Три войны - Сапегин Александр Павлович. Страница 111

— Да ладно, Коля, — вступил в разговор второй, — у ребят еще детство в заднице играет.

— Михалыч, если они запорют тестовый запуск, у них там кое-что другое играть будет.

— Да ладно, — повторил Михалыч, — не первый раз замужем. Не нервничай, нервные клетки не восстанавливаются, отработаем на тип-топ.

Тот, которого назвали Николаем, посмотрел на наручные часы и выбил пальцами дробь на крышке стола:

— Без пяти семь, уснули они, что ли?

— Ой, да не рычи ты, — лениво отмахнулся напарник. — Сейчас техники отрапортуют, и начнем. Ну вот, что я говорил, — сказал Михалыч, поднимая трубку тренькнувшего телефона внутренней связи. — Ребята закончили. Отметь в журнале время завершения ТО.

— Сейчас.

— Не «сейчас», а возьми журнал и отпишись. Не забывай, чем толще бумага, тем целее зад. Можно прогружать внешний контур.

— Щаз-з, дождемся остальных…

Через пятнадцать минут к четверке молодых людей присоединились еще пять человек. Зал ожил окончательно, последним аккордом, удостоверяющим, что установка проснулась от спячки, был подернувшийся рябью главный экран.

— Куда? — щелкнув пальцами рук, сцепленными в замок, спросил Михалыч Николая.

— Иланта.

— Не далеко ли будет для теста?

— Нормально, заодно погоняем установку на предельных режимах.

— Хозяин — барин, ты сегодня главный, если что, то Чуйко стружку с тебя снимать будет.

— Я не Буратино, чтобы с меня стружку снимали, тем более Чуйко сегодня нет на объекте, а нам требуется набить руку.

— Да ладно…

— Достал ты уже со своими «да ладно»!

— Да ладно, — хихикнул Михалыч.

— Михалыч!

— Молчу, молчу, молчу. Начинаем?

— Да. Внимание, объявляется пятиминутная готовность!

Завершив полагающиеся предпусковые процедуры и приняв рапорты с постов, Николай дал команду на запуск установки. Привычно мигнули светильники. Установка, спрятанная за толщей пород в отдельном зале, окуталась частой сеткой разрядов, воздух наполнился запахом озона. Наполняя громадное помещение гулом, пришли во вращение лопасти устройств приточно-вытяжной вентиляции. С каждой секундой разрядов становилось больше и больше, через небольшой промежуток времени блоки установки целиком скрылись под светящимся куполом, следом раздался характерный треск, сопровождающий пробой пространства и времени, на главном экране в операторском зале появилась картина иного мира.

— О чем аборигены судачат? — спросил кто-то из персонала, рассматривая двух стражников, стоящих в тени навеса на надвратной башне какого-то небольшого провинциального городишка.

— Тот, что со шрамом на правой щеке, говорит, что под столицей сейчас должно быть жарко. Какой-то Олмар вычистил все гарнизоны и забрал с собой всех… ну… — штатный лингвист поморщился, — я не знаю этого слова, в базе переводчика его также нет. Короче, тот Олмар забрал «этих» с собой.

— Так-так, — протянул Николай, — если я что-то понимаю, то у местных очередная заварушка. Скорые они, однако.

— Николай, у них там почти трое суток прошло, ты разницу во временных потоках со счетов не сбрасывай, — подал голос Михалыч.

— Точно, по объективному времени установка была выведена на техобслуживание на сутки. С кем опять аборигены режутся? Предлагаю прошвырнуться до столицы. Валя, будь добра, выведи на экран карту. Хорошо, молодец. — Николай потер ладони. — Михалыч, рули на север.

— А мы пойдем на север, — прикусив зубами карандаш, сказал оператор и нежно коснулся джойстиков. Крепостная стена и разговорчивые стражники остались далеко позади. Под «брюхом» камеры с громадной скоростью проносились леса, реки, мелкие и не очень поселения. С левой стороны в объектив камеры то и дело попадала водная гладь моря.

— Михалыч, придержи коней, до точки около трехсот километров, — сверяясь с координатной сеткой, сказала Валентина.

— Понял, Валюша, тпру, родимые. Эх вы, кони, мои кони…

Михалыч одновременно сбавил скорость и поднял «окно» над землей на три километра.

— Михалыч, тише, давай левее, — скомандовал Николай.

— Там море, город прямо по курсу.

— Видел, не слепой. Я краем глаза целый флот засек, хочу проверить.

Оператор установки пожал плечами и заставил «окно» сдвинуться в сторону Долгого моря. С высоты птичьего полета было видно, что морскую поверхность разрезают десятки судов, причем все держат курс в сторону виднеющихся на горизонте островов.

— Давай к судам.

Михалыч осторожно повел «окно» к парусному флоту.

— На кораблях женщины и дети, — удивленно сказала Валентина, — ничего не понимаю, по-моему, это напоминает… — девушка на мгновение задумалась.

