Верное средство - Берристер Инга. Страница 17

— Анабел!

Кто-то звал ее, вырывая из дремоты, которая была намного приятнее реальности. Анабел открыла глаза и увидела склонившегося над ней Жиля.

— Что ты здесь делаешь? С минуты на минуту начнут прибывать гости!

У Анабел пересохло во рту, она с трудом проглотила комок в горле. Подбородок Жиля оброс темной щетиной, и Анабел нестерпимо хотелось прикоснуться к ней…

— Анабел! — В его голосе звучало нетерпение.

— Да. Я проснулась. Сейчас оденусь, а потом пойду и…

— Оденешься? — Он прижался к ней вплотную и требовательно спросил: — Ты хочешь сказать, что не одета? Когда комната не заперта и может войти кто угодно?

Его гнев ошеломил Анабел, она слабо возразила:

— Никто сюда не войдет… Весь замок знает, что днем я люблю уединиться в Южной башне.

— Зачем? Чтобы мечтать о своем женихе? А что бы он сказал, если бы узнал, что ты отдалась мне? Или ты расскажешь ему об этом только тогда, когда станет слишком поздно?

— Как ты смеешь предполагать такое? Я…

— Значит, расскажешь? Ну что ж, наверное, мне следует кое-что добавить! — вкрадчиво промолвил Жиль, не дав Анабел сказать, что она разорвала помолвку.

Он сдернул шелковое покрывало, и Анабел, страстно жаждавшая прикосновений Жиля и отчаянно тосковавшая по его любви и нежности, подставила губы.

Забывшись сладострастной мечтой, она слишком поздно поняла его истинные намерения и попыталась отстраниться, но тщетно. Он обхватил ладонями ее щеки, и Анабел зажмурилась, чтобы не видеть серых глаз, в которых горела ярость.

— Смотри на меня! — Повинуясь приказу, она подняла ресницы. — Это я, именно я занимаюсь с тобой любовью, так что можешь не притворяться, будто это кто-то другой!

В следующий миг к телу Анабел приникли жадные губы, пробуждая желание и лишая воли к сопротивлению. Она понимала, что Жиль презирает себя за то, что желает ее как женщину, при этом не ставя ни во что как человека. Однако едва Анабел, до глубины души оскорбленная тем, что желание Жиля продиктовано лишь низменными инстинктами, сделала попытку высвободиться, как ласки стали еще изощреннее, еще смелее.

Руки Жиля алчно гладили ее тело, и Анабел забыла обо всем, кроме собственного растущего желания. Прикосновение кончика языка к набухшему соску заставило Анабел ахнуть и вонзить ногти в обнаженную спину Жиля. Она бессвязно умоляла удовлетворить ее страсть, и Жиль с готовностью откликнулся на эту просьбу. Теперь все потеряло значение — их сложные отношения, ситуация, в которой они оказались, даже то, что он не любит ее…

Анабел очнулась только тогда, когда во дворе хлопнула дверца автомобиля.

— Жиль!

— Что?.. Если ты вспомнила о своем недоверчивом женихе, то слишком поздно… — пробормотал он прерывающимся от желания голосом.

— Кажется, начинают прибывать гости… Я слышала, как хлопнула дверца машины.

Жиль тут же спрыгнул с кровати и бросился к двери, на ходу натягивая рубашку.

— Я иду встречать их, а ты переодевайся. И не задерживайся.

И Жиль ушел как ни в чем не бывало, как будто не он всего минуту назад стонал от страсти, как будто не его возбужденная плоть жаждала освобождения…

Глупо было рассчитывать на что-то другое, горько усмехнулась Анабел и нехотя встала с кровати. На душ и одевание у нее ушло куда больше времени, чем обычно. Пальцы вдруг стали неуклюжими, мозг туманило неутоленное желание, которое возбудил Жиль. Анабел надела одно из новых платьев, покрой которого не только скрывал очертания фигуры, но и добавлял ей изящества.

Когда она вошла в салон, Жиль встретил ее улыбкой, от которой у Анабел захватило дух. Она едва не забыла, что это всего лишь маска для гостей, и затрепетала всем телом, когда Жиль полуобнял ее одной рукой и начал представлять своим друзьям.

Гостей становилось все больше. Женщины были элегантны как истинные француженки, мужчины милы и любезны. Все говорили по-английски с очаровательным акцентом и поздравляли Жиля с удачным выбором жены.

