Последний контракт - Нестеров Михаил Петрович. Страница 21

Катя припомнила напутственные слова, адресованные Сергею Марковцеву:

– В реальной жизни ты можешь потянуть время, но в разведке ты должен сделать ход, оценивая то, как позицию видит твой противник.

И вот словно продолжение темы, то, чего Сергей не услышал, но знать был обязан. Все ходы из ситуаций давно известны. Возникают стандартные позиции. По сути, разведчики – заложники выбора; а перебор вариантов, как правильно заметил гроссмейстер Бронштейн, и выбор одного из них исключают игру интеллекта. То касалось не только шахмат. Для разведки настали непростые времена, хотя действуют «по старинке»: это столкновение стратегий.

Вот в этом месте Катя могла заставить того же Марковцева надолго остаться с открытым ртом. Следующая формулировка, впрочем, напрямую относящаяся к делу, родилась спонтанно: «Взаимодействие Марковцева с Матиасом должно быть интерактивным и проявиться в работе Марковцева и Матиаса в качестве равных партнеров при решении задач и означает сознательную активность Марковцева, подкрепленную управляющей деятельностью Матиаса».

«Нет, все же я – гениальное существо», – скромно похвалила себя Катя.

Она отказалась от идеи получить похвалу из уст начальника управления, и заумная формула осталась ее топ-секретом. Что касается генерала, то у него тоже был совершенный секрет. Для чего он поставил на середину стола алоэ? – недоумевала Катя. Улучив момент, она потрогала землю в цветочном горшке. Влажная. Поливает. Представила Котельникова с маленькой лейкой. Наконец не выдержала и спросила:

– Евгений Антонович, вот этот алоэ… – и вопросительно замолчала.

– Чтобы все спрашивали.

Генерал «отвертелся» где-то в середине доклада Скворцовой, когда вернулся с бутылкой минеральной воды и предложил подчиненной. Она отказалась. Он налил в стакан и отпил половину.

– Продолжай, Екатерина Андреевна, слушаю тебя.

– Итак, по факту донесения Марковцева и агентов разведки в Афинах следует: Матиас решил вывезти Сергея в Россию – но без участия в этой операции Адамского.

– Полагаешь, банкир намеренно убрал с пути главу службы безопасности?

– Да, – кивнула Скворцова. – И напрашивается вывод: он не хочет посвящать его в свои планы и Марковцев нужен ему для конфиденциальных целей.

– Дальше.

– Теперь второе. Матиас посвятил Адамского в свои планы, включая самый простой: он узнал в священнике своего боевика и рассчитывает на его квалификацию. Глава службы безопасности, не дожидаясь окончания визита своего босса в Афины, вылетает в Москву, чтобы как можно скорее пробить Марка.

– Я понял тебя. Только мы не знаем, в Москву ли вылетел Адамский. Наши запросы в столичные аэропорты говорят «нет».

– Он мог взять билет на другое имя и по другому паспорту.

– Вряд ли. Но вернемся к теме. Куда бы ни вылетел Адамский, в этом видна спешка. В первом случае – только Матиаса, во втором – обоих. А значит, финансового концерна целиком.

– Так точно.

– Жалко, что агенты лопухнулись и не зафиксировали вылет Адамского. Быть может, мы бы увидели проблему не в бинокль, а натурально в монокуляр.

Кате показалось, генерал отдал должное ее недавним ужимкам насчет того, как нужно смотреть на Марковцева. Двумя глазами. И дважды подмигнула начальнику управления.

Марковцев глубоко заблуждался, когда представлял себе Матиаса, проходящего через застекленные двери международного аэропорта. Не говоря уже о том, что Алексей возьмет такси. Он был не просто Very Important Person, а очень-очень важной персоной. Прибыв в Афины, Матиас прямо у трапа самолета коротко пообщался с встречающими и занял место в представительском «Ауди». И немецкая машина прямо с рулежной дорожки покатила мимо здания аэропорта к центральным воротам. Таможенные и паспортные процедуры лежали на помощнике и «младшем» компаньоне Матиаса Борисе Восканяне. Глава управляющей компании уладил все дела за считаные минуты. Процедура отлета повторялась с точностью до наоборот.

Сергей Марковцев сидел на заднем сиденье смоляного «Ауди» и краем глаза наблюдал за Алексеем. Тот пролистывал какие-то бумаги и, казалось, не замечал соседа. Не видел его чуть сомнительного и малость экзальтированного взгляда: «Неужели все так просто?» Проглядывалось недовольство и капелька обиды, скрытые за тем же мысленным восклицанием: «Неужели?!» И нечто вроде разочарования: «Так просто…» Казалось, что эти слова можно менять местами и повторять до бесконечности, что они пустые и за ними нет никаких чувств, которые можно было бы оскорбить. Но секретный агент российской военной разведки менял свои чувства, облаченные в эти слова, тасовал их, примерял то на Матиаса, то на себя, то на российскую разведку в целом. Сколько сил было отдано, чтобы встреча Марковцева и главы банка состоялась… Его легенда чинно прошествовала мимо, отдавая честь всем, кто стоял за этой операцией. А вот сейчас она ошеломленно топала, бросая недоуменный взгляд, по летному полю международного аэропорта, косилась словно на бесхозную иномарку.

Так просто…

Марковцев подумал про Алексея: если бы он не стал финансистом, то мог бы стать непревзойденным резидентом. Собственно, две эти профессии были сродни друг другу; работа, связанная с постоянным риском.

Нельзя сказать, что на определенном этапе Матиас переиграл спецслужбы, но вот сейчас словно демонстрировал свое всесилие и легкость, с которой он преодолевал очередной рубеж. Фактически он мог вывезти из этого аэропорта любого человека, любой груз. «И почему он не состоит на службе военной разведки?» – искренне удивлялся Сергей Марковцев. Впору пораскинуть мозгами и пусть даже некорректно сравнить две организации: ФСБ и службу безопасности банкира. «Контора» развезла бы на подобном деле целую шпионскую операцию, задействовала бы множество людей, связи на различных уровнях… А Матиас не сделал ровным счетом ничего, так, махнул волшебной палочкой, точнее – отмахнулся. И даже не посмотрел, все ли сделано по его приказу, не проклюнулись ли где-то досадные мелочи. Он был уверен в себе, что не могло не вызывать уважения, жеста в его сторону: «Впечатляет». И не дождаться в ответ: «А ты как думал?» Последнего от Матиаса никогда не дождешься.