Верное средство - Берристер Инга. Страница 15

Анабел, которой внезапно стало холодно, встала, избегая смотреть Жилю в глаза. Возбуждение сменилось приступом тошноты.

А чего я ждала? Что он обнимет меня, поклянется в вечной любви и скажет, что никогда в жизни не был так счастлив? Сомневаться не приходится: ласки, которые довели меня до безумия, входят в джентльменский набор Жиля и не раз опробованы.

Она дрожащими руками натягивала на себя мокрую одежду. Отчаянно хотелось посмотреть на Жиля, но Анабел не дерзнула сделать это, боясь, что он по выражению глаз догадается, о чем она думает.

— Какого черта ты ничего не сказала?! — негодующе выкрикнул Жиль, путаясь в одежде.

— А ты поверил бы? — обернувшись, горько усмехнулась она. — Можешь не беспокоиться, я не собиралась таким способом удержать тебя от развода.

На лице Жиля застыла саркастическая мина.

О чем он думает? Что я нарочно утаивала свою девственность, с ее помощью надеясь, когда это обнаружится, укрепить наш так называемый брак? Что я позарилась на его богатство? Или… что я люблю его? О нет, это страшнее всего!

— Ты осудил меня много лет назад. За письмо, которого я не писала, — медленно сказала Анабел. — Что было — то было, но знай: я нисколько не стыжусь случившегося сейчас. — Она гордо вскинула голову, мечтая, чтобы глаза не выдали ее и не позволили пристально наблюдавшему за ней мужчине догадаться о ее настоящих чувствах. — Да, я получила огромное наслаждение и не вижу причины для стыда.

Жиль со свистом втянул в себя воздух, затем резко отвернулся и бросил:

— Когда ты в следующий раз захочешь острых ощущений, поищи себе другого партнера! Я не желаю чувствовать себя жеребцом!

Он быстро зашагал прочь, следом поплелась и Анабел, которую душила обида: вот, значит, что он думает о самом прекрасном, самом поэтичном мгновении в моей жизни! Она вернулась в замок совершенно разбитая, подавленная. Жиля нигде не было. Анабел поднялась в спальню, приняла душ и долго лежала без сна, но Жиль так и не пришел.

В ту ночь она впервые спала одна.

Глава 6

Анабел заканчивала письмо жениху, в котором извещала, что расторгает помолвку, потому что полюбила другого. Эндрю вовсе не обязательно знать о ее браке с Жилем, о таких вещах не пишут. Анабел заверила, что вернет Эндрю кольцо при первом же удобном случае.

Приближался сбор винограда. Гроздья быстро поспевали на жарком солнце, другой урожай медленно созревал в Анабел.

Она знала о своей беременности уже неделю. Первое потрясение успело смениться тихой радостью, что она носит ребенка Жиля, ребенка, зачатого в тот вечер, когда разбушевалась стихия.

Анабел погладила свой живот. Пока только очень проницательный человек мог бы сказать, что у нее будет дитя. Об этом говорили лишь слегка раздавшаяся талия, набухшие груди и чуть изменившееся выражение лица — вот и все. Несколько раз Анабел тошнило по утрам, но поскольку Жиль уходил на виноградники задолго до ее пробуждения, об этом никто не знал. И слава Богу. Ради ребенка Жиль мог настоять на продолжении брака, а сердце Анабел, жаждавшее его нежности и разрывавшееся от любви, этого уже не выдержало бы. Еще месяц, и она сможет уйти и унести с собой свою тайну. Она стала спать допоздна, а днем уходила в Южную башню и погружалась в мечты о том, каким будет ее материнство.

Анабел все чаще чувствовала усталость и потребность отдохнуть днем. Однажды, когда она прикорнула у себя в спальне, во двор въехал потрепанный «ситроен» Жан-Поля.

— Ребенок! — возбужденно воскликнул он, когда Анабел, разбуженная шумом, спустилась к гостю. — Я отвез Мари-Терезу в больницу и приехал узнать, не согласится ли Жиль одолжить мне Анри. Виноград поспел, но если я не смогу присмотреть за сбором… Жан-Поль красноречиво пожал плечами. Он мог себе позволить нанять только сезонных рабочих, а эти невежды без хозяйского глаза испортят весь урожай.

