Шут (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde". Страница 63

  Элея прижала пальцы к губам - все обернулось еще ужасней, чем было! Как знать, кто теперь ляжет мертвым на холодные площадные камни?! Который из двух королей уже не покинет места битвы?..

  Руальд хмуро вышел в круг, образованный гудящими от возбуждения зрителями. Хранители едва сдерживали их натиск. Он молча взял чужой меч, глянул на противника исподлобья.

  - Я не могу отказать тебе в этом поединке, Давиан... - глухо сказал Руальд, - Но знай, я не ищу доказательства своей правоты. И по-прежнему признаю свою вину, - он встал в защитную стойку, всем видом показывая, что не намерен нападать. Но королем Белых Островов, похоже, тоже овладело такое популярное в этот день безумие. Он уже не задумывался о том, как встречает его противник: замахнулся от плеча и обрушил на Руальда чудовищной силы удар. Тот успел прикрыться, однако в следующий миг Давиан вновь поднял клинок, на сей раз закричав:

  - Что же ты отступаешь, Руальд! Бейся! - и снова меч прочертил в воздухе свистящую дугу. Снова лязгнул металл о металл.

  А в третий раз Руальд вдруг закрыл глаза и остался недвижим. Дружный возглас толпы спугнул стаю птиц на вершине невысокой башни и они, хлопая крыльями, устремились прочь, когда удар Давиана наконец нашел свою цель. И только Элея, давно забывшая, как дышать, отчетливо увидела, что в последний миг отец остановил свою руку и смертельный его выпад обернулся едва заметным прикосновением. Не таков был король Белых Островов, чтобы убивать беззащитного противника. Кровь брызнула на камни, но рана, нанесенная им, хоть и была ужасна, не несла в себе гибели. Она пришлась на пару ладоней выше локтя. Зажимая плечо рукой, Руальд медленно осел наземь, глухо застонал, а Давиан, злой как зимний медведь, не оглядываясь, устремился прочь.

  Элея никогда не видела столько крови... Лекарь подбежал к ее мужу и принялся бинтовать то самое место, куда прежде хотел наложить жгут... Руальд что-то пытался сказать ему, но слишком ослабел от боли и лишь уронил голову на грудь. Еще миг - и сознание оставило короля.

  Она не помнила, как добралась до своих покоев. Элея пришла в себя, только когда кто-то постучал в дверь. Ответом на короткое 'да' королевы, створка медленно отворилась, впуская шута...

  - Чего тебе, Патрик? - тихо спросила Элея. Она не ожидала увидеть его сейчас.

  - Вы... так внезапно исчезли, - он робко крутил бубенчик на вороте, стоя у порога. - Я беспокоился. Решил узнать, как вы...

  - Я... в порядке, - с трудом промолвила королева. - Заходи, чего же толчешься у двери... А что Руальд? Разве не с ним ты был?

  - С ним... Его отнесли в башню, поближе к лекарям. Сейчас он все равно в беспамятстве...

  - Да... конечно, - Элея уже почти пришла в себя и заметила, что шут все еще бледен, просто-таки до синевы. И глаза у него запавшие, точно он всю ночь не спал. Похоже, так оно и было - не спал. Набирался храбрости, чтобы предложить себя вместо короля... Она отчетливо видела, чего это стоило господину Патрику: взгляд его уже не пугал своей дикостью, но выглядел шут ужасно.

  - Тебе нехорошо, Пат?

  - Ну, не хуже, чем вам, - попытался съязвить он, а потом вдруг улыбнулся - через силу, с трудом, будто прося взглядом поддержать эту улыбку. - Слушайте, Ваше Величество, а давайте-ка мы сейчас закажем винца с кумином, а?

  Королева подумала и махнула рукой.

  - Давай...

  - А правда, что у вас тут кумин курят? - спросил шут, когда кувшин со знаменитым ферестрийским опустел более, чем наполовину.

  Элее к этому моменту стало уже вполне хорошо. Она с интересом прислушивалась к новым ощущениям. Вино не затуманило сознание, но восприятие мира и последних событий стало как-то проще. У королевы изрядно кружилась голова, ей так и хотелось положить ее на стол и прикрыть глаза. Пат же как будто и не пил, а язык у него всегда что помело - болтать он мог без остановки. Вот и теперь шут рассказывал одну байку за другой, в лицах, в красках... будто нарочно не оставлял времени думать про Руальда. Откуда только у него доставало сил на это?.. Но последний вопрос удивил Элею.

