Трансчеловек - Никитин Юрий Александрович. Страница 21

– Что «почти»?

– Почти нет шансов, – пояснил я. – Почти.

– Все равно!

Я покачал головой.

– Для меня – не все. Какая-то доля процента все же есть. Понятно, если все карты лягут в самой выигрышной комбинации. Не будет войн, а технический прогресс будет переть по нарастающей, вовремя откроют средства для продления жизни еще на десять лет… еще на двадцать… а потом, когда буду на краю могилы, но еще живой, сумеют отключить «ген смерти».

Коля фыркнул.

– Уже подсчитано, что простейшая операция на генах будет равна стоимости трех авианосцев. Что-то около трехсот миллиардов долларов.

– Цены упадут, – сказал я.

– Но не настолько же, – сказал он твердо, – чтобы могли воспользоваться и мы.

Я развел руками.

– Как знать, насколько упадут. Ты знаешь, что цена транзистора упала в… миллиард раз? Во всяком случае, если окажусь прав, то выигрыш будет просто неимоверным. Так что я продолжу, если ты не против.

– Да кто против, – ответил он благодушно. – Если тебя это отвлекает, дает силы, то всегда пожалуйста! Просто когда-то нужно начинать и жить. Понятно, годы идут, поневоле и сам начинаешь думать о всяком разном. О жизни и смерти, о поисках эликсира бессмертия. Но все-таки я, покопавшись в памяти, вспомнил, что умерли и Аристотель, и Ньютон, и Гаусс, и любимый мною Маяковский… так чем я лучше?

Он смотрел непривычно серьезно и пытливо, словно в ожидании ответа или опровержений, но если человек решил, то решил, переубеждать глупо, да и надо ли оно мне, я лишь развел руками.

– Времена были другие. Не думаю, что Аристотель, Ньютон или даже Маяковский отказались бы от бессмертия. Тем более что Маяковский прямо писал: «Воскреси! Свое дожить хочу!»

– Но только дожить, – напомнил он. – Он хотел лишь прожить полноценную жизнь, оборванную его пулей в молодости.

– Я тоже хочу прожить полноценную, – пояснил я. – Только моя полноценная должна прекратиться тогда, когда сочту, что пора прекратить. А не тогда, когда в разгар бурной деятельности сработает ген смерти.

Он вытащил меня из квартиры почти силой, машина припаркована там же, где когда-то приткнул Аркадий, но Коле повезло меньше: за это время успели слегка поцарапать бок. Он разразился таким отборнейшим матом, что попрятались даже наши любители футбола, а когда вырулил на шоссе, еще некоторое время отводил душу, проклиная дороги, дураков на дорогах и дураков, что строят дороги.

У Аркадия собрался весь цвет нашей тусовки, меня поприветствовали как самого дорогого гостя. Впрочем, как иначе: на мне многое держится, было время, когда здесь только и говорили, как меня вытянуть из бездны, строили планы по спасению и даже расписывали деловито дежурства, чтобы постоянно держать меня под контролем.

Трудно найти лучшее средство объединить людей, чем дать им ощутить свое превосходство и позволить участвовать в спасательных работах. Хотя, если честно, они в самом деле спасли и держали меня на первом этапе, а потом я уже делал вид, что все еще держится на них и что без них мне снова кранты.

Коля принес коньяк и шампанское.

Я пить отказался, Коля наябедничал, что у меня биодобавок даже прибавилось, пришлось некоторое время выслушивать со всех сторон, какое это грандиозное жульничество, что на самом деле эти порошки и пилюли только вредят, а если и не вредят, но и пользы не дают, а платить приходится дорого, и что вообще это какое-то помешательство…

В этом месте начали переглядываться, умолкать смущенно, только Аркадий продолжал картинно бушевать в праведном гневе, глаза сверкают, даже волосы вспушились, я не поверил глазам: там начали проскакивать мощные электрические разряды.

В прихожей раздался звонок, я вздохнул с облегчением, Светлана всегда опаздывает и всегда спасает меня от поучений и указаний, как жить, что делать и каким нормам следовать. Правда, сама…

Пока я вылезал из-за стола, Аркадий и Жанна уже поцеловались со Светланой, выскочил из комнаты и Коля, шутовски приложился к ручке, потом поцеловал дальше, дальше, а когда добрался до локтя и начал жадно посматривать на ее вызывающую грудь, Светлана расхохоталась:

– Коля, Коля!.. Я же знаю, что в подметки не гожусь тем виртуальным красоткам, которых ты творишь!

– Светочка, – воскликнул он, – ты бы знала, с кого я их делаю!

Они похохатывали, перешучивались, я подумал, что сперва люди перестали стесняться вставных зубов, перестали скрывать, что прибегают к услугам пластической хирургии, а теперь и последняя твердыня пала. И мужчины, и женщины без смущения рассказывают о занятиях виртуальным сексом с голографическими персонажами, только что не вдаются в подробности. Пока что. Как только инженерам удалось наладить передачу тактильных ощущений, сразу же армия любителей виртуальных радостей возросла во сто крат. Социологи говорят, что абсолютно все мужчины сразу же попробовали заниматься сексом с виртуальными персонажами, большинство с первого дня предпочло их женщинам, и лишь немногие придерживаются старых правил, однако даже эти пережитки прошлого время от времени оттягиваются в виртуале.

Причем, как утверждают многие исследователи, именно эти ригористы чаще всего прибегают к нестандартным вариантам: совокупляются с инопланетными тварями, гномами, эльфами, гигантскими пауками или ящерами…

Коля подхватил Светлану под руку, пытаясь увести на балкон, она со смехом высвободилась и подошла ко мне, одновременно спортивной и в то же время дразнящей походкой, истолковывай как хочешь, преподает и стрип-пластику, основу танцевального стриптиза, так что умеет двигаться и улыбаться обворожительнее Колиных персонажей.

– Володя, прекрасно выглядишь!

– Спасибо, – ответил я, – а о тебе даже боюсь сказать…

– Так ужасно?

– Нет, просто слов не подберу.

Она засмеялась, довольная, поцеловала в щеку, задержав губы чуть дольше обычного, чтобы я оценил и прочувствовал прикосновение ее горячей зовущей груди.

Вообще-то они гордятся не так уж и зря: все их общество выше меня, так сказать, по классу. Аркадий – доцент, Михаил – кандидат наук, и Леонид – доктор наук, у всех остальных – высшее образование, да не простое, а полученное в элитных вузах, Настена даже закончила Сорбоннский универ. Только я единственный с незаконченным, в свое время учился в Бауманке, но бросил из-за финансовых трудностей.

Это Каролина, у нее тоже высшее, меня туда ввела, ремонтник всякой бытовой техники, а теперь вот я с их настойчивой помощью, как они полагают, поднялся до главного компьютерщика фирмы, правда, фирма далеко не гигант, но все же стал им, так сказать, вровень. Не в смысле образования, а по занимаемой должности. По должности я сейчас, пожалуй, выше даже доцента Аркадия. У меня и народу в подчинении больше, и оклад втрое выше. Если не впятеро.

– Ты совсем не пьешь? – спросил Коля с подозрением. – Может, тебе ампулу вшили?

– Да вроде нет, – ответил я.

– Вроде – это как?

– Не пью, но все еще удивляюсь, что не пью.

– Значит, можешь?

– Но не хочу.

Он взял бутылку и посмотрел на свет.

– Как можно не хотеть такое пить? Не понимаю. Вот до чего доводит праведная жизнь. Зачем такая жизнь? Все равно умрем, так чего же всего беречься?

Аркадий услышал, повернулся к нам.

– Володя, ты все еще потребляешь эти подделки?

– Почему же подделки, – пробормотал я, – если бы только подделки, кто бы их брал? А так производство растет, растет… Люди ощутили вкус к здоровью.

Коля сказал с азартом:

– Неужели все? Неужели поддельные? А расскажи!

Он явно провоцировал, я сделал вид, что занят салатом из капусты и не слушаю.

– Все! – заявил Аркадий победно с видом христианского мученика, абсолютно уверовавшего в собственную правоту. – Вчера показывали по жвачнику, как еще одну банду накрыли! Какой склад у них, какой склад… Там самолеты можно ставить! И все это заполнено ящиками с поддельными… этими самыми биодобавками.

Коля спросил громко:

– Значит, ты, Аркадий, вроде бы не самый дурной на свете, покупать такое не станешь?