Направление главного удара - Нестеров Михаил Петрович. Страница 56
«Вуди… Она впервые называет меня по имени. Но… привычно, что ли, словно такая форма общения давно вошла в практику».
– Что-то с грузом?
– Мы подняли его.
«Подняли… Боже… Неужели?..»
– С Хантером ничего не случилось?
– Случилось, Вуди…
– Черт!.. Черт, черт!
«Хотя… так даже лучше. Он хотел завязать, вот и завязал. С меня свечка».
– Еще есть потери?
– Безвозвратная только одна – Хантер. Он с минуты на минуту будет здесь, рядом со мной.
«Что, черт возьми, происходит?!»
– Мы подняли груз, но…
Стэнфорд начал понимать, в чем дело. Сейчас эта смазливая шлюха сообщит о состоянии груза – он-де подмочен и восстановлению не подлежит. Ну нет, моя милая, ничего у вас с Хантером не получится, не на того напали.
– Не морочьте мне голову! Что, недостает какой-то части? Сколько килограммов потеряно?
– Все гораздо хуже, чем ты можешь представить, Вуди.
«Так я и знал…»
– Дай мне Хантера!
– Боюсь, он будет здесь с минуты…
– Я это уже слышал!
– …и не успею сказать, что…
– Что?
– Мы подняли больше…
«Намок. Сейчас она скажет, что товар намок. Увеличился в размерах, накопил за три месяца массу. Диагноз – водянка».
– Ровно тонну.
«Сколько?!»
Вот сейчас Вуди Стэнфорд знал, что услышит дальше. В его желудке отозвалось пустотой, к горлу подкатил тошнотворный ком, ноги и кончики пальцев похолодели.
– Сколько пакетов вы подняли? – Он точно знал, сколько должно быть пакетов, – сто шестьдесят пять штук.
– Триста тридцать.
В два раза больше. На борту самолета была тонна опия, тогда как Гуджрал сообщил о пятистах килограммах.
– Хантер собирался сказать мне об этом?
– Нет. Он был в сговоре с Гуджралом. И велел нам держать язык за зубами. Я вижу его, Вуди, он идет сюда.
– Да-да. Спасибо тебе… Весна. Жди меня. И сама не проколись.
Вуди уже не помнил, когда в последний раз на его глаза набегали слезы злости. Он считал себя человеком, к которому неприменимо это позорное слово «кинули». Он припомнил многое. Как наяву он увидел Хантера в своей машине, услышал свой вопрос «Что с тобой? Ты заикаешься». Прежде чем заикнуться, он весь напрягся: «Что?! Ты вышел на след Конрада?!»
Тварь, сука! Он в тот момент похолодел от страха. Не зная деталей, он видел на берегу или на борту катера много, очень много опия. Излишек в пятьсот килограммов убивал его. Он видел свой смертный приговор. И заранее приготовил кассационную жалобу: «Я выхожу из игры». Разумеется, с таким-то кушем, который равнялся, ни много ни мало, доли самого Стэнфорда. Хотя… нет, только половины, другая часть отходила дважды предателю Гуджралу. «Что за ненавистное имя! Черт, оно ему подходит. Если разделить его поровну – гуд и жрал, то получится „хорошо покушал“.
Неплохо повеселился, гад!
Тварь!
В этом посольском «Мерседесе», которым обычно пользовались оперативники и командированные разведчики, были бронированные стекла, противостоящие автоматной пуле, и усиленное днище, выдерживающее взрыв ручной гранаты. Стэнфорд часто ездил на этой машине, снабженной еще одним средством защиты. Под декоративной панелью, обрамляющей коробку передач, хранилась компактная и довольно мощная «беретта». Оперативникам оружие могло пригодиться в любой момент, в Шри-Ланке всегда неспокойно.
Вуди нажал на скрытую кнопку и приподнял панель; совсем снять ее не давал набалдашник короткого рычага. Он нащупал полимерную рукоять пистолета серии 9000, надежно покоившегося в выемке, походившего на шаблон для литья, серого поролона. Как в новенькой упаковке.
Прикосновение к оружию словно вернуло его в 90-е годы. Тогда ему, офицеру шриланкийского центра контрразведки, не раз доводилось стрелять, уходить от погони.
Стэнфорд вынул магазин и проверил патроны, выщелкнув их, один за другим, на ладонь. Снова зарядил обойму. Передернул затвор, загоняя патрон в патронник. Положив «беретту» во внутренний карман пиджака, Вуди только сейчас набрал номер телефона Гуджрала. Ровным голосом он поздоровался с ним.
