Все кошки возвращаются домой - Ролдугина Софья Валерьевна. Страница 33

И поклонилась.

Я замерла, почему-то рассеянно глядя на босые ноги женщины, аккуратные и совсем небольшие, как у ребенка. Даже слушать Ногицунэ было неловко, а уж разговаривать с ней… Слишком она отличалась от большинства моих знакомых.

— Рада, что Ками нашел здесь вторую семью, — тихо сказала я наконец, не зная, куда прятать глаза. И в замешательстве обернулась на Максимилиана: — А можно мне с ним прогуляться? Все равно раньше, чем придет информация о местонахождении Древних, мы никуда из Пепельных Палат не денемся… А с Ками я давно не виделась.

— Ну… сходи, — нехотя разрешил Ксиль. — Вообще-то я задумывал провести небольшую тренировочную схватку с гипотетическим противником, чтобы прикинуть возможности Ирсэ и Ногицунэ, а также разработать хотя бы примерную тактику боя… Но, наверное, сначала действительно нужно отдохнуть. После обеда займемся делами, а пока — гуляй на здоровье.

Комната мне досталась на втором этаже. Забросив на кровать рюкзак, я быстро приняла душ — самая желанная процедура после долгой дороги и сна в автобусе. Переоделась, переплела косу и, в целом уложившись в полчаса, слетела вниз по лестнице в холл, где в гордом одиночестве дожидался меня Ками.

— Ну, — хлопнула я его по плечу, — рассказывай. Как жизнь в клане, как наставница… Родителей навещаешь?

— Кларсенов? А как же! — повеселел Ками, загрустивший в мое отсутствие. — Клара даже разок побывала в Пепельных Палатах. Я думал, что если она узнает, кто я такой, ей крыша скажет «Прости-прощай». А Ногицунэ, как услышала, взяла меня за шкирку и поволокла домой, ну, в Рощу Белых Акаций. Маман, конечно, сначала слегка прибалдела, когда увидела, как я в лиса перекидываюсь. Но потом выкурила сигаретку и поинтересовалась, устроит ли Ногицунэ пицца на ужин, а меня спровадила к отцу, типа поздороваться… Когда я вернулся, они уже зацепились языками, как говорится — разговор на разные дурацкие женские темы по третьему кругу пошел.

Мы с Ками исходили все Пепельные Палаты — точнее, ту их часть, на которую не требовалось специального допуска. Больше всего мне понравилась одна аллея почти у самой стены. Там росли лиственницы, по-осеннему желтые, словно цыплята. Дорожку укрывал пышный слой мягких игл, и никто даже и не думал их убирать.

Пахло смолой, кисловатой землей и полуденным солнцем.

Кайл шел рядом со мной, беспечно болтая обо всем подряд. Я узнала, как тоскливо и страшно ему было в первые месяцы после того, как способности проснулись. О том, как Ками застревал в звериной ипостаси и мог только поскуливать от ужаса, пока не приходила к нему сердитая лиса-чернобурка и, искусав за уши острыми зубками, не заставляла вспомнить о том, что он — человек. О долгих ночах под открытым небом, о первом зайце, которого Ками выследил и поймал, о том, какая вкусная была кровь, хоть почему-то и вспомнилась остывшая пицца Клары Кларсен, все время пропадавшей на работе…

Мы с Ками говорили и о тех днях, когда я жила в городке Роща Белых Акаций. Потом, позже Кайл рассказал мне, что Ричард Грэймен поступил в колледж, а Габриэла открыла курсы кройки и шитья, и теперь командует на уроках своими соседками. Обсудили мы и таинственное исчезновение полицейского Кристиана Рэда, а я вспомнила, что Тантаэ сказал когда-то: «Нам нужны такие люди, как он».

Только одну тему мы обошли молчанием.

Смерть Хани.

Но, пожалуй, еще никогда в жизни, как в этот день накануне весны, проведенный в осенней сказке, мне не хотелось так отчаянно быть сильной. Настолько, чтобы пообещать себе: больше никто не умрет.

И сдержать обещание.

Ближе к обеду я заскочила в дом, где нас поселили. Но, к свому удивлению, обнаружила там только Дэриэлла, который перечитывал трактат об абсолютных растворителях и делал на полях какие-то пометки. Спустя пять минут, я выскочила обратно на крыльцо, взъерошенная и порядком раздосадованная.

— Что случилось? Тебе на голову кошка упала? — скептически поинтересовался Ками, перебирая фенечки на запястье.

