Кровь титанов - Шалыгин Вячеслав Владимирович. Страница 33

– Какое мне дело до вашего времени? – капитан удрученно покачал головой. – У меня не осталось родных или близких, чтобы я мог броситься к ним на выручку сквозь годы и расстояния. Ради кого я должен продлевать собственную агонию? Ради трусливых людишек, которые отдали нас на растерзание своре бешеных псов?

– Разве вы не хотите отомстить за гибель любимых людей и свою растоптанную честь?

– Мстить? – капитан усмехнулся. – Кому? Детям тех, кто повинен в злодеяниях? Или дряхлым старикам, в которых превратятся сегодняшние головорезы через семьдесят лет? Какой в этом смысл? Месть – мечта слабых. Прощение – крест сильных. Не месть, а публичное прощение с последующим забвением – вот худшее наказание для человека, каким бы мерзавцем он ни был.

– В таком случае вы должны простить предавшее вас человечество и спасти его от титанов, – сделал вывод из рассуждений капитана пришелец. – К тому же не хочу на вас давить, но участие «Свободы» в новой войне – в моем времени – состоявшееся событие.

– Чушь, – капитан махнул рукой. – Вы не можете заглядывать в собственное будущее, я немного разбираюсь в темпорологии. Вы, видимо, усовершенствовали технологию внутривременных капсул? В таком случае вы действительно способны «занять» у прошлого десяток кораблей, заменив их подходящими по массе предметами. В моем времени подмена может длиться всего миллисекунду, но за это мгновение в вашем мире выпущенные из Тартара гекатонхейры успеют прожить целую жизнь.

– Красивое сравнение, – заметил фантом.

– Ну, раз вы Зевс, а мы нужны вам для победы над титанами, то метафора уместна, – капитан усмехнулся и пожал плечами. – И потом, что есть царство мертвых, если не прошлое? Тартар, полный живых мертвецов. С вашей позиции это должно выглядеть именно так, я думаю.

– Так оно и есть, только дело не в технологии капсул, – ответил Зевс. – Внутривременные каналы выполняют те же функции, что и гипертоннели, только проложенный ими путь сквозь Вселенную более надежен. Не будем далеко ходить, возьмем в качестве примера тот участок пространства, где вы сейчас находитесь. Выбраться из зоны тройной аномалии обычным способом практически невозможно. Даже прыгнув в гиперпространство, вы не сумеете преодолеть заслон из волновой гравитации, вас остановит мощнейший гравитонный противоток, и, вместо того чтобы выйти в намеченной точке обычного пространства, вы вернетесь в зону, только еще глубже. Туда, откуда и вовсе нет выхода. Единственное средство, при помощи которого можно вырваться из капкана аномалии, – внутривременной канал. Однако он перенесет вас только туда, откуда спроецирован. То есть в наше время.

– Не понимаю, – капитан задумчиво покачал головой, – вы же сказали, что «Свобода» погибнет в финале войны Спутников.

– Все верно, – Зевс огорченно кивнул. – Однако зона тройной аномалии – территория безвременья. Отсюда, теоретически, можно попасть в любую эпоху. Это словно перевалочный пункт, или, если угодно, перекресток времен. Время здесь сковано огромнейшей массой медленно расширяющейся материи. Оно почти не движется, если судить по часам Земли. Попадая сюда, мы субъективно оказываемся одновременно в прошлом, настоящем и будущем. На самом же деле привязку к реальному времени нам может обеспечить направление, в котором мы спроецируем внутривременной канал. Если вы согласитесь, я обеспечу все корабли вашей эскадры тоннельными установками, и мы направим их каналы в мое время. К сожалению, мы не вправе оставить вас в нашем мире навсегда. Когда ресурс установок будет исчерпан, вас снова затянет в эту зону, но в том-то и заключается главный секрет тройной аномалии – она, словно клапан, выравнивает давление вещества и времени, и здесь уже бессильны любые технологические ухищрения.

– Вы ушли от ответа, но я догадался, что даже если откажусь от такого самоистязания, то уничтожение корабля в зоне аномалии все равно не станет концом нашего существования? – уточил капитан.

– Теоретически – нет. Такое возмущение материи обязательно забросит вас еще глубже в безвременье, – подтвердил Зевс. – К началу начал. От космоса к хаосу. Возможно, вы попадете в очень интересные места, где перед вами раскроются все ушедшие в небытие тайны Вселенной. Но ведь это будете уже не вы, а ваши останки. Прах к праху, как говорится. То есть фактически из капкана безвременья у вас только один выход – в двести сорок второй год.

– А если мы погибнем в вашем времени?

– Пока действуют тоннельные установки, вы будете возвращаться в аномальную зону и, «воскреснув», снова бросаться в бой. Конец череде ваших смертей и воскресений положит только выход установки из строя. Ее ресурс невелик – при постоянной работе десять суток, от силы две недели.

– А почему вы не хотите нанести титанам своего рода упреждающий удар в моем времени? – спросил капитан.

– Я могу проникнуть в зону тройной аномалии, но не способен спуститься в Тартар, – собеседник развел руками. – И не потому, что первое является научно доказанным феноменом, а второе – всего лишь мифом. Просто физически прошлого нет, так же как нет будущего. Есть только настоящее или аномальное ничто – безвременье. Ваша эскадра оказалась в особенной ситуации, застряв между виртуальными мирами прошедшего и грядущего, и это обстоятельство стало решающим. Ведь теоретически с помощью установок я мог бы забросить вас и обратно в конец войны и в будущее, но практически моим каналам оказалось под силу только перемещение вдоль нынешнего пласта времени Солнечной системы – в настоящее. Поэтому я и пришел только за вами, а не выручил из адского пекла прошлого весь олимпийский флот.

– Для борьбы с армией титанов вам потребуется гораздо больше сил, чем три измотанные эскадры, – скептически высказался олимпиец. – Пусть даже способные к многократной «регенерации».

– Мы проведем всего лишь одну диверсионную акцию, – ответил Зевс. – Полномасштабных боевых действий я не предвижу.

– Напрасно, – капитан усмехнулся. – Предвидеть следует любые осложнения. Такова уж натура войны. Она просто обожает подлость. Ввязываться в авантюры, придуманные непрофессионалами, конечно, глупо, но в вашем замысле есть что-то притягательное...