Зубы настежь - Никитин Юрий Александрович. Страница 96

Он орал, расхаживал по ветке, выпучив глаза, как филин, красиво взмахивал крылами, а толстый клюв вроде бы даже чуть изогнулся наподобие орлиного. Волк сплюнул себе под лапы, отошел в сторону и лег, повернувшись задом к пернатому стражу цивилизации.

Я прошептал разбитыми губами:

– Ладно, волк из Клана Черной Шерсти… или Белых Клыков, прости, запамятовал… Что скажешь ты?

Волк покосился на мое разбитое лицо, сказал с суровой прямотой:

– Мой лорд, он прав, хоть и грамотный. Для того и рождаются герои, чтобы сражаться с Тьмой и Силами Зла. За нашими серыми спинами мирно пашут и сеют, растят и размножаются, даже что-то там строят, но мы должны бдить!.. Наши зубы остры, не погаснут костры… Наш путь и далек и долог, и нельзя повернуть назад… поздно. После первого квеста еще есть какие-то шансы герою стать простым поселянином или, скажем, магом, после второго уже совсем трудно, но после третьего… Уже все, ты – герой!

Я невольно напряг горы мускулов, они с готовностью вздулись и застыли буграми, красиво вылепленные, как пальцами Родена или Праксителя. Широкие металлические браслеты сидели как собственная кожа, а обруч на голове словно врос в череп.

Мое тело снова наливалось молодой свирепой силой. Только внутри возник странный щем, что уже грыз внутренности. Похоже, он поселился давно, но лишь присматривался настороженно, но только сейчас подрос и запустил острые зубы в… не знаю что, вроде бы ничего не болит, ноготь безымянного и то затих, но странное чувство потери росло…

…Ночь наступила так резко, что мы на полуслове перестали видеть друг друга. Впрочем, волк видел нас в запахах, но ворон задремал сразу. Я сгреб его в охапку, утащил под навес, который так предательски ударил по голове. Ноги подломились, я заснул раньше, чем опустился на землю.

Видимо, спал как бревно, потому что волк во сне, сберегая тепло, забрался на меня сверху, да и ворон сидел на голове, больно впиваясь когтями. Тело сотрясала дрожь, я стучал от холода зубами, ноги задубели, я никак не мог даже сесть, руки подламывались.

Волк наконец проснулся и сел рядом, зевая во всю пасть. Ворон, птица ранняя, кое-как поднялся в воздух, сделал круг, запоминая нашу стоянку, нырнул в низкие тучи и пропал.

Мы с волком долго молча смотрели в зарождающуюся алую зарю. Мир был серым весь, только-только вышел из тьмы, а там на востоке уже вспыхнуло в сером безжизненном небе облачко, словно тушка молодого гуся, подвешенная над спрятанным за темным краем земли костром.

– Мой лорд, – сказал волк сурово, его желтые глаза неотрывно смотрели на то место, откуда встанет солнце, – я понимаю твою жажду перебить всех врагов в одиночку… Хорошо бы еще – голыми руками! Это так понятно. Чтобы каждого вдрызг, в клочья, всмятку, чтобы кровь брызгала фонтанами, а куски мяса разлетались рваными лохмотьями, чтоб внутренности вываливались наружу горячие и парующие…

Из низких облаков каркнуло так громко, что оба мы вздрогнули:

– Мозги, мозги! Про мозги не забудь. Чтоб череп пополам, мозги наружу…

Волк сделал движение сплюнуть как при перепуге, сдержался. Крылья хлопнули пару раз особенно громко, донеслись грозные щелчки клювом, будто ворон уже выдирал сладкие мозги и глотал торопливо, пока другое воронье не налетело.

Волк продолжил тем же суровым и слегка печальным голосом:

– Все эти чувства понятны, мой лорд. Но тогда ты обречен всю жизнь драться с подобной мелочью… Ну, что вон там ручей перегородила. Да-да, там за лесом наткнемся еще на десяток таких, которого ты сейчас зашиб по дороге. Но чтобы сразиться с самим Сатаной, тебе надо искать союзников.

Сверху снова захлопали крылья, громко каркнуло:

– Зачем делиться славой? Перебьем мелочь, пойдем крушить крупность. Никуда не денутся. Наш лорд с такой скоростью их изничтожает, что Сатана не будет успевать брать на службу новых. Так и доберемся… до главного.

Я молчал, меня бросало в дрожь, едва взгляд натыкался на мелочь, что в самом деле перегородила ручеек, и теперь там уже колыхалась поверхность немалого озера.