Я вздрогнула и выпустила из рук растрепанную косичку.

— Ничего, — вырвался у меня вздох. — Просто из наших никого нет. Айне под охраной Корделии и Ирсэ отправилась в Приграничный. Ничего не объяснила, просто сказала «надо», и все дела. Ксиль тоже на месте сидеть не стал и пояснительной записки, где его искать, не оставил. Дэйр уже пообедал и пытается вывести формулу создания «жидкого электричества» без применения активной магии, используя только другие энергетически насыщенные вещества. А у меня самой, знаешь ли, кислота скоро дырку в желудке прожжет.

— Есть, что ли, хочешь? — догадливо протянул Ками. И нахмурился. — Можно, конечно, просто пойти в столовую… Но вообще я люблю другое местечко, — хитро прищурился он. — И тоже, кстати, в Приграничном. Попрошу Ногицунэ, и она нас за охранную полосу выведет, а потом встретит. Правда, такими темпами ты только минут через сорок пообедаешь, не раньше.

Я задумчиво потеребила кончик косы, а потом махнула рукой — почему бы и нет? Возвращаться в ближайшее время, похоже, никто не собирался, в Пепельных Палатах мы уже все обошли… А вот в Приграничном не худо будет навестить Айч — в конце концов, если бы мама не поехала к ней в гости несколько дней назад, то кто знает, чем бы закончился налет Древних на Зеленый город?

— Ладно, уговорил. Только погоди, за деньгами сбегаю.

Ками широко ухмыльнулся:

— Какие деньги? Мы не в ресторан идем, а собираемся прогуляться в дешевую забегаловку, которая принадлежит парню из Пепельного клана. Своих он кормит бесплатно.

Ногицунэ предложение Ками не понравилось совершенно. Выразилось это в том, что она, выслушав ученика, улыбнулась — и вдруг превратилась в лису. Черно-бурую. С четырьмя хвостами.

И размером со слона.

Огромная морда с мокрым черным носом и зубами в мою ладонь величиной опустилась перед нами. Я инстинктивно зажмурилась, а когда открыла глаза, разноцветный лисёнок уже, повизгивая, улепетывал от демонической лисы по березовой аллее.

И было это похоже на сюрреалистический утренний сон.

— Между прочим, я с голоду помираю, а Ками меня как раз в кафе собирался отвести! — крикнула я вдогонку этой парочке и плюхнулась на землю рядом с раскиданными шмотками Кайла и кучкой разноцветных браслетов.

К моему огромному удивлению, услышав окрик, гигантская лисица сначала замерла, а потом виновато сдулась до обычных размеров, будто шарик, из которого выпустили воздух. Ками, успевший удрать метров на тридцать вперед, уселся на дорожку, обернув себя хвостом, и любопытно склонил голову набок, поводя зеленым ухом с розовой кисточкой на конце.

Черно-бурая лисица посмотрела на меня, потом на Ками… И, покрутившись на месте, обернулась обычной женщиной. Правда, четыре хвоста так никуда не делись и теперь интригующе торчали из-под подола рубахи, заставляя зрителей против воли додумывать дизайн штанов, который допустил бы такое надругательство над здравым смыслом.

Зато стало понятно, зачем по бокам рубахи разрезы.

Ногицунэ неторопливо направилась ко мне, а разноцветный лисёнок бодро засеменил за ней следом. Я поспешно вскочила на ноги, отряхивая джинсы от пыли.

— Ногицунэ знает, что такое умирать от голода, даже если это шутка, — доверительно сообщила мне лисица, пока Кайл у меня за спиной пыхтел, влезая в штаны. — Ногицунэ проводит Найту и глупого, глупого Ками в Приграничный город. Но Северный князь приказал беречь Найту, и поэтому Ногицунэ тоже пойдет в кафе.

— Вот и замечательно, — улыбнулась я.

Позже, уже у ворот, пока Ногицунэ разговаривала с охранником, я тихонько спросила у Ками:

— Слушай, а почему она превращается вместе с одеждой, а тебе раздеваться приходится?

Кайл сначала покраснел, как пятиклассник, которого затолкали в женский туалет, а потом сердито буркнул:

— Потому что она колдунья, вот почему. Стукнет мне четыреста лет — тоже буду вместе с одеждой превращаться. И только не надо меня подкалывать на эту тему, — поморщился он и вдруг добавил, как бы между прочим. — У лис очень хорошая память. Замечательная. Просто отпад.