  - Да, курят. Ты разве не знал?

  - Нет! Откуда? В Золотой никто этого не делает. Я только у Руальда кумин и пробовал. Он меня научил в вино его добавлять. Но курить?! Это же целое состояние...

  Элея лишь рукой махнула.

  - Какое там! У нас эта трава продается на любом рынке. Дорого, конечно, но не так запредельно, как в Закатном Крае. Это ваши купцы цену завышают сверх меры, у нас кумин - не такая уж роскошь.

  - Мне нужно остаться у вас навсегда, - хихикнул шут, он уже больше походил на себя обычного, щеки порозовели от вина. Элее хотелось бы поверить в его слова, но она прекрасно понимала, что Патрик всего лишь шутит. Как же, останется он... Сбежит вместе со своим драгоценным королем, едва только Руальд придет в себя настолько, чтобы вернуться домой. Члены Совета уже послали сообщение в Золотую с требованием выслать корабль за своим монархом. Корабль, груженый теми ценностями, которые на суде Руальд обязался выплатить Островам. Элея очень надеялась, что Тодрику достанет ума не оспаривать этот выкуп. Конечно, казна Золотой порядком истощится, но отказ принца означал бы открытый заговор против его правящего брата.

  Патрик с хрустом потянулся и встал из-за стола. Он по-прежнему носил свой изысканный черный костюм, что так ладно пошила ему мадам Сирень, но теперь ворот с одного края был надорван, а дорогая ткань уже порядком испачкалась и требовала немедленной стирки. Особенно белые некогда манжеты рубашки, приобретшие темно-серый оттенок.

  - Пат, какой же ты грязнуля... - вздохнула Элея. Он смущенно фыркнул и отвесил королеве исполненный этой его удивительной грации поклон.

  - Уж какой есть, - шут вдруг опустился перед ней на ковер и, будто ласковый ребенок, положил голову на колени: - А я скучал, - сказал он тихо. - Без вас Солнечный Чертог такой пустой...

  Элея как сидела, так и застыла с бокалом в одной руке, потеряв дар речи от изумления. Вторая же рука сама собой опустилась, коснувшись его удивительных светлых волос. Сердце королевы застучало так часто, что она испугалась, как бы Патрик не услышал этот ужасный грохот. Она прикрыла на миг глаза, пытаясь успокоить себя, но поняла, что не в силах поделать что-либо. Поэтому сердце продолжало стучать, пальцы перебирали солнечно-серебряные пряди, а мысли метались точно птицы в клетке.

  - Мне тоже не хватало твоих шуток, Пат, - промолвила она наконец.

  Подняв голову, он заглянул ей в глаза и улыбнулся. А потом вскочил, бесшабашный демон, и щедро плеснул себе еще из высокого кувшина.

  - Ах, как я люблю вино с кумином!

  Когда поздно вечером в покои Элеи пожаловал отец, он с изумлением застал дочь сидящей на подоконнике бок о бок с шутом и азартно играющей в кости...

  11

  Встала Элея поздно. Девочки-служанки не посмели будить ее - королева всегда просыпалась сама и, как правило, рано. Наверное, они были очень удивлены, но виду не подали. Пока Саэль возилась со шнуровкой синего платья Элеи, а Рия заботливо расчесывала ее волосы, королева вновь и вновь вспоминала события вчерашнего дня. Искаженное болью лицо Руальда и ужасный стон мужа, кровь на площадных камнях... ласковую улыбку Патрика, его мягкие волосы под ее пальцами... и взгляд отца, который ей так и не удалось понять. Был ли он рассержен? Растерян? Или возмущен? Что он подумал о ней? Вино, кости... шут... Элея вздохнула - большого стыда она не испытывала. Как будто прото наблюдала за собой со стороны и все больше приходила к выводу, что прежняя Элея канула в прошлое... События минувших месяцев изменили все, и она сама себя не узнавала. Что уж говорить про отца... Наверное, он сильно переживал, глядя не нее. И совсем не помешало бы извиниться за вчерашнее поведение. Но извиняться не хотелось. Хотелось научить Патрика курить кумин и заявить дорогому родителю, что она, наконец, действительно стала взрослой... сколь бы глупо это ни прозвучало.