Пока мужчины "беседовали о вине, Анабел решила показать спальни их женам. Она чувствовала, что за безукоризненной вежливостью дам скрывается острое любопытство к ее персоне, и, отвечая на их вопросы, повторила выдумку Жиля, что они договорились пожениться еще тогда, когда Анабел была подростком. Как ни странно, это привело собеседниц в восторг.

Когда она вернулась в гостиную, прибыли почетные гости — месье и мадам Лефлер.

— Бал-маскарад! Замечательная идея! — с улыбкой заявила мадам Лефлер, когда их с Анабел представили друг другу. — Удивительно! Оригинально!

Анабел тут же почувствовала искреннюю симпатию к любезной француженке. Когда они в сопровождении Жиля и месье Лефлера поднимались по лестнице, Анабел, указав на портрет предка Жиля, сообщила, что именно эта картина подала ей столь удачную мысль.

— Да он просто разбойник! — рассмеялась мадам Лефлер, останавливаясь у дверей апартаментов, приготовленных для почетных гостей.

Анабел вошла и, увлеченная беседой, лишь несколько секунд спустя заметила царивший в комнатах хаос. Мадам Лефлер тоже увидела разгром — валяющиеся на полу мертвые цветы, кучу пепла перед камином, вкривь и вкось стоящую мебель, опрокинутые кресла. А в раскрытую дверь была видна спальня с не застеленной кроватью, на которой высился ворох смятых простынь и покрывал.

Анабел бросило в дрожь. О Господи, что случилось? Я сбилась с ног, стараясь, чтобы все спальни были в безукоризненном порядке, а апартаменты, предназначенные почетным гостям, — тем более. Боже, что скажет Жиль! Она зажмурилась, надеясь, что у нее просто галлюцинация.

К неизмеримому облегчению и благодарности Анабел, мадам Лефлер, не дав ей раскрыть рта, непринужденно обернулась к не успевшему войти в апартаменты Жилю и очаровательно улыбнулась.

— Кажется, я забыла внизу свою сумочку. Жиль, ангел мой, вы не могли бы сходить за ней? Знаю, я лентяйка, но у вас такая длинная лестница! Жорж, составь хозяину компанию, — велела она мужу. — Ты видел, где я сидела.

Когда мужчины ушли, она подмигнула Анабел.

— Сумочка осталась в машине, но пока я об этом вспомню, у вас будет время рассказать, что случилось.

— Не знаю, — призналась Анабел, однако почти сразу в ее голове возникло смутное подозрение. Но разве мадам Лебон настолько глупа, чтобы подвергнуть себя такому риску?

— А я, кажется, догадываюсь, — задумчиво обронила мадам Лефлер. — Видите ли, наш круг довольно узок и все мы хорошо знаем друг друга. По-моему, в этом деле чувствуется рука Луизы. Она не скрывала, что считает Жиля своей собственностью и вынашивает планы стать графиней де Шовиньи. И, помнится, она говорила мне, что порекомендовала Жилю в качестве экономки свою дальнюю родственницу. Так что подобные фокусы, — мадам Лефлер обвела комнату рукой, — вполне в духе Луизы.

— Я сейчас же велю горничной навести здесь порядок… — начала Анабел и испуганно ахнула, когда дверь распахнулась настежь и на пороге возник Жиль.

При виде учиненного в комнатах разгрома у него потемнели глаза.

— Жиль, ваша жена стала жертвой очень недоброй шутки, — властно вмешалась мадам Лефлер, не позволив ему и рта раскрыть. — Бедная девочка просто побелела от потрясения… — Она посмотрела на Анабел и вдруг широко раскрыла глаза. — Дорогая, простите мою бестактность! Возможно, вы ничего не знали про Луизу…

— Анабел знает о ней все, — заверил Жиль. — Но ведь вы же не думаете, что Луиза пришла сюда и все перевернула вверх дном!

— Не она, но тот человек, который принимает ее интересы близко к сердцу, — мудро заметила француженка. — Так вы нашли мою сумочку?

— Нет. Жорж вспомнил, что вы оставили ее в машине, и пошел за ней.

— Тогда мы все спустимся вниз и выпьем еще немного вашего великолепного хереса, — улыбнулась мадам Лефлер, — а тем временем горничные восстановят здесь порядок.

Она шагнула к дверям, за ней Анабел, но тут дал себя знать шок от предательства экономки, предыдущих событий этого дня, спешки, и у молодой женщины закружилась голова. Анабел вцепилась в косяк, чтобы не упасть, и побледнела как полотно. Встревоженная мадам Лефлер поспешила на помощь.