Война нервов - Нестеров Михаил Петрович. Страница 28

Он не заметил, что Моника вела машину уже не по колее. Под колесами мягко шуршал травяной газон.

Впереди показались строения, короткий ряд фонарных столбов. Пять-шесть ламп, горевших вполнакала, позволили Блинкову распознать в одном здании с покатой крышей, усеянной антеннами, диспетчерский пункт.

Моника затормозила у этого здания и первой оставила салон машины.

На стук в дверь откликнулся мужчина средних лет, одетый в клетчатую рубашку.

– Сеньор Гала? – начала с вопроса Моника. – Здравствуйте! Я Моника Орсини. Вы должны меня помнить, – с нажимом сказала гостья.

Гала подтвердил это на профессиональном языке:

– Сантьяго – мыс Горн – Сантьяго с заходом на Вальдивию – запланированная дозаправка на обратном пути. Четырнадцать пассажиров. Хола! Рад вас видеть снова.

– Отличная память!

Гала подобрался и шмыгнул носом, почуяв: не зря его побеспокоили в этот поздний час.

– Проходите, – пригласил он, вглядываясь в Джеба из-под руки, как подслеповатый.

Этот жест не остался без внимания Блинкова. Беда будет, если это первый пилот, подметил он.

– Ничего не говорите, у меня дар сверхъестественной проницательности, – заявил Гала, видя, что его гости не приняли приглашения и остались на крыльце. Он переключил внимание на Джеба, однако смотрел на Монику. – С такой красивой женщиной и я бы отправился на край света. Почти то же самое я сказал свой будущей жене. Она щеголяла в длинной юбке. Правда, до сей поры не знаю, что было длиннее: юбка, разрез на ней или ножки. Я ей сразу сказал: «Раз уж ты не продаешь свои прелести, то хоть прикрой их».

– Сеньор Гала, как далеко может летать ваш самолет? – перебила его Моника.

– Очень далеко. И высоко. Выше Эвереста поднимаюсь. А уж про дальность можете не спрашивать.

– До Венесуэлы дотянете?

Гала боялся улыбнуться. Его усы, вытянутые в струнку, были настолько черны, что губы казались синими, как у покойника. Он не верил, что счастье постучалось в его двери в начале пятого утра.

– Без дозаправки могу дотянуть до Маракайбо, – ответил он. – В случае крайней необходимости, или в крайнем случае необходимости, сядем в Боливии, наполним топливом баки. Оговорим условия полета…

Блинков обошел здание и только теперь увидел, что оно скрывало за своими высокими стенами. Он словно попал в сказку: по меньшей мере свет трех прожекторов до мельчайших деталей высветил… Джеб не подобрал сравнения этому монстру с изображением Мэрилин Монро на правом борту. С расстояния пятидесяти метров он походил на макет, а с более дальнего расстояния – на модель.

Джеб смотрел на американский бомбардировщик «Би-17Джи», прозванный «Летающей крепостью», фирмы «Дуглас». Самолет Второй мировой войны со свойственной ему красотой. Окно прицела, стекла фонаря и верхней турели блестели на свету. Форкиль плавно перетекал в киль, что сразу делало самолет узнаваемым – он просто был из другой эпохи, не такой стремительной, но более надежной.

«Бомбардировщик мог приносить прибыль, не взлетая», – подумал ошарашенный Джеб. До того он был силен и необычен. Он не сразу сообразил, что кто-то стоит рядом и снисходительно похлопывает его по плечу.

– Впечатляет, правда? – спросил Гала, довольный тем, что его «Летающая крепость» была все еще способна производить сильное воздействие. – Таких остались единицы, – продолжал он тоном гида. – Почти все «Крепости» пустили в расход. Их использовали в качестве мишеней для ракет классов «воздух – воздух» и «воздух – земля». Мы – я и мой брат – купили этот самолет у боливийской авиакомпании «Ллойд Аэро Боливиано». Она имела небольшой флот списанных «Би-17», работающих с аэродрома боливийской столицы Ла-Пас. Он расположен в Андах на высоте четыре тысячи метров над уровнем моря. «Ллойд» продала самолет с большим количеством запчастей и значительно переделанным. Смотри, – Гала подошел ближе к бомбардировщику. – Удлиненный обтекаемый нос, кресла для четырнадцати пассажиров в задней части фюзеляжа, туалет, грузовой отсек. Все это для чартерной работы. Не думай, что он способен отпугнуть, навсегда отбить охоту летать самолетами.

