Империя зла - Гущин Александр. Страница 39

Александру Гущину, как не подходящему по стандартам ГРУ человеку, не давали учиться. Он все-таки поступил в ЛВИМУ, сдав экзамены на высший балл. Тогда ему не давали нормально работать, пытаясь завербовать, чтобы сделать из него информатора, проще говоря, стукача. Не завербовали. Тогда стали собирать неблаговидные поступки и провоцировать на компромат.

Как известно любезному и любопытному читателю, штурман Гущин был

"несун". Но выносил он с судна столь незначительные мелкие вещи, что на него нельзя было завести уголовное дело, нельзя было на большую сумму оштрафовать, поэтому нельзя было и запугать. В этот раз мелкий воришка унес домой с теплохода "Валериан Куйбышев" Большой атлас мира, который пылился и валялся в хранилище карт никому не нужный.

Сухоруков Юрий вдруг явился к подопытному вдвоем с другом, каким-то старпомом Балтийского морского пароходства, явился в гости на квартиру к Александру, надеясь "прихватить" несуна на воровстве.

Приятель Сухорукова жил в том же восьмом подъезде, что и Гущин, на восьмом или на девятом этаже. (Примечание цензора: Фамилии приятеля

Юрия Юрьевича Сухорукова и ещё одного сотрудника ГРУ " кавказской национальности" пытавшегося склонить Пенелопу к измене мужу", как пишет Федосеев, эти фамилии жителей дома 1933 по

Перергофскому шоссе, из произведения изъяты, по соображениям государственной безопасности.) Но Гущин, читающий психопосыл на подсознание, успел спрятать в квартире атлас, и

"гости" ушли наверх, в квартиру сероглазого морехода, несолоно нахлебавшись.

Сухоруков Юрий настолько зол был на примитивного деревенского, как он считал, простофилю, что не стал помогать тому раздобыть путевку в дом отдыха, куда Гущин собирался с женой. Мелочность спецслужб проявилась, когда Федосеев узнал, что Александр, который проработал в Балтийском пароходстве 24 года так и не смог получить ни одной путевки, ни на курорт, ни в дом отдыха! Даже в межрейсовую базу отдыха моряков Репино не пустили моряка отдохнуть! Александр на протяжении 10 лет слал телеграммы-заявки с моря о предоставлении ему путевки. Он приходил в профсоюзное ведомство, просил объяснить, по какой причине ему опять отказывают, и слышал неразборчивые, сбивчивые объяснения.

Может ему не давали путевку потому, что в это время в их распределение вмешивался Юрий Сухоруков, который перешел работать на берег на профсоюзную работу? Множество вопросов ставит Федосеев в своих записках, называя советскую систему империей зла. Так ли это или это не так, читатель сам составит своё мнение, просматривая литературно обработанные рукописи Михаила Исаевича. Когда Александр пришёл из рейса, жена Пенелопа пожаловалась на соседа-кавказца, что тоже живет в восьмом подъезде: "Ты уехал, он срамной, стал ухаживать за мной, намекал, что очень хочет, переспать со мной как кочет".

Федосеев предполагал, что психологам из ГРУ любопытна была реакция

Гущина на эту информацию. Но Гущин при встрече, лишь пристальней вглядывался в лицо кавказца, не здороваясь с ним.

– Неужели этот доморощенный философ знает, что с ним работают психологи ГРУ и КГБ, – чуть не с ужасом думал Михаил Исаевич

Федосеев, встречаясь с Гущиным. Иногда великий ум и одновременно, великая глупость этого непризнанного философа-морехода подвергала матерого шпиона в шок.

Александр, выслушав жалобы жены, изрёк фразу отгадку, которая и объяснила развал супердержавы СССР: "Государевы люди! Государство социалистическое, в три господа бога душу! Вот и стой за честь мундира, вот за службу и радей!"

В 1990 году во дворе дома 1933, что по Петергофскому шоссе случилась примечательная беседа Александра Гущина с евреем музыкантом из этого же дома. Музыкант был барабанщиком и играл где-то в ресторане города Санкт-Петербурга. Еврею понравилась якобы автомашина "Опель Аскона", что принадлежала Александру.

– Машина не продается 5 лет, – говорил Гущин музыканту-стукушнику. – Автомобиль куплен моряком по льготной пошлине.

