Судьба найдет на сеновале - Донцова Дарья. Страница 18

– Ничего не понимаю, – вырвалось у меня.

– Зверушка такая на свете живет, – тоном Марфы-сказительницы завела Шарлотта, – имя ей норка. У моей тети Зины шуба есть из ее меха, норочья. Берут это животное, выщипывают из хвоста самые нежные волоски и вместо ресниц женщинам приклеивают. Держатся месяц, а если не умываться, не плакать, не тереть веки, то и два простоят. Процедура долгая, я полтора часа на спине лежала. Сейчас глаза чешутся жуть как, но терплю. Ничего, к вечеру зуд пройдет. Зато какие у меня теперь реснички!

Я поперхнулся кофе. Приклеить к своим векам выдернутые из хищного млекопитающего семейства куньих волоски, а потом не мыться, не прикасаться к глазам… И все ради чего?

– Сейчас поеду в институт, от мужиков отбиваючись, – речитативом выводила Лота. – Жаль, Танька из магазина на станции меня такую не видит. Вечно она нос задирает, потому что у ейной мамашки собственный бизнес, а я из бедной семьи. Специально перед отъездом домой еще раз в тот салон схожу. Сдохнет Танька от зависти – она-то лошадь пегая, а я красавица писаная… Дядя Ваня, скажи же что-нибудь!

Ну почему женщинам непременно надо услышать реакцию на их слова?

– М-м-м, – промычал я, – Лота, думаю, больше тебе не стоит улучшать свою внешность, остановись на достигнутом. Абсолютное совершенство пугает, мужчины только на словах храбрецы, а на деле мы побаиваемся слишком прекрасных дам. Если ты намерена завести крепкие отношения, оставь свое лицо в покое. Маленькие милые недостатки повысят твои шансы на рынке невест.

Шарлотта захлопала в ладоши.

– Ой, дядя Ваня, ты говоришь прямо как Себастиано, главный стилист салона.

Я, старательно улыбаясь, эвакуировался в прихожую. Уж и не знаю, радоваться или горевать из-за того, что я совпал во взглядах с мужиком, который приклеивает женщинам вместо ресниц норочью шерсть, простите, норкину, норскую… Так и не подобрав нужное прилагательное, я быстро оделся, вышел из дома, пересек улицу, вошел в подъезд расположенного напротив здания, открыл свой офис и услышал телефонный звонок.

– Новости смотрел? – безо всякого вступления спросил Макс.

– Нет, не включаю по утрам телевизор, – ответил я. – Да и вечером не слежу за информационными программами.

– Нина Орехова покончила с собой, – перебил меня Воронов. – Направляюсь на место происшествия в гостиницу «Одеон Релакс».

– Что случилось? Почему успешная актриса, жена богатого человека решила свести счеты с жизнью? – удивился я.

– Пока ничего не знаю, подъезжай в названный отель, – приказал Макс.

Я поспешил к машине, сел за руль и включил радио.

– Новость часа! – радостно закричал мужской голос. – Тело Нины Ореховой, известной ролями в многочисленных сериалах, жены владельца «Инвесткапиталмежгрупп» [8] Алексея Сухорукова, сегодня утром было обнаружено в дешевой гостинице. По непроверенным данным, Орехова повесилась в ванной. Что понадобилось звезде в заведении, где сдают комнаты с почасовой оплатой? Полиция еще не сделала никаких заявлений. Адвокат Сухорукова Борис Янкель считает, что жену его клиента убили. Юрист прокомментировал ситуацию так…

Раздалось шипение, потом прорезался другой мужской голос:

– Господа, пока ничего сообщить не могу. Алексей Игоревич находится в Китае, но уже извещен о несчастье и ближайшим рейсом вылетает в Москву. Давайте не будем спешить с выводами и навешивать ярлыки, не стоит говорить и о суициде. Эксперты еще не осматривали тело.

– В номере действительно труп Ореховой? – крикнул в эфире женский голос.

– К сожалению, да, – не замедлил с подтверждением адвокат.

– Где нашли актрису? – не успокоилась журналистка. – В ванной?

– Господа, любая озвученная мной информация может навредить следствию. Расходитесь, не надо мешать специалистам работать, – обратился к донимавшим его представителям прессы Янкель. – Когда у полиции появятся ответы на вопросы, вы их непременно узнаете.

Но репортеры не унимались.

– Считаете, Орехову убили?

