Война нервов - Нестеров Михаил Петрович. Страница 27
Со стороны Джеб походил на киборга. Моника едва ли не слышала механический голос его операционной системы, сканирующей возникшую ситуацию.
НАБЛЮДЕНИЕ:
положение противника устойчивое, статичное. Система – в равновесии. Противник в стойке. Площадь опоры максимальная. Вектор силы тяжести направлен по центру опорной площадки.
РЕКОМЕДАЦИИ:
выведение из равновесия.
ИСПОЛНЕНИЕ…
АНАЛИЗ:
нарушение устойчивости опоры – Ок; сокращение площади опоры – 40 процентов; форма опоры – треугольная; вектор силы тяжести по-прежнему находится в пределах площади опоры.
НАБЛЮДЕНИЕ:
система не уравновешена.
Запрос на опрокидывающий момент – Ок.
ИСПОЛНЕНИЕ…
АНАЛИЗ:
потеря устойчивости.
РЕКОМЕНДАЦИИ:
направление действий на усиление нестабильности системы.
ИСПОЛНЕНИЕ:
опрокидывание системы…
Не отпуская рук «системы», так и не увидевшей следов от веревок, не прилагая особых усилий, Джеб припал на одно колено и швырнул Цыгана на пол. Направление броска было идеальным: Цыган ударился головой под острым углом и сломал себе шею.
Пако ринулся на помощь и напоролся на отработанную связку. Блинков нокаутировал его, оправдывая свою кличку: хлестким джебом поверх рук, левым в печень и, подавая корпус назад, глубоким хай-киком в челюсть.
Чуло полез за ножом, машинально отмечая, что русский, передвигаясь, хорошо держался на стопе. Когда бил ногой, становился на всю стопу, сгибал ногу в колене, добавляя в удар мощи и не жалея противника. И в скорости ему нельзя было отказать.
Чуло не успел вынуть нож из кармана. Джеб резко шагнул к нему и ударил ногой по руке. Захватив руку, двинул его в коленную чашечку. Мышцы на руке Чуло ослабли от удара в ногу, и он поневоле дал противнику провести прием. Джеб сменил направление давления на руку, взял ее на перелом и свалил сутенера на пол. Развернувшись, ударил его ногой в горло.
Габриель также сменил направление. Поневоле принимая бой, на ходу доставая пистолет Токарева, он минимизировал риск быть атакованным на открытом пространстве: он обошел стол слева и остановился за ним. Когда он поднял пистолет и поймал Джеба на мушку, их разделял трехметровый стол.
– На пол! Руки за голову! – выкрикнул Габриель и выразительно склонил голову набок. Он не представлял, как можно атаковать с такого расстояния. Любой бросок Джеба носил определение «отчаянный». Пока он будет скользить животом по столу, Габриель выпустит в него пол-обоймы. А Маноло сломает Монике шею. Габриель видел боковым зрением водителя. Еще два шага, и американка, вскочившая на ноги, будет у него в руках.
Казалось, Джеб ждал немого вопроса Габриеля: «Ну и что ты собираешься делать?» С шагом вперед он ударил в торец стола и продвинул его вперед на метр. С такой силой, что противоположный конец крышки врезался Габриелю в живот, и он согнулся пополам, выпуская из рук оружие.
Маноло уже был возле Моники. Он захватил ее за шею и шагнул за спину. Ему не хватило мгновений, чтобы развернуться и предупредить Джеба, что сломает ей шею. Блинков уже скользил по поверхности стола, сметая с него все, что не успело слететь. Схватив пистолет левой рукой, бросил его в правую руку и, поворачиваясь на спину, выстрелил, едва мушка совпала с переносицей Маноло. Стрелял он из положения лежа на столе и ногами к цели.
Что-то странное пронеслось в голове Моники: «По закону всемирного тяготения толстяк-шмель летать бы не должен». Она еще не отдавала себе отчет в том, что там могла просвистеть пуля. Однако она пролетела в двадцати сантиметрах от головы. В ее понятии существовал другой закон, по которому любой здравомыслящий индивид так драться не должен.
Габриель сполз на пол. Закрыв глаза, подавляя приступы тошноты и прерывисто дыша, он слышал голоса Орсини и Блинкова. О чем они разговаривают?..
Блинков поднял с пола свою сумку и бросил ее на стол. Расстегнув «молнию», увидел поверх одежды деньги.