— Эвакуацию, это напоминает эвакуацию, — раздался голос из закутка, где располагались «консультанты» от спецслужб. — Рекомендую переместиться к столице.

— Рекомендует он, — прошептал Михалыч, но пальцы послушно коснулись джойстика. Изображение дернулось, невидимая камера взлетела высоко в небо и направилась к столице государства Тантра. — Хреново там, раз баб и детишек эвакуируют.

Город показался неожиданно, резко вынырнув из-за узкого пролива, отгораживающего Кионский залив от моря.

— Черт, что это? — удивился «консультант», указав на темное облако над городом. — Рули туда.

— Грифоны, мать моя женщина, — выдохнул Николай.

Сотни грифонов с наездниками на спинах, на первый взгляд, хаотично кружили над городом, но, приглядевшись, можно было заметить некоторую систему и порядок. Дождавшись какого-то сигнала, живое облако пришло в движение, и все предположения о хаотичности рассыпались в прах. От общей массы начали отделяться четкие клинья, содержащие до сотни полупернатых особей. Полуптицы держали между собой четкие промежутки. Клинья прижимались к земле, направляясь на северо-восток.

— Давай за ними, — сказал Николай.

Михалыч кивнул головой и повел «окно» за сказочными монстрами.

— Мать моя женщина! — пораженно выдохнул он, когда перед взорами наблюдателей промелькнули выстроившиеся к сражению гигантские армии. Грифоны же, не останавливаясь, пронеслись над боевыми порядками первой армии и закружили в смертельном хороводе над построением противника. Люди на спинах полуптиц, дергая за кожаные шнурки, открывали клапаны длинных туб и переметных сум, закрепленных на боках грифонов, и на врагов высыпались десятки небольших шаров с яркими искрами внутри.

Магическая бомбардировка производила впечатление, но не настолько, как могло показаться. Прошло то время, когда наблюдатели бледнели от кровавых сцен. Поколение, выросшее на западных фильмах, насмотревшееся с голубых экранов экшена и хоррора, быстро адаптировалось к кровавым сценам. Давно уже никто не бледнел и не срывался в угол, чтобы освободить желудок. Да, порой было страшно и невыносимо смотреть на людей, разрубаемых острым клинком на две половины или разрываемых на куски боевым заклинанием, но эта кровь была чем-то нереальным. Чужая, заэкранная боль перестала трогать ученых. Наблюдатели долгое время следили за военными действиями, непроизвольно черствея душой. Некоторые смотрели на сражения как на захватывающие голливудские постановки с эффектом реальности, но открывшаяся взору картина затмевала все виденное ранее. Неожиданно экран пошел рябью.

— Михалыч, сдай назад или вверх, приборы регистрируют резкий скачок нагрузки. Похоже, что местные применяют какую-то мощную магию, — сказал оператор, ответственный за электроснабжение установки.

— Не видно что-то, чтобы внизу кто-то активно магичил.

— Михалыч! Ядрит твою за ногу, уводи «окно»! У меня нагрузка скачет как сумасшедшая, того гляди внешний контур пойдет вразнос и произойдет разгрузка!

— Следи за приборами, я буду уводить «окно», а ты скажешь мне, когда произойдет стабилизация. В крайнем случае, поработаем зумом.

Пока ученые пытались определить безопасную для наблюдения зону, армии пришли в движение и устремились навстречу друг другу и смерти. В воздух взлетели десятки тысяч стрел. В смертельном поединке столкнулись на флангах конные, хассовые и варговые тысячи, в центре завязалась кровавая рубка. С десятикилометровой высоты прекрасно была видна скученность и давка. Многие гибли не от меча или копья противника, а от давки, упавших на землю затаптывали. Ученые с ужасом смотрели на то, как громадные шерстистые носороги застревают в сплошной человеческой массе, а потом стремятся вырваться из ловушки, затаптывая солдат своей армии, потому что воины другой закидали зверушек горшками с земляным маслом, предварительно его подпалив. Обезумевшие и обожженные носороги, вырываясь из огненного ада, затоптали едва ли не больше солдат, чем при атаке. Надо ли говорить, что затоптанные были сослуживцами загонщиков и всадников носорогов. Неожиданно в центре рубки возникло неоновое свечение, оператор энергоустановки благим матом заорал о новых скачках и дисбалансе. Михалыч поспешно отвел «окно» от центра «мясорубки» еще на десяток километров, и тут произошло нечто невероятное — между потрепанными армиями выросла стеклянная стена, скачки напряжения прекратились, никто ничего не понимал. Через пару минут исчезли проблемы в работе установки, а внизу творились еще более странные и невероятные вещи. Занятые другими насущными вопросами, наблюдатели пропустили появление драконов, но когда мифические твари попали в объектив, стук оброненных на столы нижних челюстей не услышал бы глухой.