Шут (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde". Страница 54

  Элея не удержала вздоха, вспомнив, сколько сил приходилось прилагать, дабы носить эту маску безразличия. Носить годами, днем и ночью. Не смея даже себе признаться, что жизнь без этого дерзкого невоспитанного мальчишки - лишь череда серых дней... В Брингалине все стало иначе - здесь она имела полное право относиться к нему с особым вниманием. Здесь он - герой, ее спаситель, достойный сидеть по правую руку от короля.

  Теперь она могла даже рассмотреть его внимательней, чего не позволила себе в тот день. Обычно одежда тщательно скрывала руки и ноги шута, словно он стеснялся своего тела. Из случайных обрывков фраз, мимолетных замечаний Патрика Элея догадывалась почему... Пат, глупый, полагал, будто выглядит слишком 'немужественно'. Да, конечно - ее шут не мог похвастать таким ростом и обхватом бицепсов, как Руальд. Но стыдиться ему было нечего - в неровном свете камина Элея разглядела, что обнаженное тело его столь же приятно взгляду, сколь и лицо. Это было точеное тело акробата, таящее скрытую силу: каждый изгиб плеча, груди или ноги говорил о том, что под гладкой кожей дремлют упругие мышцы. Элея улыбнулась, представив, как красиво перекатываются они, когда Пат принимается вытворять свои завораживающие трюки... Боги, что он вытворял порой! Казалось, земное притяжение не существует для этого человека... И всякий раз, когда шут, рискуя свернуть шею, совершал свои безумные прыжки, сердце у королевы замирало от невыразимого восторга и ужаса. Она не раз слыхала, что акробаты много падают и постоянно повреждают свое тело, что к тридцати годам они уже едва ли способны работать... А Пат? Сколько раз приходилось ему расшибаться?

  Ей было известно о нем так мало...

  Вздохнув, Элея отошла от кровати - ей совсем не хотелось, чтобы шут, случайно проснувшись, увидел здесь свою королеву. Довольно уже того, что отец обо всем догадался. Сам Патрик пусть и дальше думает, будто значит для нее не больше, чем шум ветра за окном...

  Королева приласкала его взглядом и со вздохом встала.

  'Какой бесконечный день!.. - думала она, устало расправляя плечи. - Еще утром мы с тревогой смотрели на горизонт и ждали, когда там появятся паруса и белые флаги Островов... А теперь мой муж - уже узник подземелий Брингалина... а его шут - почетный гость, с которым отец говорит почти на равных. Подумать только...'

  Перед уходом королева подбросила в камин поленьев - ночи в Брингалине холодные, а сам Патрик не удосужился позаботиться об огне.

  Ее девочки-служанки давно спали на своих широких сундуках подле кровати госпожи, и Элея не стала тревожить их. Она сама переоделась в ночную сорочку и умылась над глубокой чашей. Комната королевы была просторна, но совсем не походила на опочивальню в Солнечном Чертоге. Элея никогда не понимала чрезмерной тяги Руальда к роскоши. Для уюта ей было вполне довольно нескольких невесомых шелковых занавесей, и нежнейшего цвета шпалер с цветочными узорами, что закрывали каменные стены. А особенную радость доставлял деревянный паркет - она так любила ступать по нему босыми ногами. К тому же, в зимнее время он помогал сохранить в комнате тепло.

  Элея долго еще не могла лечь спать, сидела у окна, расчесывала густые волосы частым гребнем. Они теперь не скоро вновь отрастут до прежней длины, но королева не огорчалась. Одно воспоминание о том, как Патрик изображал ее самую, прицепив обрезанную косу к своей лохматой голове, вызывало у Элеи неудержимую улыбку. Все-таки это было восхитительное представление! Только, видят боги, она едва не потеряла разум, когда поняла, что глупый шут не последует за ними на корабль. Как бы она жила дальше, погибни он тогда в этом проклятом Улье?

  Конечно, Элея всегда знала, что скрытный Руальдов любимчик только прикидывается циничным нахалом - отец и Ваэлья научили ее видеть истинную сущность людей. Но королева даже представить себе не могла, чтобы господин Патрик, весьма далекий от героических порывов, решился на такой отчаянный поступок. Он ведь знал, на что шел. О боги, и как же он все-таки остался в живых?!

