Боксер Билли - Берроуз Эдгар Райс. Страница 11

Когда она несколько пришла в себя, она подбежала к трапу и громко позвала на помощь.

Шкипер Симе и первый штурман Уард, которые каждую минуту ожидали столкновения с матросами, немедленно кинулись на палубу с револьверами наготове.

Барбара указала им на неподвижную фигуру Терье и быстро объяснила случившееся.

– Это сделал матрос Байрн, – сказала она. – Он отправился теперь в носовую каюту и у него револьвер, который он снял с мистера Терье.

Несколько матросов глазели на распростертую фигуру штурмана.

– Эй, вы! – закричал шкипер Симе двоим из них. – Снесите мистера Терье вниз и окатите ему лицо холодной водой. Мистер Уард, достаньте из моего шкапчика водку и постарайтесь влить ему в рот. А вы, остальные, вооружитесь топорами и ломами и смотрите, чтобы этот чертов сын не вышел живым на палубу. Держите его там, пока я достану ружья, а потом мы с ним, с проклятым, расправимся!

Матросы, которым он приказал удерживать Байрна внизу, столпились около люка, ведущего в каюту. Некоторые из них перекидывались шутками с пленником.

– Вылазь–ка наверх и дай себя сразу пристрелить по–благородному, – кричал один из них. – А то, ежели мы расквасим тебя топорами, то твоя матка не узнает своего сынишку.

– Суньтесь–ка вы ко мне и попробуйте меня укокошить, – кричал в ответ Билли Байрн. – Я могу поколотить всю вашу компанию одной рукой, поняли?

– Слушай, Билли, не дури! Шкипер пошел за револьверами, – закричал вниз Костлявый Сойер. – Вы ходи–ка лучше наверх добром; может быть он тогда со гласится тебя судить.

– Черта с два! – донесся снизу голос Билли. – Хороший суд будет с ним и с Косоглазым! Нет уж, Костлявый, я останусь здесь, пока не сдохну. Но поверь мне, что дешево я вам не дамся, а потому, кто мне друг, тот пусть лучше убирается подобру–поздорову, пока я его не укокошил. Не будь я Билли Байрн, если я не сумею постоять за себя!

В эту минуту появился шкипер Симе с ружьями, которые он принес из своей каюты. Он роздал их Костлявому Сойеру, Красному Сандерсу и еще одному матросу по имени Вильсон.

– Ну, братцы, – сказал шкипер Симе, – теперь пойдемте вниз и выкурим оттуда эту каналью. Доставьте мне его живым или мертвым. Никто не двинулся.

– Ну, пошевеливайтесь, что ли! – скомандовал шкипер Симе.

– Мне показалось, будто он сперва сказал «мы пойдем», – заметил один из матросов.

Симе побагровел от ярости и обернулся, чтобы обругать грубияна.

– Это еще что? – зарычал он. – Покажите мне того шалопая, который смеет грубить! Покажите мне его, чтобы я его проучил. Эй, вы! – заорал он, снова повернувшись к матросам, которым он велел спуститься вниз за Билли Байрном. – Трусите вы, что ли? Марш вниз, а не то я вас ногой подтолкну!

Но ни один не пошевельнулся и не повиновался ему. Шкипер от злости то бледнел, то краснел. Он метался взад и вперед среди молчаливых матросов; на губах его выступила пена, он изрыгал проклятия и угрозы.

Но все это не привело ни к чему. Матросы не хотели идти.

– Ведь вот дело–то какое, – заговорил наконец Костлявый Сойер. – Идти вниз – верная смерть для каждого, кто попытается к нему сунуться. Гораздо легче и безопаснее взять его голодом.

– Каким там голодом, черт бы вас всех подрал! – завопил шкипер Симе. – Вы думаете, я буду сидеть целую неделю, сидеть сложа руки, и предоставлю каюту этому проклятому негодяю только потому, что у меня команда состоит из несчастных трусов? Нет, голубчик1 Шалишь! Ты сейчас же спустишься вниз и доставишь мне этого злодея живым или мертвым.

С этими словами, он с угрожающим видом направился к трем матросам, стоявшим у люка с оружием в руках.

Неизвестно, что бы случилось, если бы он выполнил свой угрожающий маневр, но в эту минуту сквозь круг матросов, с интересом ожидающих развязки событий, протиснулся Терье.

– Что случилось, сэр? – спросил он Симса. – Может быть я могу вам помочь? Его лицо было сильно разбито, но он держался бодро.

– О! – воскликнул шкипер. – Значит, вы все–таки живы? Мы, видите ли, должны вытащить оттуда этого хулигана, а у этих мерзавцев слишком чувствительные нервы, чтобы спуститься.

