Земля наша велика и обильна... - Никитин Юрий Александрович. Страница 94

Так вот этот Рюрик, по Романцеву, прибыл к нам по приглашению своего тестя Гостомысла, новгородского посадника. Прибыл тихо, мирно, поселился даже не в Новгороде, а далеко в сторонке, в Старой Ладоге. С ним были его братья, Синеус и Трувор, все трое взяли в жены местных славянок и вскоре полностью стали неотличимы от остальных новгородцев.

Увы, по сценарию же, предложенному Косиновским, все пошло именно по классической схеме, принимаемой славянистами, начиная от Ломоносова, в штыки. Решили для усиления пропагандистского хода ни на йоту не отступать от летописи. Романцев, Гусиненский и соратники пусть как угодно занимаются измышлениями о мотивах призвания варягов и о генезисе Рюрика, а здесь все просто, как записано:

«В год 6370 новгородцы изгнали варяг за море и не дали им дани, и начали сами собой владеть. И не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица и стали воевать сами с собой. И сказали они себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью подобно тому, как другие называют свеи, иные норманны и инглы, а еще иные лотландцы, – вот так и эти прозывались. Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами и взяли с собою всю русь, и пришли к славянам, и сел старший Рюрик в Новгороде, а другой – Синеус – на Белоозере, а третий – Трувор – в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля».

А дальше все тоже по летописи или по тем линиям, что вытекают из летописи и смысла призвания: многочисленное войско немцев из окружения Рюрика занялось цивилизаторской деятельностью: для начала положили конец бесконечной братоубийственной резне между родами и племенами, начали прививать западные формы управления, систему налогов и сборов, составили подробные карты, уточнили старые дороги и начали прокладывать новые… Едва остановили резню по всей славянской земле, тут же восстановились торговые пути в Хазарию, в Арабский халифат, в Восточно-Римскую империю, даже в Испанию, в земли франков, готов, герулов…

Красной нитью через весь фильм проходит идея, порой даже чересчур навязчиво, что без прихода немцев Рюрика славянские племена утонули бы в крови, а так приглашенные из-за рубежа иностранные менеджеры довольно быстро сумели установить мир, тут же наладили выгодное для славян производство, торговлю. Местные народы ощутили прелесть мира и благополучия, везде начали стремительно расти города, что дало повод иностранцам называть эти земли Гардарикой, что значит – страной городов.

Романцев заявился ко мне с кучей бумаг, фотографий, толстыми папками, из которых выглядывают не то берестяные пластины, не то кости динозавров, я вздохнул и спросил безнадежно:

– Будешь доказывать, что Рюрик – славянин?

– Но он – славянин! – прокричал Романцев зло. – Вот взгляни…

Я даже не опустил взгляд на разложенные на моем столе бумаги.

– Ну и что?

Он вскрикнул:

– Как что? Даже если бы он не был славянином, и то бы надо бороться, доказывать… а тут все данные, что он из бодричей, вот посмотри, да смотри же!.. а мы отдадим его первородство нашим врагам?

– Почему врагам? – спросил я. – Меня не колышет, что говорят противники. Это нам самим выгодно, чтобы он был немцем. Или французом, неважно…

– Тогда еще не было французов!

– Ну франком, какая разница? Жаль, тогда не было американцев, это сразу бы сняло ряд проблем. А то вон Чуев, Троеградский, Карельский и еще целая куча деятелей, что раньше и не рыпались, уже сформировали фракции, уже объявили о создании своих партий…

– Дурак этот Троеградский, – сказал Романцев с отвращением.

– Совершенно с тобой согласен.

– Дурак потому, – добавил Романцев зло, – что тоже пытается, как и ты, продать Россию! Какая разница, Штатам продать или Европе?.. Это все равно – предательство. Россия должна оставаться Россией!

Я вздохнул.

– Даже евразийский путь не признаешь?