  'Так рисковал... А сегодня даже не нашел минутки, чтобы поздороваться, - Элея видела, конечно, что шут кидал на нее долгие задумчивые взгляды и понимала, как не с руки ему было разговаривать с ней через голову отца... К тому же она так старательно делала вид, будто не замечает его... А на самом деле весь вечер ждала, что дорогой гость не выдержит и все-таки заговорит с ней первым. Да куда там... - Все мужчины таковы, - вздохнула она, - редко, когда понимают, в чем на самом деле нуждается женщина... Ах, мамочка, отчего же ты так рано покинула нас? Как бы я хотела сейчас поговорить с тобой об этом...'

  Она отложила гребень в сторону и устало прикрыла глаза. Маму Элея помнила очень хорошо: когда та ушла в иной мир, принцессе уже шел двенадцатый год. Королева Таэна была похожа не нее саму сегодняшнюю, только еще более утонченная и нежная. В детстве Элее казалось, ее мать - совсем как сказочная фея... А теперь она вдруг поняла, что у Таэны и было нечто общее и с Патриком... Какая-то внутренняя хрупкость, которую нельзя увидеть глазами, можно только почувствовать.

  'Он здесь... - думала Элея, забираясь в постель и укутываясь теплым одеялом, - Завтра. Завтра я, наконец, поговорю с ним'...

  4

  Утро было морозное, и служанки щедро натопили камин в комнате королевы, чтоб ей не пришлось озябнуть, одеваясь. Одна из них принесла теплую воду, другая приготовила платье и украшения для волос. Через щелку плотных зимних занавесей, хранящих постель от сквозняков, Элея видела, как девушки ходят по комнате, занимаются своими обычными делами. Королева знала - у нее нет времени нежиться в постели, но это пробуждение, вопреки обычному, было таким светлым и полным радостного ожидания, что она позволила себе еще немного подремать, наслаждаясь непривычной гармонией. Плывя в тумане полусна, Элея слушала, как трещат смолистые дрова и тихо переговариваются девушки. Звуки доносились будто издалека и казались почти музыкой.

   'Патрик... Патрик здесь. Мой шут'.

  Она длинно, застонав от удовольствия, потянулась и распахнула глаза, а потом откинула край балдахина.

  - Доброе утро, Ваше Величество! - тоненькая Рия тут же оказалась рядом и с поклоном протянула ей горячее влажное полотенце. Вторая служанка, Саэль, улыбаясь, забралась к Элее в постель и принялась чесать ее волосы, чтобы потом уложить в несложную, но красивую прическу. Обе девушки были совсем молоденькие, Давиан нашел их специально для дочери, сочтя, что ей пойдет на пользу общение с юными девочками. Когда Элея только вернулась в Брингалин, она больше походила на каменную статую. Строгое воспитание не позволяло королеве жалеть себя и лить слезы, хотя именно этого ей хотелось больше всего. Выплакаться, выплеснуть всю боль... А вместо этого она продолжала делать вид, будто раны, нанесенные ей Руальдом, не имеют никакого значения. Будто их вовсе нет.

  Когда с туалетом было закончено, она отпустила девушек и коротко помолилась, стоя у окна и глядя на белый город внизу. Королева просила об одном - лишь бы ее отец оставил в живых ее мужа. До суда - еще несколько дней, за это время она должна найти ровно столько доводов, сколько нужно, чтобы убедить Давиана не лишать Руальда жизни. Элея не знала специальных молитв, какие читали в храмах, ей это было не нужно. Она всегда считала, что с богами нужно говорить не заученными фразами, а сердцем. На Белых Островах, как и в Закатном Крае, чтили святую триединую семью - Отца, Мать и Дитя их. Мужчины обычно молились Отцу, женщины чаще - Матери, хотя по сути все трое были лишь проявлением единой божественной сущности.

  После вчерашнего веселья Брингалин просыпался медленно. В тронном зале, который одновременно был и трапезной, вяло завтракали лишь трое лордов. Все они выглядели изрядно помятыми и не вполне осознающими окружающую действительность. Едва взглянув на них, Элея сделала вывод, что накануне господа дворяне порадовали себя не только вином. Употребление кумина вперемешку с табаком не считалось на Белых Островах чем-то особенным. Многие полагали, что курение 'доброй травки' гораздо менее пагубно для здоровья, нежели спиртное. В таком виде она жизнь, конечно, не продлевает, но и вреда большого не наносит, за исключением легкой дезориентации поутру.