Ледяной укус (ЛП) - Нейл Хлоя. Страница 11

— Правильно. И бетон вокруг в три фута шириной, со всех сторон. В общем — непроницаемо.

— Уму непостижимо, — проговорил Этан, заглядывая в пропасть внизу.

Она указала на металлическую лестницу пересекающую комнату.

— Выше и ниже тоже имеются этажи. Там находятся основные запасы и остальные средства контроля.

— И Малефициум?

Она подошла к перилам и указала вниз.

— По иронии судьбы книга находится в самом низу, на пьедестале. Вы запросто можете её отсюда увидеть.

Я глянула вниз. Ну, естественно, я могла видеть её красный переплет. Она не светилась, не тряслась и не выдавала другие странные вибрации. Просто лежала там, себе на уме, заключив в себе силу, способную уничтожить город или дружбу.

— Это самое безопасное место на объекте: шесть бетонных дверей. Даже если представить, что кто-то найдет путь вниз, всё равно это место представляет собой лабиринт.

Трудновато маневрировать, если нет способностей прилететь прямо на дно бункера и ограбить его. Слава Богу, волшебники, фактически, не использовали метлы, хотя мысль о Мэллори в остроносых чёрных ведьмовских тапочках, рассекающая на швабре, способствовала поднятию настроения.

— Вы мастерски усложнили ворам задачу, — сказал Этан.

— Это не только для того, чтобы сдерживать людей, — ответила она. — Это должно удержать зло. Мир раньше был намного более жестоким местом. Волшебники, создавшие Малефициум, думали, что творчески решают проблему — запирают зло, и всё — просто высший класс. Как оказалось, волшебная книга довольно-таки пористая.

— Всепроникающее зло? — удивилась я.

— Да, — сказала Пейдж. — Эта штуковина не идеальная. Просто это — лучшее, что мы имеем, поэтому приходится её защищать.

— Отлично сказано, — прокомментировал Этан.

Именно этот момент выбрал мой желудок, чтобы невежливо заявить о себе. В огромном пространстве бункера это был не самый тихий звук.

Этан покачал головой, Пейдж улыбнулась.

— Давайте вернёмся наверх, и я соображу нам реальную еду. Вы двое можете исследовать окрестности, разобраться, что к чему. Это — большая площадь — в общей сложности, квадратная миля. Границами территории со всех четырёх сторон являются дороги. Поэтому, если выйдете на гравийку, это значит, что вы зашли слишком далеко.

Этан кивнул.

— Спасибо. Ориентирование на месте может очень пригодиться.

Несомненно, — подумала я. — Вот только когда?

Платформа перевезла нас снова на поверхность. Пейдж попрощалась, натянула свою кепку и заперла дверь, как только мы оказались снаружи. Поднялся ветер и воздух стал резче. Я выше застегнула свой пиджак.

Пейдж пошла назад в сторону дома, одинокий силуэт в тёмной пустоте.

— Мне кажется, это её Орден наказал — ссылкой сюда, в полнейшее одиночество, — сказала я. — У них богатая история наказаний своих соплеменников. Или, в случае

Катчера, вышвыривая их совсем.

Этан встал руки-в-бок и осмотрел пустое поле.

— То есть, это ведьмин остров Невезения?

— Что-то в этом роде, ага.

— Пейдж, кажется, относится к своей работе серьёзно. Она не похожа на наказанного человека. К сожалению, даже если бы она и притворялась, я не уверен, что мы знали бы. Я начинаю сомневаться, что вообще существует хоть один волшебник или волшебница, способные рассказать всю правду о чём-либо.

— Не слишком ли резко?

— Имеются уважительные причины, — сказал он. — Катчер всё отрицал. Саймон просто идиот. Мэллори увлекается такими вещами, которые могут уничтожить её саму, а Пейдж просто отсиживается здесь в одиночестве. Ни Орден, ни его представители не внушают уверенность на данный момент.

Он махнул рукой в сторону лесополосы на другой стороне поля.

— Не слишком много там можно разглядеть. Мне от этого не комфортно. Пошли посмотрим.

Когда мы подошли к деревьям, то звук перекатывающейся воды стал громче, а хруст подсохшей кукурузной ботвы сменился шелестом мёртвых листьев.

