Шут (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde". Страница 58

Взглянув на шута, Элея поняла, что тот, наконец, вышел из оцепенения. И, судя по всему, в душе у него разыгралась серьезная буря. Пару раз Пат открывал рот, чтобы сказать что-то и никак не решался.

- А... почему Руальд так... так изменился? У него же будто стадо ежей в голове! - спросил он в конце концов.

- Потому что эти чары противоречат самой сути его характера. Твой король не таков, чтобы предавать и выгонять близких ему людей... Он, что бы там ни говорил наш Давиан, все равно в душе остается человеком чести, хотя даже ты в это уже не веришь. А тайкурская магия вынуждает поступать его вопреки законам сердца. Разум Руальда сейчас подобен телу о двух головах. Одна велит идти налево, другая - нараво. Заклятье раздирает его душу на кусочки... Со временем это приведет к тому, что на Крылатом троне будет восседать безумец... И его вполне разумная жена...

Элея увидела, как окаменели скулы у Шута, как взгляд его стал острым и твердым.

- Но я же не смогу... - простонал он, уронив лицо в ладони. - Даже если так будет нужно, не смогу причинить ей зла...

И прежде, чем ужасный смысл его слов дошел до Элеи, Ваэлья воскликнула:

- Ну, конечно, нет! Патрик, как ты мог подумать, что я попрошу тебя о таком? Я слишком хорошо понимаю, как устроена твоя душа... - Подавшись вперед, она взяла его руки и крепко сжала. - Нет, мальчик, нет. Не бойся. Тебе не придется делать то, что ты делать не в силах. Речь о другом. Просто однажды ты увидишь чары тайкурянки и сможешь снять. Тебе не придется принуждать ее саму и как-либо ей вредить, - Ваэлья вздохнула. - Если Руальд вообще переживет зиму... Суд еще не состоялся. И пока мы больше не будем трогать этот вопрос. Я чувствую, не нужно искушать судьбу. Тело - прежде, потом - душа.

На несколько минут тяжелое молчание повисло в комнате, но долго так продолжаться не могло. Хозяйка решительно встала и сообщила гостям, что печали - печалями, а законы гостеприимства еще никто не отменял. Вскоре пожилая добродушная служанка накрыла небольшой столик, уставив его многочисленными вазочками с чудесными легкими закусками, как любила Элея. За трапезой Ваэлья постаралась разговорить шута и узнать о нем побольше, но приступ откровенности, накативший на него утром, уже прошел - Патрик лишь отшучивался и нес смешную околесицу. Он безо всяких усилий выдумывал чудесные небылицы, обильно сдабривая их шутками и выставляя себя таким дурачком, что вскоре Ваэлья с королевой уже утирали глаза, пытаясь остановить неудержимый смех. Нет, печали никуда не делись, но рядом с шутом они будто отодвинулись на время, потеряв свою остроту. Впервые за долгое время Элея смеялась так искренне, наслаждаясь каждым мгновением этого чаепития.

На следующий день королева вновь сидела в любимой гостиной с цветными витражами и, обжигаясь, прихлебывала горячий чай с мятой. Ей не терпелось услышать впечатление наставницы от вчерашней встречи. А Ваэлья, конечно же, разговор оттягивала, расхаживала по комнате, болтая обо всяких пустяках вроде ночного снега, неуклюжести конюха и новых способах ухода за волосами. Когда Элея уже готова была сорваться от нетерпения, ведунья, наконец, опустилась в кресло напротив и, с наслаждением сделав глоток из своей кружки, произнесла:

- Девочка моя, чую, ты сейчас лопнешь, - широко усмехнувшись, она дала понять королеве, что видит ее насквозь. Элея покраснела, опустила глаза в чашку с чаем и сделала вид, будто не понимает о чем идет речь. Однако обманывать Ваэлью она так и не научилась. Поэтому ведунья лишь многозначительно хмыкнула: - Ну-ну. Еще скажи, что тебе совсем безразлично мое мнение.

Элея лишь вздохнула, и наставница сжалилась.

- Он чудесный, - промолвила Ваэлья, враз отбросив маску насмешницы. - Я понимаю, почему все ваши дворцовые прелестницы не упускали возможности пофлиртовать с ним. Будь я помоложе, охмурила бы этого Патрика в первый же день. Не смотри на меня так, дорогая. По-твоему, я не влюблялась никогда? Хо-хо! Было и у меня время, когда я неслась по жизни, бросив поводья... М-да... Но твоего шута мне суждено только учить. Он еще совсем мальчик... К сожалению, я знаю слишком мало, чтобы наполнить доверху этот сосуд... Но что смогу - сделаю для него. Меня, правда, гложут сильные сомнения, пойдет ли это господину Патрику на пользу и улучшит ли его жизнь... Есть у меня кой-какие нехорошие подозрения. Впрочем, поток уже проломил лед, и его не остановишь. Смешной любимчик короля, в котором все привыкли видеть дурака, очень скоро поймет, что прежний костюм с бубенцами становится ему мал... Что он вовсе не тот, кем считал себя.

