Последний контракт - Нестеров Михаил Петрович. Страница 25

– Когда вы хотите, чтобы я этим занялся?

– Чтобы не было ни «как раз», ни «поздно», – повторился Алексей.

Он взял из рук Сергея листок календаря с адресом, вернулся за стол и набросал на страничке еще несколько строк.

– Обычно она крутится в этих заведениях. Присмотрись там. Правда, туда не каждого пускают. Извини, я не хотел тебя обидеть.

– Все нормально. Обычно я смотрю исподлобья, когда у меня деньги на исходе.

– Черт! Одну секунду. – Матиас пошарил в ящике стола и достал ключ. Подошел к сейфу, поколдовал с замком. Вынул пачку долларов и захлопнул тяжелую дверцу.

– Закрыть быстрее, чем открыть, – заметил Сергей.

– Да, система такая: замок срабатывает автоматически, когда дверца встает на место.

– Сквозняком не сдует?

Матиас рассмеялся.

Отпустив Сергея, банкир позвонил Адамскому. Чертыхнулся, положив трубку. Герман в это время был на пути в Псков. Алексею пришлось вызвать Рукавишникова. Его приказ был короток:

– Твой друг или приятель, называй его как хочешь, распустил язык про гонку на трассе М2. Поговори с ним, а потом попрощайся. И передавай привет от меня.

Катя Скворцова сегодня имела беседу с последним шефом Пятого [4] управления КГБ Леонидом Розановым. Этих людей связывала дружба самой Кати и дочери генерала, погибшей в нелепой автокатастрофе пять лет назад. Она была инженером-электронщиком, выпускницей МИЭМ, работала в институте атомной энергии имени Курчатова. Катя была ее по-настоящему близкой подругой, и генерал не забывал об этом ни на минуту.

Такие встречи никогда не были плановыми, носили приятельский характер и больше были нужны самому генералу. И в них никогда не звучало ничего личного, никаких воспоминаний. Наверное, подразумевали, что рядом находится третий собеседник.

Только сегодняшняя встреча все же была «омрачена» покровительством генерала. Катя не была дурой и понимала, что ее продвижение по службе – во многом заслуга Леонида Михайловича. Он пришел не для того, чтобы озарить комнату своим неповторяемым ореолом, а исподволь узнать настроение хозяйки квартиры; угадать по глазам, жестам… и принять-таки молчаливую похвалу в свой адрес.

Они удобно устроились на диване в комнате Скворцовой и попивали каберне. Розанов в строгом темном костюме и ярком галстуке. Тема беседы так или иначе касалась недавно опубликованной статьи генерала КГБ в одном из «чисто» военных изданий; «Предлог, конечно, – улыбалась Катя, – слегка топорная дипломатия». В этой статье высокопоставленный чекист обострил вопрос, касающийся «самого крупного денежного перевода террористам, который удалось отследить американским спецслужбам: 30 тысяч долларов». «Разве можно было совершить на такую мизерную сумму мегатеракты на территории США?» – вопрошал Розанов на странице газеты.

– Я не вижу веских доказательств, что проблема внутрироссийских террористических проявлений является производной от международных факторов. Даже американцы в своих документах очень аккуратно употребляют термин «международный терроризм».

– Доклад «Комиссии 9/11» имеете в виду?

– Его, – подтвердил генерал. – Читала?

– На Интернет-сайте, – подтвердила Катя.

– Для нас словосочетание «международный терроризм» вроде защитной реакции. Мы не хотим разобраться в истинных причинах этого явления. И здесь самое простое – сослаться на то, что все это планируют и совершают какие-то злоумышленники из-за рубежа.

Беседа в академическом ключе устраивала обоих по вышеназванной причине и походила на закрытое ток-шоу с невидимым или засекреченным ведущим. Такое сравнение понравилось Кате, а главный борец с диверсиями громко рассмеялся.

– Я допускаю, – продолжал Леонид Михайлович, – что поддержка извне – деньгами и добровольцами – поступает. Но скорее нужно больше озаботиться отслеживанием внутренних финансовых потоков. Куда, например, идут доходы от контрабанды и незаконной торговли нефтью и нефтепродуктами в Чечне, ежегодный оборот которой, по некоторым оценкам, составляет около двух миллиардов долларов в год? При бесконечных разговорах о нехватке бюджетных средств возникает вопрос, кто кормится от этого жирного пирога? На мой взгляд, внутренние угрозы национальной безопасности сейчас гораздо более опасны, чем внешние. И это не только и не столько терроризм. Терроризм – это лишь тактика.

Собственно, разговор был больше о политике, однако собеседники понимали, что речь идет о деньгах и только о деньгах, о чистом криминале. Если разложить все по полкам, то на полке номер один окажутся заказные убийства – неважно, крупного чиновника, военного функционера или депутата. И все объявления о политическом заказе ни разу не были подтверждены. Все разборки происходят из-за денег, на экономической почве.

На второй полке – миф об отчаявшихся бойцах спецслужб, по-своему устраняющих верхушку криминалитета. На самом деле все гораздо проще: свои убивают своих. Но частичка правды тут все же присутствовала: «батальоны смерти» «курганских», «ореховских», «медведковских» возглавляли именно спецназовцы. На «новокузнецких» (жестокую банду, терроризировавшую Москву долгие годы) работал начальник информационно-аналитического отдела ФСБ, поднявшийся до пахана гольяновской ОПГ. Как говорится, такова реальность.

– Основная угроза лежит в сфере экономической безопасности, – продолжал генерал КГБ, словно услышал вопрос невидимого ведущего, – в этом я глубоко убежден. На протяжении многих месяцев правительственная и государственная машина уже практически парализована. Никто не знает, кому выделяются деньги, в каком количестве.

Катя решила поделиться с Леонидом Розановым «теорией Баженова», не раскрывая имени рубоповца. Но раньше заговорила о том, что скрывалось спецслужбами почти два года: непосредственным организатором теракта на Дубровке был бывший чеченский милиционер, а на момент захвата заложников начальник службы экономической безопасности и фактический владелец «Прима-банка» Руслан Эльмурзаев, известный также как Абу-Бакар.

– Он взял в своем банке два кредита, на которые и был организован теракт. Это следует из материалов дела, которое ведет Мосгорпрокуратура. Эльмурзаев лишь формально выполнял функции начальника экономической безопасности «Прима-банка» – на самом деле он был его владельцем и управляющим. А параллельно с банковской деятельностью активно участвовал в террористическом подполье [5] .