– Сэр, у него ваш револьвер, – обратился Вильсон к Терье, – и это такой мальчик, что он не задумываясь пустит хоть кому пулю в лоб.

– Пустите меня, я попробую с ним сладить, – сказал Терье шкиперу Симсу. – Нужно по возможности обойтись без потери людьми.

Шкипер с радостью приветствовал неожиданно представившийся выход из неприятного положения, которое он сам же создал. Каким образом Терье сможет смирить взбунтовавшегося матроса, он не знал, но это ему было безразлично, лишь бы не рисковать своей собственной шкурой.

– А теперь, сэр, я попрошу вас отойти и отозвать экипаж, – сказал Терье. – Я посмотрю, что мне удастся сделать.

Матросы отошли к середине корабля и оттуда следили за действиями Терье, а несколько поодаль стояла Барбара Хардинг, которая тоже с жутким интересом смотрела на происходящее.

Терье склонился над открытым люком. Немедленно раздался выстрел, и пуля прожужжала у самой головы офицера.

– Стойте, Байрн, – спокойно сказал он. – Это я, Терье. Не стреляйте больше. Я хочу с вами поговорить.

– Нечего зубы заговаривать, – проворчал в ответ Билли. – Второй раз я не промахнусь.

– Я хочу поговорить с вами, Байрн, – повторил Терье тихим голосом. – Я сейчас спущусь к вам.

– Нет, шалишь, не спустишься, – ответил Байрн, – разве только мертвым скатишься сюда кубарем.

– Нет, спущусь, Байрн, – твердо возразил Терье. – Бросьте дурить. Видите, я даже не вооружен. Если хотите, можете держать меня под выстрелом револьвера, пока не убедитесь, что я вам ничего дурного не сделаю. Я единственный человек на судне, который может спасти вашу жизнь, и единственный, который имеет причины желать этого. Но мы должны толком сговориться, а в таком положении говорить нельзя, нас могут подслушать. Я честно поступлю с вами, Байрн, если и вы будете честно обращаться со мною. В случае, если мы не сговоримся, я просто уйду, и вам хуже не будет, чем теперь. Так, значит, я к вам иду.

И, не дождавшись ответа, второй штурман «Полумесяца» спокойно перелез через край люка и скрылся из вида.

Даже Билли Байрн должен был признать храбрость этого человека, а те, которые были на палубе и ничего не знали об отношениях между вторым штурманом и матросом, сочли эту храбрость в некотором роде чудесной.

Терье сразу вырос в глазах экипажа. Как испорчены ни были эти люди, но они ценили храбрость и мужество. Барбара Хардинг была совершенно сражена поступком Терье. Какое необыкновенное бесстрашие и полнейшее равнодушие к жизни! Ей вдруг стало жаль, что она оскорбила его подозрением. Такой храбрый человек должен был иметь благородную душу.

Спустившись вниз, Терье очутился под дулом револьвера, находящегося в руках взбешенного головореза. Штурман улыбнулся при виде насупленного, подозрительного взгляда Байрна.

– Вот что, друг мой Байрн, – сказал он весело. – Было бы глупо с моей стороны утверждать, что я вас спасаю из нежности к вам… Но вы мне нужны. Мы не можем рассчитывать на успех один без другого. Когда вы меня сегодня ударили, я подумал, что вы с ума со шли. Ведь вы помните наш уговор, что я буду с вами более груб, чем обыкновенно, чтобы отвлечь всякое подо зрение, если бы случайно нас застали за разговором? Сегодня как раз мне представился случай хорошенько отделать вас. Ведь мне только и нужно было показать мадмуазель Хардинг, что между нами плохие отношения. Если бы я предполагал, что вы действительно собираетесь меня ударить, то я убил бы вас наповал раньше, чем вы бы до меня прикоснулись. Вы меня захватили врасплох.

Но все это прошлое – я готов все забыть, помочь вам выйти из петли и продолжать наше дело, как будто ничего не случилось. Ну, что вы на это скажете?

– Я не знал, что вы меня в шутку ругали, – ответил потупясь Билли Байрн, – иначе я бы вас не долбанул, сэр. Вы так говорили, будто совсем взаправду.

– Отлично! Значит, с этим покончено, – сказал Терье. – Ну, а теперь выйдете ли вы наверх, если я уговорю капитана назначить вам день или два отсидки в холодной? Он должен все–таки как–нибудь вас наказать, чтобы спасти свою честь. Но я обещаю вам, что вас будут регулярно кормить и что вас не будут бить, как в первый раз. Если Симе не согласится на мое предложение, даю вам слово, что я вернусь и скажу вам.