– Сколько у тебя? – спросила Моника, подходя к нему.
– Десятка, – ответил Джеб, перекладывая деньги в карман. – Десять тысяч.
– Нужно еще. – Моника смотрела на него в упор. – Этого мало.
– Есть вариант покинуть страну нелегально?
Она молча кивнула.
Джеб рывком поднял Габриеля и распластал его на столе. Распахнул на нем куртку, пиджак. В солидном портмоне обнаружил не меньше десяти тысяч. Забрав деньги, решил привести Габриеля в чувство. Хлестнул его по одной щеке, по другой, рванул за волосы… Увидев в руке парик, Блинков прилепил его обратно на лысину.
– Его ты видела в штабе?
– Да, – ответила Моника, мельком глянув на очухавшегося Габриеля, и возобновила поиск денег у боевиков.
– Почему нас хотели убить?
– Не знаю, – пока еще чуть слышно ответил Габриель.
– Жаль. А я хотел было оставить тебе одну руку. – Джеб взвел курок «ТТ» и надавил стволом на запястье Морето.
«Он выстрелит», – пронеслось в его голове.
В следующую секунду он разразился длинным монологом.
– Вы стали на пути у такой силы, которая рано или поздно сотрет вас в порошок. Люди, на которых я работаю, ждут своего часа веками и своего дожидаются. Я скажу о двух людях. Один готов стать отступником, лишь бы на свет не просочилась тайна о двух тоннах нацистского золота. Другой, представляя церковь, готов выкупить по ее приказу золотые слитки по цене продавца. Цена может быть завышена в несколько раз.
– О каком золоте ты говоришь?
– Долгие годы оно хранилось в доме епископа Рейтера. А туда попало из немецкого посольства в Мадриде. Спроси у Орсини, что сделал с русскими моряками Юсупов ради сохранения тайны, ради того, чтобы стать обладателем золота. Он усыпил их газом в катакомбах церкви Сан-Фелипе, там же ввел каждому смертельную дозу наркотика. Шкипера он упустил, но достал его на следующий день. Из снайперской винтовки. Точно в затылок. Появись я на месте преступления чуть раньше, он бы и меня ухлопал.
Джеб с полминуты соображал, что значат слова Габриеля. Невольно обратился за помощью.
– Моника, ты что-нибудь понимаешь?
– Да, – коротко ответила она. – Теперь мне все ясно.
В ее голосе Габриель уловил холод и подумал, как бы ощутимый морозец не распространился на него.
– Хочешь что-то сказать? – спросил Джеб.
– На прощанье? – уточнил Габриель, проявляя завидную стойкость. – Может, ты хочешь услышать мою краткую биографию или с чего обычно начинается мой день?
– Я догадываюсь, с чего начинается твой день. С работы, с которой тебя скоро уволят. Не упражняйся в дешевом острословии. Просто что-нибудь скажи.
Габриель стал одним из немногих людей, кто заставил Джеба улыбнуться в подобной ситуации: Габриель только что валялся на заплеванном полу предубойного цеха скотобойни. Рядом с ним лежал Пако, в пяти шагах – Чуло, еще дальше – Маноло…
Глядя в глаза русскому, Габриель сказал:
– На твоей свадьбе драки точно не будет.
Он остался самим собой, или его оставили в знакомом уже положении. Ему показалось, он перенесся в недалекое прошлое и увидел Юсупова, стреляющего из пистолета. Что было потом, Габриель забыть не мог: он встречался с епископом. И в этот раз встречи не избежать. В этот раз епископ отойдет от правил и поинтересуется, бумагой какого качества он собирается подтирать задницу.
Два часа пути на север от Сантьяго, и Моника, ловко управляя машиной, свернула на проселочную дорогу. И снова прибавила газу.
«Мазда» неслась вдоль речки, петляющей между хижинами из белой адобы, крытыми камышом. Свет фар взрезал темноту поселка, шум двигателя нарушал покой жителей. Шарахались в сторону собаки и кошки; на лугу, по краю которого мчалась машина, застыли кони.
Блинков в любой миг был готов увидеть дорогу, круто ведущую наверх. Но пока колея, оставленная старыми джипами, автобусами и конными повозками, шла под горку. Она могла вести к озеру, окруженному со всех четырех сторон горами, каньонами, речками…