Весенний детектив 2015 (сборник) - Полянская Алла. Страница 33

И тут с улицы донесся вой полицейской сирены. Сирена была не одна, две как минимум или три, и они приближались. В одно мгновение я почувствовал себя в западне. Еще бы. Полиция приезжает на сигнал об убийстве и застает в пустой квартире русского, не понимающего по-итальянски элементарные вопросы. Явный повод засадить меня в каталажку. А у меня завтра самолет.

Я метнулся вон, и это было ошибкой, только время потерял. Однако все-таки добежал до окна на лестничной площадке и выглянул. И впрямь, у парадного остановились два лимузина карабинеров – или как там называется итальянская полиция. «Люстры» на крышах авто переливались – правда, уже беззвучно. Двое полицейских – короткие автоматы на боку – выскочили из машин и вбежали в подъезд. Что мне было делать? Я метнулся назад в квартиру. Вбежал в гостиную, распахнул дверь и выскочил на балкон – тот самый, что я видел из своего номера, заваленный коробками и рухлядью. Долго размышлять мне не приходилось, выбора тоже особо не было. Я не Тарзан и не Рэмбо, но держать себя в форме стараюсь. К тому же в юности занимался, в числе прочих видов спорта, гимнастикой, поэтому прыгать (и падать) умел. Да и с мотика летал не раз, и на «крыле» приземлялся.

Я перелез через балконную ограду. Потом схватился за кованые прутья и повис на руках. Страшно было, аж жуть. В худшем случае я рисковал сломать не только обе ноги, но и шею. Но выбора не было. Я хоть и не слышал топающих по квартире полицейских, но подозревал, что они близко. И вот я разжал руки и прыгнул – сгруппировавшись и приготовившись. Земля мощно ударила меня по ногам, а потом я, как учили, сделал кувырок вперед через правое плечо – ударился о брусчатку и спиной, и задницей, и ногами, но чувствовал, что остался жить и ничего себе не сломал. Я быстро вскочил и бросился со двора внутрь, в отель. Слава богу, стеклянная дверь, ведущая в ресторан, оказалась открытой, и ни один курильщик не топтался рядом. Я вбежал внутрь, ресторан уже не работал, был темен и пуст, где-то далеко горел только дежурный свет.

Теперь я понимаю, почему злоумышленников влечет на место преступления: страстно хочется узнать, что будут говорить о тебе – возможном злодее – жертвы и полицейские. И что они станут делать. Я отошел от стеклянной двери ресторана подальше, чтобы меня не было видно, и вперился в злосчастный балкон на третьем этаже. На нем появился карабинер. Скучающе он осмотрел лоджию, потом стал всматриваться вниз, во дворик гостиницы – однако ничего предосудительного не заметил и исчез внутри квартиры.

Я поднялся в свой номер. Немедленно распатронил бар и для начала выпил бутылочку минералки, а потом, чтобы унять эмоциональное напряжение, ополовинил миниатюрный бурбон. При этом свет в комнате я не зажигал, во все глаза наблюдая, что творится в квартире напротив. Электричество освещало все тамошние помещения, и, хорошо заметные, словно рыбки в аквариуме, по комнатам бродили карабинеры. Не знаю, что они в итоге сочли: что стали жертвами глупой шутки? Розыгрыша? Или сумели обнаружить что-то подозрительное? (Все-таки времени, а также опыта в осмотрах у них было гораздо больше моего.) Значит, они открыли следствие? Если так, им сам Бог велел допросить чувака, что сообщил о преступлении, то есть меня. И если они, наоборот, начали разбирательство обстоятельств ложного доноса – тоже.

Посему я допил бурбон, открыл другую бутылочку-крохотулю, теперь виски, и стал быстренько собирать чемодан.

Если итальянские полицаи начнут меня искать – пусть уж почешутся, проявят оперативную смекалку и снимают меня с самолета. А сидеть и почтительно ждать их в своем номере я не собирался.

Я наблюдал, как довольно быстро обыск в квартире напротив закончился, карабинеры позвонили куда-то, а потом ушли, аккуратно погасив во всех комнатах свет.

Я вызвал через портье такси, расплатился за опустошенный бар и покинул гостеприимный (но отчасти таинственный) римский отель.

