Приказ обсуждению не подлежит - Нестеров Михаил Петрович. Страница 26

Одиннадцать – Марк часто вдумывался в эту цифру. И представлял другую – сколько сил работало на диверсантов, чтобы они точно знали маршруты для передвижения, пароли, с кем предстояли встречи, когда и где… Разведчики выполнили бы задание, если бы Якова к тому времени не перевели в другой лагерь. Возвращаться всегда труднее, потому, наверное, группа понесла серьезные потери. А может, кто-то свыше встал у них на пути – в это Марк тоже верил, – чтобы ход истории, уже давно расписанный, не изменился.

Специалист широкого профиля, способный отключить сигнализацию, поставить на ту или другую дверь небольшой заряд и прочее, включая умение отлично стрелять и работать ножом. Два снайпера. Плюс…

Сергей улыбнулся: «Плюс я».

Он растормошил полковника.

– Может, объяснишь, что происходит? – проворчал Михаил Васильевич, вставая с кровати.

– То, что мы будем работать группой из четырех человек. Включая меня. Лишний человек – лишняя головная боль. В самом прямом смысле слова.

Артемов покосился на пустую коньячную бутылку.

– Если б я знал, что ты запойный…

– Через пару часиков поедем к Стофферсу, – предложил Сергей, глянув на часы, – поговорим с парнем. Кажется мне почему-то, что он на меня похож.

Георг Стофферс, по-русски говоря, сидел на чемоданах. С товарищами не общался. «Сторонится», – точно подметил Михаил Васильевич, здороваясь с немцем и представляя ему «одного из лучших агентов» Спрута:

– Сергей, подполковник спецназа.

– Георг, – хмуро отозвался боевик, пожимая Марковцеву руку.

– У тебя глаза какие-то контуженные, – в лоб заявил Марк. – Ты, наверное, долго воевал без каски. – Он надолго задержал взгляд на «больных» глазах Стофферса, в которых сразу же заметил суету. После чего бегло оглядел «деревенский» измайловский гостиничный номер. Пришел к выводу, что спортсменам-олимпийцам тут жилось чисто по-спартански. – Откуда знаешь русский? Только не говори, что выучил в школе.

– Часто общался с вашими ребятами из 27-й авиагруппы во Вреле, Косово. Сам воевал в Свиньяре. Двадцать дней назад его сожгли шиптари [18]. У меня там было много знакомых сербов, македонцев, боснийцев. Много знакомых российских парней из 22-го отдельного парашютно-десантного полка. Это уже Углевик, – слабо улыбнулся Стофферс, – Босния. Классные ребята. Мы оба профессионалы, Сергей, и ты знаешь, о чем я говорю.

Теперь об этом «догадался» и Артемов. Стофферс «отсеялся», потому что его не прельщало прямое убийство «ваших парней, классных ребят». Хотя убивал немало. Другой вопрос – кого. И он исключал другой – ради кого. Хоть ради матери родной, наверное, мог ответить Стофферс.

Оба – и Марк, и Артемов – поняли, что уговаривать Стофферса бесполезно. Тут налицо моральная, что ли, душевная сторона дела. Георг сделал правильный выбор, просто правильный и ни в чью пользу: ни в свою, потому что проигрывал, ни в пользу Марты, которая теряла лучшего боевика и вместе с тем шансы на спасение дочери.

Знать бы, где ее содержат, еще раз пожалел Артемов. Но ее похитили с той целью, чтобы об этом не знал никто. И не узнает.

– Я понял тебя, – покивал Марк. Он похлопал по огромному рюкзаку, на котором сверху лежал бронежилет. – Можно присесть?

– Присаживайся, – разрешил Стофферс. – Только «броник» убери.

– Где взял? – Сергей взял бронежилет в руки. По весу он оказался чуть тяжелее обычного и мягче на ощупь. Словно в кармашках были не легкие титановые пластины, а тяжелые силиконовые прокладки. И вообще был похож на спасательный жилет.

– В охотничьем магазине взял, – ответил немец.

– Поговорим начистоту, – начал Сергей, – теперь с тобой можно обсуждать любые темы. Предположим, тебе поставили задание не ликвидировать тех парней, а спасти. Пошел бы?

– Иногда мы вынуждены убивать, – классически ответил Стофферс, – но наше дело спасать людей.

«Хороший ответ», – покивал Марк.

Немец неожиданно хитро прищурился:

– Вообще мне за спасение платят хорошие деньги.

– Мы тут с Михаилом Васильевичем забеременели очередной силовой акцией и набираем команду профессионалов. Сколько хочешь? – спросил Марк.

– А сколько дашь? – Ответ немца прозвучал чисто по-русски. – В «Ариадне» мне платили хорошие деньги.

– А мне в моей «Ариадне» платили хорошие пайковые, форму новую получал исправно. И все равно, сколько хочешь? Ну, например, не меньше, чем в «Ариадне», так?

– Не меньше, – подтвердил Стофферс.

– Войдешь в мою античумную зондер-команду? Не прогадай, Стофф, в море есть и другая рыбка. Интересно, призадумался Артемов, стоящий в стороне, куда заведет этот бестолковый разговор. Откуда у Марка деньги? Кинет он, что ли, говоря по-русски, этого немца, если, конечно, операция пройдет успешно. И тут же понял, кто заплатит Стофферсу: Марта. Из своего кармана. Так что в качестве Георг Макс Готфрид Стофферс ничего не терял. Хитро, одобрил действия нового товарища Артемов.

– Какое оружие предпочитаешь? – продолжал опрос Марковцев.

– Что-нибудь помощнее. – Стофферс потряс своими огромными ручищами. – Пулемет, например, дальнобойку. Я хорошо стреляю, – похвалил он себя.

– Годится.

– Только я не один.

– В смысле? – не понял Сергей.

– Со мной уходит, точнее, собрался уходить Макс.

– Так… – Марковцев потер небритый подбородок. – Макс – это кто?

– Мой товарищ. Он разделяет мою точку зрения. Понял? – многозначительно спросил Стофферс.

«Понял, – кивнул Марк. – Итого нас трое».

Буквально через минуту он познакомился с черноглазым человеком лет тридцати.

На следующий день команда пополнилась еще одним членом – «специалистом широкого профиля». Его «выписал» сам Спрут по просьбе Марковцева. Это была серая непримечательная личность с холодными светло-серыми глазами и какими-то нежными, стерильными руками. Сергей Иваненко прибыл на артемовскую дачу с дорожной сумкой и пластиковым чемоданом. Освободив руки, он глянул на каждого:

– Всем привет.

– Привет, – первым отозвался Марк. – Привез все, о чем я просил?

– Мне сказали, что нужно отключить сигнализацию и снять оперативное оповещение.

– Да, – подтвердил Марковцев. – Плюс убить десяток человек. Семья, дети есть?