Лесопосадки, возможно пятьдесят ярдов глубиной с каждой стороны, ограничивали маленький, скалистый ручей, который тёк в отдалении. Деревья были старые и корявые, их раздраженные чёрные ветви тянулись к яркому лунному небу.

Зима ещё не наступила, и внезапное резкое похолодание говорило о том, что она не будет милой. Ветер стал достаточно морозным, чтобы высосать воздух из лёгких и заставить слезиться глаза.

— Холодает, — заметила я.

Этан кивнул. Он взял мою руку, и мы следовали за ручьём некоторое время в тихой темноте, затем прошли сквозь лесополосу к краю другого поля. Оно было ограничено забором, не дающим коровам разбегаться в разные стороны.

— Я решила, что леса мне нравятся больше, чем пустые поля, — сказала я. — Деревья кажутся более безопасными, в любом случае.

— Надо думать, — сказал Этан спокойно. Он уронил мою руку и потёр виски.

— Опять голова разболелась?

Он кивнул, и снова взял меня за руку. Мы прошли всего лишь несколько шагов, как он вырвал свою руку из моей и начал усиленно чесаться, одной рукой — другую.

— Христос Всемогущий, — воскликнул он.

— Этан? — попробовала я спросить. Он, очевидно, испытывал адскую боль, и я, понятия не имела, как ему помочь. Когда же он взглянул на меня, в его глазах я увидела страх, и это мгновенно заставило заледенеть кровь в моих жилах.

— Что, это опять Тейт?

Он потряс головой.

— Это несчастный случай? Ты ударился головой?

Он потянулся к ближайшему дереву, вцепился руками, приобняв его.

— Ты говорила мне, что Мэллори рассказывала, что её потребность в тёмной магии было неприятной. Раздражающей.

Я кивнула, и страх сдавил мою грудь.

— Мне кажется, что я ощущаю этот зуд у себя под кожей.

Мои глаза удивлённо расширились.

— Ты чувствуешь то, что чувствует она?

Он зажмурился и прижал кулаки ко лбу, словно сдерживая крик.

— Это бесит. Как огонь под моей кожей. Как будто всё не так, неправильно.

— Когда это началось?

— Только что. Это в первый раз… произошло.

Но ведь это было? Воскрешение Этана не сопровождалось радугами и единорогами. Он прошёл сквозь дым и огонь, ко мне, лишь для того, чтобы свалиться через несколько минут.

— Ты рухнул на полпути. Ты упал сразу после воскрешения.

— Я этого не помню, — сказал он.

Я вспоминала тот момент в поисках каких-нибудь фактов, которые могли бы связать то, что произошло тогда, и что он чувствовал теперь.

— Ты шёл через газон. Джонах увидел тебя первым.

— Где была Мэллори?

— В отключке. Катчер её вырубил.

Сначала она потеряла сознание, а затем и он, следом. Я старалась, чтобы мой голос не задрожал.

— Ты думаешь, что вы с ней как-то связаны?

Он покачал головой.

— Я не знаю. Если бы фамильярское заклинание было завершено, я, конечно, был бы. Но ведь ей так и не удалось его закончить.

— Может, того, что она сделала, было достаточно, — сказала я, почувствовав как страх парализует мой мозг. Пожалуйста, — молча молилась я, — пожалуйста, не позволь ей превратить его в зомби.

Он зажмурился, захрипел, лицо его исказилось.

— Это больно. Если это то, что она чувствует, то я понял. Боль я понимаю.

Я ощутила внезапную симпатию к ней, не за то, что она сделала, но из-за демонов, с которыми ей пришлось бороться на этом пути. Это не оправдывает её поведения, но если это было то, что она чувствовала, оно, конечно, кое-что объясняло: легче уничтожить весь мир, чем позволить ему свести вас с ума.

— Но ты не стал бы вредить другим, лишь бы избавиться от боли, — напомнила ему я, стараясь сохранять спокойствие. — Что ты чувствуешь сейчас? Можно сказать, что она расстроена? Или зла?

Он открыл глаза, лицо всё ещё сводила судорога боли.

— Может быть. Я не знаю. Но, думается мне, она поблизости.

Я положила руку на рукоять меча, и открылась, стараясь уловить в воздухе любой намёк на магию. Но ничего не было. Если она и была рядом, я ничего не могла сказать по этому поводу.