Волк рыкнул:

– Какие ты книги читал, дурень? Не видишь, что наш лорд не любит отшагивать ни вправо, ни влево. Ни к молодым волчицам, ни к сокровищам или Тайным Знаниям Древних Адептов. Даже не ели после того пира, что вообще-то удивительно… Сразу Сатану за рога!

Я поинтересовался с надеждой:

– Он что, в самом деле с рогами? Я читал по Кювье, что если с рогами, то не хыщник.

Волк замялся, а сверху торжествующе каркнуло:

– Вы у меня спросите, у меня! Это я грамотный!!. Ну? Спрашивайте. Уже можно.

Волк угрюмо промолчал, я слышал, как скрипнули его крепкие зубы, словно уже перетирали глотку этой наглой птицы, а я сказал негромко:

– Так ты летишь на разведку или за нами шпионишь? Тогда спускайся и объясни нам, простым и серым.

После долгой рассчитанной паузы, словно он залетел очень далеко и теперь возвращался только по настойчивым просьбам народа, захлопали крылья, над головами по камню скрипнули крепкие когти. Судя по цокоту, словно поручик Ржевский пробирался босиком в спальню Наташи Ростовой, ворон подошел к краю выступа и внимательно рассматривал нас, млекопитающих.

Волк тут же встал, явно примериваясь подпрыгнуть, пасть оскалена. Стук когтей тут же пошел торопливее в другую сторону, а нам на головы посыпалась мелкая каменная крошка.

– У мужчин, – каркнуло довольное, – у мужчин рога всегда признак мощи. Потому у героев шлемы с рогами, а у волхвов и ковбоев… тоже мне – мужчины!.. шляпы с загнутыми краями. У Сатаны, как я слышал, рога по всему телу. Ну, не такие длинные, как на голове, а приплюснутые, его можно бы назвать Роговым Зигфридом, если бы уже не назвали Сатаной, хотя некоторые зовут Изеекилем, Шайтаном, Азазелом, Чернобогом…

Волк рыкнул:

– Ты нам сверху мозги не… не посыпай, не посыпай! Ты ж видишь, наш лорд мчится, раздувая ноздри, навстречу славной сшибке с самым рогатым!.. Он еще не насытил свою буйную душу, а ты тут всякие умности разводишь! Мужчине не нужны умности. Тем более нам – поэтам в душах. Если знаешь, где этот… ну, с рогами, скажи. Не знаешь – долби себе дуб… или стену, долбун несчастный.

На голову в самом деле посыпались коричневые пластинки кремния размером с крылья майских жуков. Похоже, оскорбленный ворон нарочито скреб каменную плиту могучими когтями, ибо от падающих чешуек рябило в глазах.

ГЛАВА 12

Однако мы с волком, не обращая внимания на мелочи, созерцали, подобно двум самураям, как заискрился темный край земли, словно там работала электросварка. Медленно выдвинулся алый горбик, похожий на спинку божьей коровки. По плоской земле побежали огненные блики, зажигая по дороге валуны, обломки скал.

– Я знаю другое! – каркнуло громко и скрипуче, грубо нарушая гармонию просыпающегося мира. – Если у Сатаны немалое войско, то и мы должны отыскать таких же… только с обратным плюсом. Они сшибутся, а наши рогатые герои останутся один на один, в прекрасном двобое, встанут на герць, сами боги свесятся из вирия смотреть на великий бой сил Добра и Зла… мы на стороне Добра, да?.. и мир вздрогнет в Рагнареке, Армагеддоне, калпе, кряке…

Волк в задумчивости поскреб лапой за ухом. С низкого неба к солнцу устремились злые темные тучи, начали пожирать, но алый краешек еще освещал могучую фигуру лесного зверя, я видел, как блестит здоровая шерсть, а в раскрытой пасти лопаются пузырьки слюны.

Чувствуя, что гордость не позволяет волку раскрыть пасть шире, я поинтересовался:

– Союзников? Я в этом мире никого не знаю.

– Ты герой, – буркнул волк одобрительно, – а герои не ходят, как гуси, стадами.

– Но герои водят войска, – возразил ворон. – Я что-то слышал о Великом Воителе, который водил даже орков… молчу-молчу!.. Может быть, просто непроверенные слухи. Хотя дыма без огня… Я хочу сказать, что это лишь говорит о высоком профессионализме того героя. Профессионал не может ждать, когда придет время защищать Родину или, напротив, Отечество. Так и состариться можно в ожидании боевых наград и красивых мужских шрамов! В наш лес даже доходили смутные слухи о каких-то зергах и протосах… якобы их тоже водил этот Великий и Неустрашимый, но когда не знаю, то молчу-молчу. А что касается союзников, вам стоит только спросить.