– И дорого ты за него заплатил?

– Самолет был старым, летать на нем было опасно, и стоил он гроши.

– Думаешь, он за это время помолодел? – хмыкнул Джеб.

Он обошел летающую легенду вокруг. Слушал и не слышал Галу, следующего по пятам, окунавшего Джеба в прошлое.

– Раньше дальность полета увеличивали за счет аэродинамического сопротивления – для этого сбрасывали с самолетов пустые топливные баки. Мы же с братом добились увеличения дальности за счет дополнительных баков. Теперь она превышает шесть тысяч километров.

– Ты не всегда возил пассажиров, – заметил Джеб. – Будь я на твоем месте, тоже купил бы самолет.

– Ты прав. – Гала улыбнулся во весь щербатый рот. – Не я один такой. Раньше я работал на боливийского наркобарона – я не делаю из этого тайны. Мой самолет загружали марихуаной и кокаином под завязку – шесть тонн. Мне кажется, «Крепость» пропиталась запахом конопли и коки.

– По этой причине ты оставил муляжи пулеметов? – спросил Блинков. Модели пулеметов «браунинг» в натуральную величину торчали в носу, в верхней турели – сразу за фонарем и в сферической – по центру и внизу фюзеляжа.

Гала не ответил. Он подошел к входной двери, расположенной рядом с убирающимся хвостовым колесом, и открыл ее.

– Не захотели пройти в дом, тогда сразу занимайте места.

Джеб и Моника отказались занять кресла в широком пассажирском салоне. Они устроились в штурманском отсеке – с большим столом, полками, поворотным стулом для облегчения доступа в астрокупол.

«В случае крайней необходимости дозаправимся в Боливии», – повторил вслед за пилотом Джеб. Он рассмеялся, представив себе следующую картину: «Летающая крепость» садится на шоссе и подруливает к бензоколонке…

Малолетние дети Галы исполняли обязанности специалистов наземной службы. Пепе привел в действие рубильник в диспетчерской, и на травяном поле зажглась цепочка огней. Кике занял место за пультом и вышел на связь с отцом.

– Первый, как слышишь меня? – спросил он, с мальчишеской гордостью поглядывая на младшую сестру по имени Марибель.

– Слышу хорошо, Кике.

Гала и его брат производили стандартную проверку узлов и агрегатов самолетов. Щелкая тумблерами и глядя на приборы, они походили на ссорящихся шоферов.

Джеб стоял позади пилотов. Все еще недоверчиво покачивая головой, он смотрел на тяжелые рулевые колонки и кажущиеся неуправляемыми штурвалы. Он был спокоен. Тем не менее выкроил пару секунд и спросил:

– Вам не нужен план полета?

– Мне – нет! – громко отозвался Гала, перекрывая шум четырех двигателей. – Я летал с кокаином когда выше, а когда ниже облаков. Я знаю все воздушные тропы Южной Америки. Полетим над горами Боливии. Потом над джунглями Бразилии и Колумбии. При подлете к Маракайбо со мной на связь выйдет диспетчер частного аэродрома. – Гала наращивал напряжение в голосе, перекрикивая рев «Циклонов». – В Венесуэле знаешь сколько частных аэродромов? Больше трехсот! Триста, представляешь? Большинство на побережье Карибского моря.

– Все-таки это бомбардировщик. Не боишься вызвать на себя огонь истребителей?

– Если только «Мессершмитов». – Гала полуобернулся в кресле. – Я говорю: «Мессершмитов».

– Я понял. – Джеб похлопал его по плечу. – Не буду мешать.

– Да, да, мы уже взлетаем. – И он, выжимая газ, направил самолет параллельно световой цепочке.

Через несколько секунд бомбардировщик взмыл в небо. Под крылом открылся фантастический вид на предутренний залив, на спящий пока еще город, оказавшийся прямо по курсу самолета. Это был порт Вальпараисо с его семнадцатью холмами, изрезанными серпантином подъемников, дотягивающихся до самого самолета.

Вид у Моники был такой, словно она находилась в кабине современного аттракциона в Диснейленде. В отсутствие Джеба она будто закапала в глаза по капельке страха, лукавинки, отчаянности, беспечности. Странный набор. Что он означал, парень узнал через несколько минут – когда самолет оторвался от травяного поля и неожиданно легко набрал высоту. Моника пересела ближе к Джебу, заняв место на краешке штурманского стола.