Последний контракт - Нестеров Михаил Петрович. Страница 65
Вот сейчас откроется дверь, и на пороге появится молоденькая босая мулатка, одетая в длинную юбку с длинным разрезом. При каждом ее невесомом шаге полностью обнажается бедро. Она несет на вытянутых руках поднос с чашкой дымящегося кофе, фруктами, горкой печенья.
Сказка. По сюжету положено бы появиться циклопу или великану, который впереди себя пустил наложницу. Однако вместо сказочных персонажей в дверях появился Алексей. Он стал, опершись плечом о косяк, и скрестил на груди руки.
– Привет! – поздоровалась Саша, сидя в кровати и отгоняя видение служанки, принесшей кофе.
Алексей Михайлович улыбнулся. Он припас для нее чуть аляповатое, чуть грубоватое, но самое подходящее предложение:
– Ты пришлась ко двору.
К его двору, тут же перевела Саша. С его церемониймейстерами, лакеями и служанками.
Матиас долго не решался на интимную связь со своей секретаршей. Порой он хотел ее и едва сдерживался. Вызывал к себе в кабинет, смотрел на нее, словно что-то вспоминал, снимал очки, тер переносицу. Не мог понять, что за тормоз удерживает его. Вряд ли боялся потерять хорошего помощника, хотя и это играло определенную роль.
Порой к нему привозили смазливых телок, иногда прямо с подиума. Полгода назад он обзавелся любовницей, которая угадывала все его желания. Она могла завести его простым прикосновением туфельки под столом во время ужина; если сидела не напротив, а рядом, то касалась его рукой, продолжая вести беседу с кем-то из гостей. Потом они под каким-то предлогом уединялись и следовало короткое, но неистовое соитие. Несколько секунд стоили часа в постели.
Еще Алексею нравилось, когда она заигрывала с кем-то из гостей бородатого пола, посылала недвусмысленные взгляды и жесты. И он после этого натурально отыгрывался на ней. Он рычал и стонал одновременно, рвал ее, тискал и осыпал ласками.
Саша Попова тоже угадывала все его желания – но только по служебной линии. И он захотел сравнить, как у нее это получится в постели.
С ней получилось немного по-другому. Она оказалась опытной партнершей, но не самкой. Ее не за что было прощать. А со своей любовницей Алексей не просто сношался, он ее ревновал и находил в этом что-то ценное.
В данное время она принимала ресторанное хозяйство в Марбелле. Жена принимала лечебные ванны в Израиле. Матиас же принимал благодарный взгляд новой любовницы, пришедшейся ко двору.
Загородный дом, гостевая комната, приветливая и выносливая кровать.
Алексей указал на старинный комод:
– Там ты найдешь белье. Оденься и приходи в гостиную. Я приготовил коктейль.
С ума сойти! Босс лично приготовил ей напиток. Интересно, что будет дальше.
Саша надела на голое тело шорты, майку, оглядела себя в зеркало. Утренний визит Алексея, его предложение возбудили ее, майка не могла скрыть ее торчащих сосков. И так даже лучше.
Когда террористы блокировали выходы с предприятия, поставив живые щиты, Катя Скворцова оказалась в числе заложников. Если бы не оружие в руках, не настрой и мотивы, с которыми она залезла в этот смертельный котел, то могла бы примерить на себя словосочетание «добровольный заложник». Она понимала, что спасает одного человека, а остальные две с половиной тысячи служащих захваченного объекта для нее – лишь та самая серая масса; и тут мысли ее и Алексея Родионова полностью совпали.
Они вовремя покинули вестибюль КПП. Спустя минуту там появились террористы. Двое взяли под контроль выход. На очереди живой щит, живые бомбы.
Катя и Алексей сделали передышку на втором этаже. Техническая комната была завалена старыми трубами, отслужившими свое огнетушителями, рамами, коробками с каким-то барахлом и не имела окон. Из нее просматривалась открытая конторка дежурного. Он лежал у стены, заваленный стеклом, землей и комнатными цветами, сметенными взрывом с подоконника. Металлическая ножка стола пробила ему грудь и торчала окровавленным копьем.
– Слава… – тихо прошептал Родионов.
– Твой товарищ?
– Да.
– А тебя как зовут? – Катя машинально глянула на его кармашек.
– Алексеем.
Скворцова чуть прищурилась. Рядом с ней находился информатор Сергея Марковцева. Она поняла это только сейчас, когда он назвал свое имя. Могла догадаться раньше, когда приводила его в чувство на рабочем месте, у стойки профайлинга.
Она дотронулась стволом пистолета до таблички на кармашке его куртки.
– Даже группы крови нет. Наверное, такая редкая группа, что даже обозначать ее бесполезно.
– Вы о чем?
– Один человек мне недавно сказал: «Не все то пиво, что желтое и пенится». В тот день, когда ты продал ему секреты своего предприятия. До этого я пробивала тебя по каналам ФСБ. Как же так, Леша, ты натурально повелся за бабки? Ну и помощник мне достался… Эй, ты чего?
Катя с недоумением смотрела на увлажнившиеся глаза Алексея Родионова. Они еще больше блестели на его пропыленном, сером лице. Мгновение, и по нему прокатилась слеза, смывая пыль и оставляя белый след.
За последнее время в душе накопилось столько, что только после обидных слов выплеснулось наружу.
Повелся за бабки…
Приобрел редкую группу крови.
Алексей дернул плечом, сбивая Катину ладонь.
– Отстань от меня, сука!
«Не вовремя, – покачала головой Скворцова, – в нем проснулась совесть». Она по-другому представляла себе Родионова.
Все женщина разные. Но для них придумали синтезированное правило об их удивительной способности совершать абсолютно нелогичные, глупые, необъяснимые поступки, продиктованные исключительно сиюминутными эмоциями. Катя в штыки принимала такое обобщение. И только с этого момента начала соглашаться с ним. Она совершила такой поступок в самый неподходящий момент и без малейшего участия рассудка. Эмоции взяли верх.
– Не переживай, – она как могла исправляла свою ошибку – но больше из боязни остаться одной. – Ты не виноват, Леша. Любой мог оказаться на твоем месте. Ты был связан и на прицеле, что ты мог сделать? Сергей нашел бы для тебя пару слов. Он бы сказал: «Такая у нас работа – отправлять в ад слабых, тщеславных, падших на лесть людей». Знаешь, их сколько? Список составлять бесполезно. Поголовную перепись населения надо проводить. Так вот.