– Мне только что позвонил Хантер.
Он выдержал паузу и напряг слух…
– Ну и?..
Так и есть. Он в голосе тамила уловил тревогу.
– Все нормально. Он поднял все пятьсот килограммов. Все сто шестьдесят пять упаковок целы и невредимы.
Гуджрал на другом конце провода облегченно выдохнул.
«Как же иначе?» – мысленно прокомментировал Стэнфорд. Он во время разговора отклонился в сторону и поймал свое отражение в панорамном зеркальце. И снова комментарии, но уже совсем другого, непохожего на Вуди человека. Странно было видеть его мертвенное лицо и желваки, которые он гонял из одной щеки в другую.
– Есть нюансы, – продолжил он разговор. – Нужно встретиться. Без свидетелей.
– Разумеется. Где?
Стэнфорд назвал адрес ресторана «Датч-Бей». Он находился на границе с портовой зоной. По сути, забегаловка, клиенты которой – портовые рабочие, проститутки и прочее отребье. Там две парковочные площадки, вспоминал Вуди, выезжая на шоссе. На одну смотрит центральная грязная дверь, на другую, заставленную мусорными баками, – очень черный выход. Там клиентов не встречают служащие, готовые запарковать твою машину. Если кто-то и подходит – то с целью угнать тачку, на худой конец – заработать пару шриланкийских рупий, протерев стекла промасленной тряпкой.
Он вспомнил, что продолжительность жизни на Шри-Ланке у женщин семьдесят пять лет, у мужчин – семьдесят. И сделал поправку на Гуджрала: меньше. Заодно фактическое население столицы уменьшится.
4
Гуджрал был одет в легкий пуловер с треугольным вырезом. Он приехал со своим личным водителем. Причем сидел за рулем сам. Когда вышел, водитель, также исполняющий роль телохранителя, занял свое место.
У него был такой же «Мерседес» пятисотой серии, только черного цвета.
Тамил протиснулся в салон, занимая место переднего пассажира. Он закрыл дверцу, свет в салоне погас.
– Новость так новость, – начал Гуджрал, качая головой. – Не знаю, как и благодарить тебя за такую работу.
– Ты знаешь, – усмехнулся Стэнфорд. Его покоробило такое отношение к делу. Проклятый тамил уже обращался к нему, как к подчиненному. А ведь совсем недавно они были компаньонами. Хорошими или нет, не важно. И вот эта жирная свинья с обезьяньей внешностью прохрюкала о благодарности.
От Гуджрала нестерпимо воняло какими-то пряностями. «Нажрался мяса с чесноком, кориандром, черным перцем. Какие еще существуют приправы? – вспоминал Стэнфорд, дав тамилу кратковременную кличку: «Спайс-бой». – Кукурма, имбирь…»
Он пожалел о том, что рядом с пистолетом нет пузырька с ментоловым гелем, которым патологи спасаются от трупного запаха.
– Я хотел спросить тебя, – Стэнфорд смотрел перед собой, на край ресторанной вывески, огни которой отразились на лобовом стекле машины. – Как ты отчитываешься перед начальством, какие слова находишь для оправданий?
– Надо мной лишь один начальник. – Гуджрал указал оливковыми глазами в потолок машины.
– А-а… – протянул Стэнфорд, надолго сморщив лоб. – Совсем забыл. А мне иногда приходится отчитываться. Обычно я говорю: «Я сделал что мог. Найдите других, которые сделают лучше». А других нет.
– К чему этот разговор?
– Как-то я задумался над вопросом: какие слова главные в твоей жизни? Что бы ты сказал сам себе, Вуди? Я тщетно пытался ответить. Но однажды утром, когда я выпил первую чашку кофе и выкурил первую сигарету, ответ явился передо мной. Я бы хотел услышать главные слова: «Я умер?» Представляешь всю глубину этого вопроса? А глубину ответа? Это же вечная жизнь, как ты не понимаешь! Во плоти ты или нет, но ты спрашиваешь себя: «Я умер?» Боже, боже мой…
– Ты пьян?
– Помнишь наш разговор в мае? Я сказал тебе, кто ты, и собираюсь повторить. Ты маленький, ничтожный лидер карликовой партии. Ты на кого хвост поднял, коротышка? Ты кого кинуть хотел, сука?