– Не имею права делать выводы, – выкрутился юрист. – Пожалуйста, проявите уважение к покойной и ее супругу, не публикуйте чушь.

Я повернул налево и притормозил в начале переулка. Похоже, все увещевания адвоката папарацци проигнорировали. Крохотная улочка была забита машинами с логотипами разных телеканалов, на тротуаре теснились люди с камерами и фотоаппаратами. И как пройти к Максу? Я вынул телефон, но не успел набрать номер – около водительской двери возник парень и приложил к стеклу раскрытое удостоверение. Я вылез наружу.

– Владимир Широков, стажер, – представился молодой человек. – Иван Павлович, Воронов просил вас натянуть комбинезон и взять эту ксиву. Если кто пристанет с вопросами, говорите, что являетесь помощником эксперта.

Молча кивнув, я влез в серо-голубой, сделанный из нетканого полотна одноразовый костюм, сунул в карман поданную юношей бордовую книжечку и вопросительно посмотрел на него.

– А где перчатки?

– Бли-и-ин, – протянул тот. – Забыл!

– Из-за таких дураков, как ты, мне предстоит лишняя работа, – произнес хорошо знакомый женский голос. – Мальчик, забывший про перчатки, ты раньше где служил?

Я оглянулся и увидел эксперта Аню. Она помахала мне рукой, подзывая.

– Привет, Ваня. Сегодня ты мой подчиненный, поэтому тащи баул.

– С удовольствием, – кивнул я, забирая у нее большой серый чемодан.

– Будешь хорошо себя вести, разрешу кисточкой по мебели поводить, – пообещала Аня. – Эй, приятель, ты на вопрос не ответил. Где раньше служил?

– На земле, – прогудел Широков, – в отделении.

– Ясненько, – протянула эксперт. – Возьми в моей машине упаковку перчаток, сам натяни на лапы и Ване принеси. Лови…

Владимир попытался поймать брошенный ему ключ с брелоком, но потерпел неудачу.

– Понятно. В баскетбол я с тобой в одной команде играть не стану, – резюмировала Анна.

Широков покраснел, поднял с тротуара железное колечко, на котором болтался на цепочке крохотный утенок в розовом платье, и спросил:

– А какой у вас автомобиль?

– Примени метод дедукции, – посоветовала криминалист. – Включи мозг и, надеюсь, сообразишь, какую тачку открыть.

Затем Аня спокойно пошла к трехэтажному, постройки начала двадцатого века дому, возле которого кучковалась основная масса журналистов.

Владимир растерянно смотрел на брелок.

Я усмехнулся.

– Женщины любят маленькие машины красного, голубого или зеленого цвета. Но Анна нетипичная представительница слабого пола. Много ты знаешь дам, которые получают удовольствие, исследуя труп, пролежавший несколько суток в воде?

– Ни одной, – вздохнул Широков.

– Анна работает в мужском коллективе, у нее всегда при себе много всего для работы, – продолжал я. – Смею предположить, что она катается на мощном внедорожнике черного цвета. Ищи такой.

– Здесь их полно, – поджал губы стажер.

– Навряд ли сотрудница Воронова прикатила на джипе с надписью «Канал Угу-ТВ», – хмыкнул я. – Отсеки машины прессы.

– Она не могла сама перчатки взять? – возмутился парень.

– Ты новичок, и коллеги первое время будут тебя гонять, – улыбнулся я. – Глянь на брелок, он говорит о том, что Анна в глубине души маленькая девочка, вероятно, у нее на торпеде лежит плюшевая игрушка.

Вместо того чтобы поблагодарить меня за помощь, Владимир насупил брови.

– Вы же знаете, какая тачка у Анны! Чего Шерлоком Холмсом прикидываетесь?

– Великому сыщику приходилось туго, у него не было всяких технических штучек. Дай на секунду брелок, – попросил я.

– Держите, – пробурчал Широков.

Я нажал на черный прямоугольник, висевший около крохотной утки. Один из припаркованных джипов замигал фарами и издал несколько гудков.

– Кстати, о главном герое произведений Артура Конан Дойля, – мирно продолжал я. – Ему бы пришлось долго соображать, на каком виде транспорта прикатила эксперт. А нам, живущим в век электроники, нужно лишь ткнуть пальцем в ключ. Ты машину видишь? Ключом-меткой пользоваться умеешь? Открыть-закрыть автомобиль сможешь?