– А что такое евразийство?.. Это помесь Европы с Азией? Нет, я не хочу быть помесью. И не хочу, чтобы русский народ считался не то мулатом, не то метисом. Словом, в любом случае ублюдком. Мы не ублюдки! Мы – русские. Особый народ.

ГЛАВА 6

Я долго сидел с тяжелым чувством потери после его ухода. Прекрасный человек Романцев, я готовил его себе на смену, прекрасный в смысле напористой политики, просто великолепный деятель, даже как человек оказался на удивление прямолинейным и честным, кто бы мог такое подумать: за славянское происхождение Рюрика готов всем глотки рвать, и хрен с нею, политикой и уживчивостью, за идеи на арену Колизея ко львам выходили… и как жаль, что не доказать ему насчет вчерашности его идей.

Прорвав тягостные мысли, как острый лунный рог темные тучи, вошел Лысенко, в руках коробочка с дивидиском, на морде довольнейшая улыбка.

– Первые кадры, – сообщил он. – Честно говоря, я не очень-то верил. У нас всегда что-то рвется.

Диск исчез в щели, замигали огоньки, на большом экране высветилась холмистая равнина, покрытая снегом, типичное представление иностранцев о России, издали на оператора идет, увязая по колено в снегу, отряд воинов в железных доспехах и в рогатых шлемах.

– Разве Рюрик вломился не летом? – спросил я. – Раньше войны были всегда летом. Первым попробовал зиму Наполеон, за что ему и надрали…

– Летние сцены потом доснимут, – пояснил он. – А здесь Рюрик с западными менеджерами уже основали Старую Ладогу и двигаются на помощь Новгороду. Будут учить, так сказать, торговать. Бизнесу, если по-нашему. Рыночным отношениям!

– Ну-ну, а мечи тогда зачем?

– Время было такое… Как и сейчас, кстати. Судя по летописи, приход Рюрика буквально спас славянские племена, что утопали в крови. Он положил конец братоубийственной войне, а это не сделаешь одними проповедями!

Я внимательно рассматривал красочное действо, цифровое качество дает изумительный эффект, это не наши «цветные» фильмы в серо-зеленой гамме. Отчетливо видно следы усталости на лицах, вот в середине войска женщины гонят скот, на санях везут поклажу.

– А где же братья Рюрика?

Лысенко оторвал взгляд от экрана, на меня взглянул с некоторым недоумением.

– Кто?

– Ну, Синеус и Трувор. Или Трогвар, не помню, как по летописи.

Он отмахнулся.

– Ах, вот вы о чем! Мы взяли за основу другое прочтение. Фразу насчет трех братьев, даже их имена, читаем в современном пересказе и транскрипции, но нет двух мнений, что это такое. Самый популярный вариант, мол, на призыв откликнулись три брата: Рюрик, Синеус и Трувор, такая легенда запоминается охотнее. У нее богатая устная традиция сказок, так всегда три брата, да и вообще число три крайне удобно: три богатыря, три мушкетера, три солдата Киплинга, три брата, три сестры, три поросенка… Однако более серьезные исследователи прочитывают «Синеус» и «Трувор», как «род» и «войско», что, как нам кажется, больше соответствует истине.

– Гм…

– Вот видите, и вам больше нравится сказочный вариант о трех богатырях. Богатырь может побить дракона, но для глубоких преобразований нужны умелые менеджеры. Много менеджеров. Ими могли выступить только люди, прибывшие с самим Рюриком. Он их, естественно, поставил управляющими во всех областях, они задавали тон и пример своим хозяйствованием и отношением к делу. Если кто пытался жить сообразно славянской лени, это каралось. Не знаю как, укоризненным взором или усекновением головы, но поощрялось трудолюбие, так свойственное западному человеку и так презираемое вольнолюбивыми славянами.

Юлия заглянула в кабинет, предупредила:

– Борис Борисович, с вами добивается встречи один незнакомый человек.

– Гони, – ответил я без колебаний.

– Борис Борисович, – сказала она, не двигаясь с места, – он выглядит очень достойно.

– С точки зрения имиджмейкера?

Она кивнула.