Александр собирался привезти из-за границы ещё одну машину, эту продать, так как старые иноземные автомобили требовали много денег для ремонта. Еврей уговорил Гущина продать ему "Аскону" по

Генеральной доверенности, клятвенно обещая, что возвращать машину хозяину он не будет, деньги требовать назад не будет. Александр продал еврею "Опель" по доверенности и, конечно, покатавшись всласть, еврей через полгода не продлил доверенность и вытребовал деньги обратно, возвратив машину.

В Тоцком районе Оренбургской области, на Апроськином озере, что на речке Сорочке Гущин, этот русский философ ума и глупости, с пеной у рта стал ругать евреев, этих порхатых и жадных жидов, но дед Лапа его остановил.

– Расскажи подробнее, как еврей тебя кинул, – говорил он, разматывая леску удочки.

Выслушав рассказ морехода еще раз, дед разъяснил глупому философу, что евреи тут ни причем.

– Страшнее всех евреев и прочих национальностей советская военная организация ГРУ, – втолковывал глупому философу матерый шпион.

– Твой еврей завербован военной разведкой, проводит обычную психологическую цепочку руководства управления. Тебя опять психологически тестировали, наблюдали за твоим поведением с явным упором на дальнейшее твое зомбирование, как человека, не имеющего никаких моральных прав жить. Если зомбирование не получится, то попытаются последний раз тебя завербовать. Последний китайский тысячный раз, – говорил дед Лапа, вынимая блокнот и записывая фамилию хитрого еврея. (Примечание цензора: фамилия музыканта изъята из произведения, так как вместе с женой он уехал в Израиль для выполнения заданий Главного разведывательного управления.)

– О чем с тобой говорил советский офицер во дворе дома 1933, владелец такого же "Опеля Аскона", – вдруг спрашивал дед Лапа, подсекая колючего окуня.

– Откуда ты знаешь? – удивлялся наивный мореход.

– Оттуда, – отвечал дед, снимая зеленую рыбу с крючка. И добавлял, – наблюдал я за твоими вербовщиками.

Гущин задумался.

– Офицер во время бесцветного разговора о достоинствах и недостатках "Опеля Аскона", открыл багажник автомобиля, затем открыл лежащий там чемоданчик-дипломат, в котором лежали две пачки денег. Я даже смутился, взглянув на них, – отвечал он.

– И часто ты так смущаешься, глядя на деньги? – трактовал дед

Лапа свою мысль.

– Не. Нет. Деньги меня особо не влекут, всю зарплату жене отдаю, а тут вдруг смутился, – говорил мореход, почесывая свою дурную лохматую голову.

– То-то и оно. Соображаешь, кто с тобой работает? ГРУ. Фамилию офицера можешь не говорить. Она уже записана на компьютер в Ленгли.

– Не знаю такого города и не верю твоим фантазиям, – как обычно отвечал тупой философ, у которого рыба совсем не клевала.

. Апрель 1991 г – июль 1991 г.

Хождение по Великим озёрам Северной Америки. Александр Гущин 2-й помощник капитана.

Капитан теплохода "Новополоцк" Вячеслав Федорович Иванов был незаметным, "сереньким" капитаном Балтийского морского пароходства.

Только таким должен быть сотрудник ГРУ, считает Михаил Исаевич

Федосеев. Под стать Иванову были его помощники: Гущин Александр и

Александр Калинин. Что Калинин, что Гущин не имели никакого веса в пароходстве, разве что оба окончили морское училище с отличием.

Пароходству нужен был рейс на Великие озера в Канаду и США, это довольно сложный, суетливый и неприятный рейс для капитанов.

Шлюзование, пресноводные озёра, множество фарватеров и узкостей.

Мудрые капитаны, которые имели в пароходстве вес, ловко от таких рейсов отказывались, поэтому послали экипаж Иванова. Иванову, что ни поручи, все выполнит. В рейсе на Иванова можно было писать любой компромат, он и бабник и пьяница, только рейсовые показатели у него и его экипажа были, дай бог каждому. И ни одного аварийного инцидента. Но в Балтийском пароходстве человека ценили только за большие связи со власть придержащими, поэтому наград Иванов и его экипаж от советского пароходства так и не дождался.