— Конечно же согласится! — повинуясь внезапному импульсу, воскликнула Анабел. — Наверное, он в погребах. Я пойду с вами, ЖанПоль, — торопливо добавила она, сочтя повод достаточным, чтобы наконец посетить драгоценные погреба Жиля.

Подвалы замка казались бесконечными, огромные чаны из нержавеющей стали были готовы принять урожай этого года, длинная темная пещера была уставлена бочками с прошлогодним вином. Анабел зябко поёжилась, когда после жаркого солнца вошла в погреба.

— Вам холодно! — воскликнул Жан-Поль. — Анабел, не беспокойтесь, я сам найду дорогу!

— Ничего страшного. Я с удовольствием пойду с вами.

Жан-Поль посмотрел на нее и широко улыбнулся.

— Ага… Понимаю.

— Что ты понимаешь, мой друг? — прозвучал у них за спиной голос Жиля.

Анабел вздрогнула от неожиданности.

— Что твоя прекрасная молодая жена хочет несколько лишних минут побыть с мужем! — со смехом объяснил Жан-Поль.

Анабел вспыхнула. Слава Богу, что в подвалах темно… Отрицать не приходилось: она действительно хотела видеть Жиля… даже если тот не слишком обрадуется ее приходу. Неужели это так заметно?

— Может, поцелуешь ее? — поддразнил Жан-Поль. — После свадьбы Мари-Тереза повадилась приносить мне обед в поле, и мы частенько забывали про виноград!

Жиль иронически посмотрел на Анабел.

— За этим ты и спустилась? Чтобы я мог поцеловать тебя?

Она негромко рассмеялась.

— Конечно нет! Жан-Поль хотел попросить тебя о помощи.

Она оставила мужчин и отправилась осматривать погреба. Настало время расстаться со смешным детским страхом перед запертыми темными помещениями, уговаривала себя Анабел и в который уже раз оглядывалась, желая убедиться, что дверь по-прежнему открыта.

— …Анри поедет с тобой и заставит этих парней работать как следует, — прозвучало в тот момент, когда она вернулась. — Ну что ж, — Жиль похлопал Жан-Поля по спине, урожай в этом году хороший. Через двадцать один год будет чем отметить совершеннолетие твоего сына!

— У Мари-Терезы может родиться девочка, — возразила Анабел, оскорбленная столь явным проявлением мужского шовинизма. Впрочем, она и сама мечтала о мальчике, сероглазом и темноволосом, как его отец.

— А в следующем году мы отпразднуем рождение твоего ребенка! — пошутил Жан-Поль, и Анабел на мгновение побледнела, испугавшись, что ее тайна разгадана.

Но тревога оказалась напрасной: Жан-Поль думал только о своей жене и своем винограднике — именно в такой последовательности — и через час после прибытия уехал, увозя с собой самого опытного из рабочих Жиля.

— Анри скоро понадобится тебе самому, — осмелилась напомнить Анабел. — Твой виноград ..

— Мой виноград — это мое дело, — коротко бросил Жиль, резко повернулся и оставил ее одну.

Через несколько минут Анабел услышала цокот лошадиных копыт. Едва она успела поднять глаза, как мимо проскакал Жиль. Его лицо напоминало железную маску, на которой живыми были только глаза. Они смотрели на Анабел с лютой ненавистью, и бедняжка почувствовала себя так, словно ей в сердце всадили нож.

Жиль не вернулся к обеду, и Анабел, знавшая о неукротимой силе и бешеном нраве Дьявола, начала волноваться. Когда зазвонил телефон, она схватила трубку, убежденная, что с Жилем произошел несчастный случай.

Звонила Луиза. Анабел слушала не слишком внимательно, пока не прозвучало имя Жиля. Тут она сжала трубку так, что побелели костяшки пальцев. Луиза с плохо скрытым ликованием сообщила, что Жиль обедает у них и вернется поздно, если вернется вообще.

Положив трубку, Анабел задумалась. Может быть, Жиль изменил свое отношение к Луизе? Или решил, что теперь, когда Луиза не в состоянии принудить его к браку, он может спать с ней без всякой опаски?

Всю ночь она металась и ворочалась. Продолжать такую жизнь было невозможно! От неразделенной любви к Жилю под ее глазами залегли тени, заметные даже сквозь загар, Анабел начала терять в весе. Ее руки то и дело тянулись к лону, в котором зрела новая жизнь. С того вечера, когда был зачат ребенок, прошло без малого три месяца.