Последний контракт - Нестеров Михаил Петрович. Страница 76

Внезапно он ощутил острую боль в низу живота, какой у него еще никогда не было. Аппендицит или простата, постанывал чиновник, быстрым шагом направляясь в туалет. Все оказалось проще: понос. Он забрызгал унитаз, давая повод уборщицам позубоскалить и долго ругаться. Несколько раз слил воду, только коричневая веснушчатая россыпь, прикипевшая к белоснежной керамике, не хотела уступать. Унитаз походил на больной смердящий зуб с огромным дуплом, и его проще выдрать с корнем, нежели лечить, хмыкнул Груздев. Кариес, вынес он последний диагноз.

Его даже хватило на шутку, едва генерал Котельников переступил порог его кабинета.

– Что-то вы зачастили к нам, Евгений Антонович.

А генерал тщетно пытался понять, почему чиновник долго жмет и не отпускает его руку, перебирая пальцами. И совсем потерялся в догадках, видя, как Груздев поочередно опрыскивает ладони дезодорантом.

За этим мероприятием его застали несколько человек, одетых одинаково: строгие итальянские костюмы, галстуки, ботинки. Лишь министр обороны был одет в не менее роскошный, темный в полоску костюм «Большевички». Груздев, приглашая их за овальный стол викторианского стиля, вывел короткую характеристику на всех сразу: «Одинаковые мысли, настрой, взгляды и положение».

Федеральную службу безопасности представлял начальник военной контрразведки генерал Котельников. Совет безопасности – сразу два человека: секретарь и постоянный член Николай Груздев. Он и председательствовал на экстренном закрытом совещании.

Инициатор макиавеллиевского Приказа №502/ПП-3 сидел слева от Груздева. Другой застрельщик – министр внутренних дел, облачивший идею в официальные и грозные строки, демонстрирующие решимость в борьбе с международным терроризмом, находился справа.

Груздев скосил глаза на министра чрезвычайных ситуаций: «Вот кто должен отвечать за все это дерьмо! Ситуация-то чрезвычайней некуда». Министр обороны был обласкан Груздевым по-отечески мягко: «Что может он?»

– Пожалуйста, Евгений Антонович, слово вам.

Котельников повозился на стуле, давая понять, что хотел бы докладывать стоя, но в данной ситуации посчитал это лишним. Он начал со слов: «Мы начали расследование, нашли подходящую кандидатуру и провели операцию по внедрению агента в круги, близкие к Матиасу», и закончил: «Видеозапись оборвалась ровно в 8.30 – в это время прогремел взрыв. Через минуту объект атаковали террористы».

Вошел адъютант и передал шефу видеокассету, доставленную нарочным с Ильинки. Тайн от силовиков более не существовало.

– Посмотрим видеозапись, – предложил Груздев, опустив запоздалое: «Вопросы к докладчику есть?»

«Вопросов море, – резонно полагал он, – замучаешься отбиваться». «Одинаковые люди» ждут от него одного: самобичевания. Не дождутся.

Николай Андреевич попал в сложное положение. Он представлял на совещании президента, был наделен его правами на данный момент. Но не мог спросить с силовиков так, как делал это глава государства. По сути, он был ответчиком, ответственным за исполнение Приказа. Председатель-ответчик. Странное положение.

Просмотр кассеты едва начался, а Груздев, нажав на паузу, резко развернулся к Котельникову.

– Я же просил, требовал, чтобы никаких посредников! – Он указал рукой на широкий экран плазменного телевизора. – Как могла эта запись попасть в чужие руки?

Генерал покачал головой: «Не могла».

– Перехват? – коротко поинтересовался министр внутренних дел.

– Да, – ответил Котельников. – Этого я и боялся…

– Прошу тишины! – повысил голос Груздев. – Смотрим дальше. Евгений Антонович, комментируйте.

– Вы магнитофон-то включите, – с издевкой посоветовал глава МЧС.

Груздев выругался и нажал на кнопку пульта.

– Запись начинается не сразу, – приступил к делу Котельников. – Хотя прием сигнала очень уверенный. Смотрим внимательно. Быть может, вы увидите детали, ускользнувшие от меня.

Котельников просматривал подлинник в управлении. Окончание записи шокировало генерала, а Груздева мог хватить удар. Что касается остальных членов экстренного совещания, они, возможно, посочувствуют ему, представляя его на главном ковре страны. Они уже выражают соболезнования, выраженные в сардонических усмешках. Они походят на афроамериканцев, хоронящих соплеменников под разудалый джаз. А можно вообще не сравнивать. Они русские до корней волос: и спать охота, и родину жалко.

– Да, это перехват, – в очередной раз удостоверился начальник управления. Запись сопровождалась комментариями: «…октября 2004 года. Время – 7.44. Визуально опознан объект – Сергей Марковцев. Подходит к проходной «ПриборЭкспо…».

Перехват. Очень удачно смонтированный. С нарушением хронологии в него вклинился ролик с майором Скворцовой в главной роли и озвученный низким мужским голосом: «Майор управления военной контрразведки Екатерина Скворцова. Направляется быстрым шагом к машине оперативно-технического управления ФСБ. Номер В290ВУ. Открывает дверь, садится».

И снова шествие агента.

– Ему точно передали взрывчатку? – спросил Груздев, сжав побелевшие пальцы на подлокотнике венского стула.

– Да. Вы все увидите.

Груздев смотрел триллер, снятый скрытой видеокамерой. Он гонял желваки, считал служащих в очереди к контрольно-пропускным кабинкам, видел высокого круглолицего охранника, сканирующего проходящих мимо него людей проницательным взглядом пограничника. Осталось пять человек, четыре, три. Вызов. Охранник покинул свой пост, бросив последний взгляд на высокого мужчину. Агент, шедший за ним, свободно прошел через стойку и миновал следующую установку.

Минута – и он уже в туалете. Груздев, сбросив напряжение, покосился на генерала, на его руку. Доклад о типе взрывателя и таймера: «Пока не заведешь, не грохнет». Похоже на злую шутку. Затем последовала еще одна: агент-шутник сообщил служащим лаборатории, что он хотел бы передать начальнику отдела бомбу с детонатором. Потом шутки кончились. Этот ненормальный заорал, что у него бомба и он всех взорвет.

Груздев отказался ставить магнитофон на паузу: картинка надолго стала неподвижной и немой. Потом последовал небольшой отрезок: собственно взрыв и вторжение на объект трех микроавтобусов с террористами.