В аэропорту я засел в баре, накачавшись к рейсу до такого состояния, что никакие итальянские детективы, даже сам комиссар Катани, не смогли бы вытянуть из меня что-то членораздельное.

Когда самолет взлетел, я, сидя в своем кресле, к неудовольствию соседей, исполнил соло и а капелла: «Родина! Еду я на родину!»

В Москве рабочие будни засосали меня.

Разумеется, мысленно я не раз обращался к событиям моей последней римской ночи, но никакого правдоподобного объяснения случившемуся найти не мог. Что тогда случилось? Хитроумное убийство? Чей-то прикол? Загадочные происки вакханок, фавнов и прочих нечистых героев из римской мифологии? Я ломал голову, но не находил ответа. В какой-то момент даже дошел до паранойи и стал размышлять на тему: а вдруг зрелище подстроил мой компаньон Глеб? Или бывшая супружница Ирка? Или даже итальянская разведка? Или мафия? Однако глубокомысленные гадания разбивались о простой вопрос: а кто я такой и кому я, на фиг, нужен, чтобы столь сложно меня разводить?

В поисках разгадки я даже просмотрел газеты на английском, выходящие в Риме, однако никакого сообщения о происшествии не нашел.

Визу шенгенскую мне не закрыли, и я прекраснейшим образом съездил на майские праздники отдохнуть в испанскую Тарифу: осваивал серф. А там и в Москву явилась, наконец, весна. Стремительно, как в последнее время заведено – вчера еще заморозки на почве, а сегодня уже жарко. И поперли с каждым часом раскрываться и наливаться зеленью листья на деревах; чуть ли не одновременно расцвели груша, слива, вишня и яблоня. Весенние наряды радовали глаз и грели душу. Вот в такой яркий день и пришло мне однажды электронное письмо. Я его сначала чуть в спам не списал – адресат был совершенно неизвестен. Остановила тема письма, по-русски: ПРИКЛЮЧЕНИЯ В РИМЕ: БРАВЫЙ РУССКИЙ. Я открыл послание. В корреспонденции слов не было, лишь единственная ссылка – на видеофайл. Я открыл его.

А спустя десять минут откинулся в кресле, схватился за голову и стал думать, что делать дальше.

Алена работала у нас переводчицей. Не совсем юница, лет уж тридцати. Не красавица, однако с чувством стиля. Веселая, контактная, остроумная. Но, главное, она добре размовляла на европейских языках. Переводила нам всю документацию. Делала презентации. Толмачила на переговорах. В ее арсенале, кроме традиционного инглиша, имелись немецкий, испанский и итальянский, а также, чуть слабее, французский. Однажды мы разговорились с ней на корпоративе, и Аленка призналась, что за границей она не проживала и в спецшколах не училась – просто с пеленок нравилось заниматься языками, а также (подумалось мне) имелись несомненные способности.

Аленку я ценил за деловые качества, положил ей хорошую зарплату и даже позволял трудиться дистанционно, из дома. Она приезжала в офис только за документацией или когда надо было переводить переговоры. Но мое нынешнее дело я не хотел доверять Интернету. Поэтому вызвал Алену на службу – подгадав, чтобы к моменту ее визита никого больше в офисе не было.

Пока она ехала, я задумался: а правильно ли поступаю? Как она поведет себя дальше? От слишком осведомленного сотрудника жди беды. А когда этот сотрудник женского пола – вдвойне или даже втройне.

Но что оставалось делать? Других знакомых переводчиков с итальянского у меня не было. Пойти официальным путем? Обратиться в какую-нибудь фирму? Знаю я этих деятелей: денег слупят немерено, да еще и шантажировать начнут. С Аленой хоть договориться можно.

В дверях появилось ее личико.

– Егор Матвеич, можно?

– Заходи.

Я отметил про себя, что девушка к визиту успела приготовиться: голову помыла, уложилась, кофточку новую надела. От этого я почувствовал неловкость и досаду, каковые постарался замаскировать начальственной суровостью (обычно между нами не принятой).

– Алена, я хочу попросить тебя выполнить одну работку – чисто для меня. Надо перевести текстик, устно. Я заплачу тебе как за синхронный перевод, плюс еще столько же выдам в виде премии. Никаких записей или расшифровок делать не надо. Вдобавок файл, м-м, конфиденциальный, и я выпишу тебе надбавку за секретность. Короче, получишь тройной гонорар.