- Но кто же он? - воскликнула Элея.

Ваэлья усмехнулась:

- Пока - просто ощетиненный, замкнутый на себе мальчишка, убежденный в своей исключительной непохожести на других людей и именно за это якобы битый, - она покачала головой. - Недолюбленный глупыш... На самом деле... полагаю, он - кровь от крови древних магов. Помнишь, я говорила тебе про цвет его волос? Сейчас мало кто владеет знанием о том, что они означают... И ты держи это при себе. Пусть все считают его шутом и дальше.

Элея кивнула.

И все равно у нее в голове не укладывалось до конца - как это? Был просто шут, дерзкий и такой обаятельный насмешник. А теперь, оказывается, он - видящий?.. Пусть даже совсем неопытный, почти беспомощный, но, боги, какое это имеет значение?! Если уж Ваэлья обещала взяться за него - она возьмется. И мало господину Патрику не покажется... И будет дорогой шут до потери сознания осваивать то, чему его по какой-то причине не научили в детстве. И никакие отговорки не позволят ему отвертеться от уроков. Элея вспомнила, как наставница учила ее саму. Конечно, то были совсем другие знания, не имеющие ничего общего с Даром, но королева догадывалась - методы воспитания у Ваэльи остались прежними.

- Матушка... скажи, а какое такое проклятье навесили на Патрика? Я никогда не подумала бы, что его хвори вызваны именно этой причиной...

- Вот ты и скажи-ка мне теперь правду - часто ли ему случалось болеть?

- Нет... не очень часто. Но всегда так сильно. И эти его простуды какие-то уж очень странные. Я говорила с Арханом, нашим лекарем... после того, как однажды нашла Пата без сознания на полу... Этот мудрый старик, сказал мне, что у нашего шута душа не прикрыта. Я не знаю, о чем именно он говорил, но чувствую... сердцем. Он сказал, что Пат и дальше будет так болеть, с каждым разом все хуже... если не научится защищаться, - Элея вздохнула. - Или, по крайней мере, не заставит себя вовремя и в нужном количестве принимать лекарства... Но ты же видела этого беспечного шута - о какой ответственности тут может идти речь?

Ваэлья тихонько рассмеялась:

- Да уж... Женской руки плуту явно не хватает. Ну да ничего. Он вовремя к нам попал. О, Элея, девочка моя, если бы ты знала, как я ждала этого Патрика!

- Ждала?

- Да... ждала. Конечно, я не знала, что это будет именно он. Но в тот миг, когда ты впервые произнесла его имя, я получила сразу несколько сильнейших знаков. Впрочем, я не ответила на твой вопрос. Честно говоря, милая, проклятие это не очень-то хорошее. Люди, владеющие даром, называют его 'пиявкой'. Оно постепенно вытягивает из человека все соки. Но я уже сказала - твой шут попал ко мне вовремя. Придется повозиться, конечно. За пару дней эту пакость не снимешь. Ну да время у нас есть. Я теперь никуда его не отпущу, пока не приду к убеждению, что парень готов.

- Готов к чему?

- К жизни, девочка моя. К настоящей жизни. Пора ему уже повзрослеть...

'Да уж... - думала Элея по дороге домой, - сейчас-то он еще прилично себя ведет... А видела бы Ваэлья этого чудака в Солнечном Чертоге... Вот уж действительно невзрослеющее дитя. То полуголым по всему дворцу ходит, то прямо на стол усядется, то вдруг расстроится из-за мелочи, как маленький... - она невольно улыбнулась, вспоминая причуды шута. Любое серьезное событие он умел превратить в комедию. Когда однажды в Золотую прибыли послы из Шерми, кто стоял в конце шеренги гвардейцев? Ну конечно же Пат... С метлой в руке вместо алебарды и кухонным котелком на голове. Его гримасы и ужимки были восхитительной пародией на серьезность воспитанников Дени... Капитан на него сердился, но не от того, что его задела этой беззлобная пантомима, а потому как сам едва удержался, чтобы не рассмеяться, когда нужно было изображать почтение. Шут мог принести раскрашенного в зеленый горох поросенка на званый ужин для лордов и гоняться за ним по всему тронному залу. Или разрисовать свое собственное лицо и с крышкой от сковороды в роли бубна скакать по дворцу, изображая шамана из Диких Княжеств...