают в ход кулаки, порой сходят с ума. Теперь ты понимаешь меня?

– Так ты…

– Стэффан прилетает следующим рейсом, на меня же возложена задача принять удар журналистов и фанатов на себя. Общее сходство, заученные манеры, жесты, черные очки – вот все, что понадобится мне на сегодняшний вечер. Несколько парней из труппы поджидают меня в аэропорту, чтобы картинка моего прилета не оказалась жидкой. Иначе в нее не поверят. Тогда Олссона в зале прилета будет ждать настоящий кошмар. Совсем забыл про охрану. Со мной летят пятеро парней. Их наняло одно сыскное бюро. Не против, если я при тебе проясню ситуацию.

Он вернулся с парнем лет двадцати пяти и начал задавать ему вопросы в стиле блица.

– Тебя нанял Дэвид Духовны?

– Да.

– Он объяснил тебе задачу?

– Не спускать с вас глаз.

– В самолете этого делать не обязательно. Но, как только я выйду из самолета, покажусь на трапе, вы возьмете меня в коробочку. Навыки телохранителей у вас есть?

– Только у двоих.

– Ты в их числе?

– Да.

– Проинструктируй остальных. В зале прилета мне придется раздавать автографы, твоя задача – ограничивать число желающих. Только вежливо: «Спасибо. Теперь вы. Вы, пожалуйста. Спасибо, господин Олссон спешит на пресс-конференцию». В таком стиле.

– Значит, ваше имя…

– Стэффан Олссон. Ты можешь идти. Подготовь товарищей. Кстати, деньги вам заплатили?

– Да.

Романов отпустил телохранителя и с улыбкой посмотрел на стюардессу, свидетельницу этого откровенного и, главное, правдивого разговора. Он подумал, что ему вряд ли повезло с этой девушкой, но с ее помощью он все же надеялся отработать ситуацию до конца.

– Сейчас я торчу в форуме. Хочешь посмотреть, как я общаюсь с фанами?

Самолет был заполнен едва ли на две трети, и бортпроводница села рядом с Романовым. Он положил ноутбук на колени и, взглянув на экран, рассмеялся:

– Меня завалили вопросами. Вот сообщение: «В Шереметьево уже начинают съезжаться поклонники певца». Вот схожее объявление. А вот вопрос: «Как ты проводишь свое время?»

Романов набрал на клавиатуре:

«Чаще всего мне хочется проводить его дома, в городе, где хотела бы жить половина населения Швеции».

Ира и Света из Подольска:

«Мы с подругой видели тебя на гастролях в Испании. В жизни ты совсем другой?»

Ответ:

«В какой жизни?»

Романов не ограничился этим коротким ответом. Теперь он не вызывал подозрений в том, что выдавал себя за другого человека, он, как это ни покажется странным, отрабатывал эту версию. В данное время дополнял ответ на вопрос подруг:

«Однажды в детстве мы с друзьями рассматривали журнал со звездами эстрады. Я показал на фото Дайаны Росс и сказал: „В жизни она выглядит лучше“.

Еще один вопрос. И чем больше будет вопросов и ответов, тем больше соберется в Шереметьеве поклонников шведского певца.

Костя и раньше подражал Боссону, отчасти потому, что многие говорили, что он похож на него. Исподволь понимал, что это сходство может ему пригодиться.

Игорь из Москвы:

«Почему тебя называют Боссоном?»

Ответ:

«Моего отца зовут Бо. А „сын Бо“ по-английски – Bo’s son».

Бортпроводница все больше убеждалась, что этот парень не впервые участвует в таких форумах. Дурит поклонников? Не он сам, конечно, он просто делает свою работу, по сценарию службы безопасности певца.

Дмитрий из Саратова:

«У тебя много поклонниц по всему миру. Какую роль для тебя играет внешность?»

Ответ:

«Для меня важно, что отражается в глазах человека, что девушка собой представляет как личность».

Лира, Таллин:

«Говорят, ты взял штурмом Америку двумя песнями „We Live“ и „Where are You“.

Ответ:

«Да, так говорят. Эфхаристо, друзья, за общение. До встречи в зале прилета».

Румын попрощался названием одной из самых популярных песен Боссона и откинулся на спинку кресла.

– Тяжелая у тебя работа, – посочувствовала ему бортпроводница. Но в этот раз не предложила ему даже колы.

Полет продлится еще полчаса. Романов снова резко переключился на другую тему. Он не предчувствовал измены; может быть, доверял своему чутью спецназовца – не ходить по своим следам. И вот теперь мог отдать себе должное: еще в Испании, заказывая паспорт на имя шведского певца, он планировал сработать по этому варианту. И он работал. Будет работать еще тридцать минут. Пока самолет не сядет в Шереметьеве. Он улыбнулся, подумав: чья атака будет сильней, его фанатов или оперативников Курбатова.

Лев Косов стоял первым в ряду десяти оперативников. У него чесались руки, и он почесывал их о стальные наручники, которые держал в широком кармане пиджака. Он отметил время: через десять минут чесаться о сталь будут другие руки.

Его устраивали несколько вариантов захвата киллера, наконец-то прилетевшего на родину. Он даже видел следующую картину: Романов степенно сходит с трапа… и вдруг срывается. Он бежит по летному полю. В одной руке у него чемодан, в другой плащ. Он бежит, далеко запрокинув голову, ему не хватает дыхания; он понимает, что ему не хватит и длины взлетной полосы. Собственно, он приземлится там, где рассчитывал взлететь.

Красивая картина, мысленно улыбнулся Косов. Он был в десятке метров от стойки пограничного терминала. Зал прилета гудел сегодня, как растревоженный улей. Другого сравнения Лев не нашел. Молодых людей, собравшихся встречать какого-то Боссона, он назвал придурками. «Придурков» обоего пола хватало. Льву даже показалось, он четко различает третий пол, мелькающий между двумя другими.

Тем временем толпа поклонников начала теснить оперативников. Одна девчонка лет пятнадцати глянула на Косова снизу вверх и сказала:

– Ты че тут застрял, как арматура в бетоне?

Косов не опешил. Он взял это сравнение на вооружение. Романов, на его взгляд, застрял в самолете. Он не сможет вырваться оттуда – как та самая железяка из бетона. И все же он не был бы собой, если бы не ответил дерзкой девчонке:

– Если бы я был твоим отцом…

– Если бы ты был моим отцом, не протянул бы и минуты. Отвали, столб, я жду знаменитость.

– Знаешь, если бы я был знаменитостью, я бы сказал: «У нее было несчастное лицо. Было видно, что что-то происходит в ее душе. И я понял причину: когда мама и папа ее делали, на них неправильно падал свет».

Неожиданно Косова пробило на смех, как сказала бы разряженная в пух и прах подруга. Совсем недавно он видел красивое приземление братьев Зелениных и был горд тем, что его, «несчастливого» в плане авиакатастроф, снова послали встречать самолет. У него даже дыхание перехватило: вдруг «тушка» с Романовым, показавшаяся на горизонте, тоже «закукарекает».

Еще Льва Косова раздражал здоровенный оперативник. Они редко встречались, только на «спецзаданиях». Так вот, тот постоянно вынимал сотовую трубку и кому-то звонил. Говорил почему-то шепотом. Это при том, что рядом была не пара, а десяток знакомых. Наконец терпение у Льва лопнуло. Он сказал с пренебрежением и превосходством: