Зачеловек - Никитин Юрий Александрович. Страница 27

– При отступлении, – пояснила Виктория. – Когда начнется пожар.

– А начнется?

Олег хмыкнул, Мрак ощутил, что сморозил глупость. Ну кто же откажется поджечь лагерь врага? Но там шесть этажей, кто-то начнет поджигать на четвертом раньше, чем побьют и разгромят шестой, так что оттуда, если не задохнутся, будут прорываться через пламя, спотыкаясь в дыму о разломанную аппаратуру, путаясь в проводах, попадая под высокое напряжение…

Мрак огляделся по сторонам:

– Но милиции, в самом деле, маловато. По идее, должны бы сейчас прибыть дополнительные отряды.

– За пять минут до штурма, – сообщила Виктория, – пришло сообщение и готовящемся побоище между фанатами «Спартака» и «Торпедо». Там на пустырь в самом деле прибывают большие массы молодежи, но это, понятно, всего лишь отвлекающий маневр.

Немногочисленная охрана была смята, как будто эти дюжие парни в бронежилетах и с дубинками оказались из картона. Начальник караульной службы, единственный вооруженный автоматом, успел взять его на изготовку, но не решился нажать на спуск: в первых рядах ворвавшихся узнал Валентину Петровну, преподавателя литературы и его классного руководителя, которую он всегда безмерно уважал. Двое подчиненных выхватили пистолеты, но, видя бездействие начальника, тоже не решились выстрелить, хотя потом, когда их смяли, один трижды нажал на курок, пули ушли в мраморный пол, рикошетом ранили троих, что вызвало дикий взрыв ярости.

Охрану отшвырнули, а толпы врывающихся через пролом, растоптали их, размазали по всему полу, как студень. По двенадцати лестницам наверх хлынули такими плотными потоками, что был риск обвалиться, затем оттуда раздавались победные крики, удары железа по железу, стоны раненых и умирающих.

Из автомобиля, сделав стекла и стены прозрачными с этой стороны, они рассматривали все так, словно сами находились там среди штурмующих. Олег видел, что и Виктория с Тигги благодаря компьютеризированным очкам видят все подробности, Тигги вздрагивает и морщится, наконец вовсе отключила дисплей, а Виктория всматривается с холодным беспристрастием профессионала.

Мрак поморщился, враждебно посмотрел на Олега.

– Как хорошо, что я все-таки не стратег.

Олег огрызнулся:

– Скажи, как покойно!

– Хорошо, – отрезал Мрак.

– Ну да, голова в песок, а отбиваются пусть другие! Эх, Мрак, ты же самый сильный среди нас…

Мрак сказал зло:

– Я привык рисковать собой, а не другими. Да знаю-знаю, что скажешь. Но, что поделаешь, вот Виктория – готовый стратег, а я – нет, хотя у меня вроде бы опыта побольше, должен бы ко всему присмотреться, ко всему привыкнуть, научиться смотреть на это мельтешение, как на дрозофил…

Олег сказал на скоростном языке радиолуча:

– Потому-то и нужен ты, Мрак, чтобы нас с Викторией не занесло куда-то чересчур. Ты же видишь, она даже…

Он замялся в поисках слова, Мрак закончил:

– …бесчеловечнее?

– Это слишком, – ответил Олег с неохотой, – но она действительно готова отбросить многовато из человеческого. Я опасаюсь, что вместе с человеческим готова стряхнуть и человечность. Если только человеческое – хрен с ним, но человечность отбрасывать рискованно. Потому что человечность – она не совсем человечность…

– А что?

– Мне кажется, – ответил Олег в затруднении, – что человечность что-то вроде универсального закона. Сам человек даже и ни при чем. Не он ее создал, он ее всего лишь открыл, как законы гравитации или термодинамики. В других мирах она тоже наверняка есть, разве что зовется как-то иначе. Человеков нет, а человечность есть.

Мимо машины пробежало несколько подростков, потрясая обрезками водопроводных труб и прутьями арматуры. Олег заметил, что трубы и прутья нарезаны аккуратно, все примерно одной длины, как раз так, чтобы легко замахиваться и крушить, чувствуя свирепую радость в руках и во всем теле.

Их вел крепкий поджарый мужчина, один из подростков швырнул огрызок банана в сторону шикарной машины, но мужчина рявкнул, подросток втянул голову в плечи и ускорил бег. Мужчина взглянул в сторону машины с затемненными стеклами виновато, мол, простите дурачка, я ему сам всыплю, они перебежали бульвар и тоже исчезли в проломе.

Мрак задумался, пытливо посмотрел на Олега, на Викторию. Спросил вслух:

– А после этой умело проведенной операции… что-то еще планируется?

Виктория ответила ему таким же внимательным взглядом.

– Дорогой Мрак, я чувствую ваше сдержанное неодобрение. Но вы сами можете проверить наши расчеты: если бы мы не выпустили пар вот в этой стычке…

– Ни фига себе стычка!

– …то уже на следующей неделе погибших было бы в семь-восемь раз больше. И то при условии, что все удалось бы предусмотреть и вовремя локализировать распространение недовольства. При этом пришлось бы задействовать весь наличный состав милиции, стянув его в одно место. Благодаря чему в остальных районах города количество преступлений бы возросло.

Мрак вскинул руки, сдаваясь.

– Хорошо-хорошо! Я же не говорю, что вы не правы. Я просто сказал, что я – солдат, так и не дослужившийся до генерала. Я никогда не смогу посылать других на смерть, а сам буду лезть во все опасные дыры. Но это не значит, конечно, что я прав и что генералы должны идти впереди наступающих войск, помахивая пистолетиком и пощелкивая стеком по голенищу.

– Чем-чем?

– Стеком, – повторил Мрак и добавил наставительно: – Это «чем-чем?» больше подходит, если бы я сказал, что пиво лучше пить с раками. Стек – это такой гибкий хлыст…

Олег спросил:

– Виктория, мне кажется, в связи с напряжением в обществе, планируются еще акции?

Она заколебалась, посмотрела на Мрака, голос ее чуть дрогнул:

– Не знаю, можно ли говорить… вы допущены к секретам, но у каждого ведомства свои тайны. Словом, по моим рекомендациям приняты к осуществлению еще две операции. Ближе к концу месяца, когда на заводах выдадут зарплату, а стипендия даже самых бережливых студентов истощится, они будут сидеть за книгами.

– Хорошее решение, – буркнул Мрак. – Студентов надо беречь.

– По возможности, – холодно уточнил Олег.

Подбодренная, она заговорила чуть более живым голосом:

– Запланировано два захвата исламскими фундаменталистами крупнейших концертных залов. Только на этот раз группам спасения помешают намного больше, ибо сейчас сотня-другая погибших никого не взволнуют, нужны настоящие взрывы, обвалившиеся здания, горы трупов, как это эффектно и умело сделали с голливудским размахом и по сценариям лучших специалистов по эффектам в США: падающие, как в кино, две самые высокие башни, груды обломков, кричащие жертвы, сбивающиеся с ног спасатели, сладкий шок по всей стране: мол, какой ужас, но мы-то счастливчики, мы все живы…

Мрак заметил саркастически:

– Но вы тоже… сценарист. И, вижу, прекрасный.

Все еще сердитая, она возразила неприятным голосом:

– Думаете, я прямо ликую, когда рассчитываю такие операции? Но если напряжение в обществе растет, если взрывы неизбежны… повторяю, при существующем порядке вещей, неизбежны!.. то не человечнее ли вот так выпускать пар, чем ждать, когда взорвется котел? И тогда жертв будет в тысячи раз больше?

Олег буркнул:

– Виктория, Мрак уже сказал, он – солдат потому, что увиливает от неприятных решений кого-то посылать на смерть.

– А приходится, – продолжила она все тем же неприятным голосом. – Задача наша, как ни странно, самая гуманная: минимизировать потери! Первое – спасти ученых, высокие технологии, институты и лаборатории, деятелей культуры. Если надо кем-то пожертвовать, то пусть гибнут те, которых… не жалко, давайте скажем честно, положа руку на сердце. Или тех, кого менее жалко. При всех этих многочисленных взрывах и захватах заложников на самом деле гибнут не самые ценные для общества люди… Просмотрите списки погибших за последние тридцать лет, начиная с падения двух башен в Нью-Йорке и захвата заложников в «Норд-Осте», их около семи миллионов, но есть ли там крупные деятели науки, культуры, искусства?.. Ни одного, зато наркоманов в девятнадцать раз больше, чем по стране и миру. А что взорваны крупные кинотеатры, так все застраховано! Все в частных руках, бизнес мгновенно восстановит краше прежнего, из бюджета не потребуется ни рубля. Так же точно восстановят и этот Виртуальный Мир за счет страховых компаний. Это научные центры пришлось бы нам восстанавливать самим, так что против них никаких акций не планируется… уж мы их держим под плотной опекой.