Пираты Венеры - Берроуз Эдгар Райс. Страница 9

Тварь промахнулась, приземлилась на все четыре лапы в нескольких футах от меня и замерла, очевидно, слегка ошеломленная. Это дало мне возможность собраться с мыслями, продолжая медленно отступать. В то же время правой рукой я машинально свивал в кольца веревку.

Простые и глупые на первый взгляд поступки, которые человек делает в минуты опасности или волнения, часто кажутся бессмысленными и необоснованными также и на второй взгляд. Но я думаю, что они продиктованы подсознанием, действующим во имя самосохранения. Быть может, они не всегда удачно выполняются, часто и вовсе бесполезны. Но в этом случае подсознание ничуть не хуже сознания, которое гораздо чаще ошибается, чем попадает в точку. Я не могу не подыскивать объяснения стремлению, которое заставило меня сохранить при себе веревку. Хоть я этого еще и не знал, она была единственной нитью, ведущей к моему спасению. Тонкой нитью,на которой оказалась подвешена моя жизнь.

С момента последнего вопля той кошмарной твари, что скрылась в листве, не раздалось ни звука. Прыгнувшая на меня зверюга как-то неуклюже скорчилась и не шевелилась. Она смотрела на меня довольно ошалело, и я стал склоняться к мысли, что она не преследовала меня, но сама была объектом преследования.

В смутном полусвете венерианской ночи я видел против себя тварь, которая могла возникнуть только в полубезумной горячке ужасного кошмара. Размером она была примерно со взрослую пуму и стояла на четырех лапах, которые весьма походили на человеческие или обезьяньи руки. Было похоже, что этот зверь большую часть жизни проводит на деревьях. Передние лапы были значительно длиннее задних, как у гиены, но на этом сходство заканчивалось, поскольку покрытая шерстью шкура зверя была покрыта продольными полосами красного и желтого цветов, а его ужасная голова вообще не имела сходства ни с одним земным зверем. Ушей не было видно, а посреди низкого лба выделялся один большой круглый глаз на конце толстого отростка около четырех дюймов длиной. Мощные челюсти были вооружены длинными острыми клыками, а с обеих сторон шеи торчали мощные клешни. Я никогда не видел твари, так страшно вооруженной для нападения, как эта безымянная бестия иного мира. Своими крабоподобными клешнями она могла легко удержать противника куда более сильного, чем человек, и подтащить его к внушающим ужас челюстям.

Какое-то время тварь разглядывала меня единственным жутким глазом, который едва заметно поворачивался на конце стеблевидного щупальца. Клешни ее все время шевелились, сжимаясь и разжимаясь. За краткий миг передышки я осмотрелся. Первое, что я обнаружил — прямо напротив меня находилось отверстие, вырубленное в стволе дерева. Отверстие было почти в три фута шириной и более шести футов высотой. Но самое интересное — это отверстие было закрыто дверью. Не сплошной дверью, а чем-то вроде массивной деревянной решетки.

Пока я стоял, рассматривая ее и раздумывая, что предпринять, мне показалось, что за дверью что-то движется. Затем кто-то заговорил со мной из темноты за дверью. Это звучало, как человеческий голос, хотя он и говорил на языке, которого я не понимал. Интонации были повелительные. Я вполне мог представить, что меня спрашивают: «Кто ты такой, и что тебе здесь нужно среди ночи?»

— Я чужеземец, — ответил я. — Я пришел с миром и дружбой.

Разумеется, я знал, что, кто бы ни был там за дверью, он не поймет меня. Однако я надеялся, что мой тон убедит его в моих мирных намерениях. Последовала минутная тишина, затем послышались другие голоса. Очевидно, они обсуждали сложившуюся ситуацию. И тут я увидел, что замершая напротив тварь шевельнулась на мостовой и стала подкрадываться ко мне. Мне пришлось переключить внимание с двери на бестию.

У меня не было оружия, не было вообще ничего, кроме бесполезной длинной веревки, но я понял, что должен что-нибудь предпринять. Не мог же я просто стоять, позволяя твари схватить меня и сожрать, не нанеся ни одного удара, чтобы защитить себя. Я размотал кусок веревки и, скорее в отчаянии, чем в надежде, что смогу сделать что-либо в свою защиту, взмахнул концом веревки и стегнул по морде приближающегося зверя. Вы видели, как мальчишки хлещут друг друга мокрыми полотенцами? Возможно, вам даже доводилось получать такой удар? Тогда вы знаете, что это достаточно больно.

Конечно, я не рассчитывал, что таким образом заставлю противника отступить. По правде сказать, я вообще не знал, чего я надеюсь достигнуть этим. Возможно, я просто чувствовал, что должен что-нибудь делать, и это было единственным, что пришло мне в голову. Результаты моих действий продемонстрировали эффективность единственного глаза твари и быстроту ее клешней. Я щелкнул веревкой, как укротитель бичом, но, хотя конец веревки двигался очень быстро, и движение было неожиданным, тварь ухватила веревку одной из клешней прежде, чем та достигла ее морды. Затем зверюга натянула веревку и стала подтаскивать меня к страшным челюстям.

Я научился многим трюкам с веревкой от друга-ковбоя в те времена, когда работал в кинематографе. Один из них я применил сейчас, намереваясь спутать крабоподобные клешни. Внезапным движением сильно ослабив веревку, я захлестнул клешню, которая ее держала, и сразу закрепил захлест второй петлей. Тварь продолжала отчаянно тянуть веревку к себе. Я думаю, ей руководило инстинктивное стремление тащить к челюстям все, что она держала в клешнях. Но как долго она будет тянуть за веревку, прежде чем решит переменить тактику и наброситься на меня, я не мог даже предположить. Так что действовал я исключительно по вдохновению. Я торопливо закрепил свой конец веревки вокруг одной из прочных подпорок, которые поддерживали перила мостовой. И тут же тварь бросилась на меня с яростным рычанием.

Я повернулся и побежал, надеясь, что я успею выбраться из пределов досягаемости этих ужасных клешней до того, как веревка остановит тварь. Мне едва удалось это сделать. При виде того, как огромное тело перевернулось на спину, лишь только веревка натянулась, я испустил вздох облегчения. Но жуткий вопль ярости, последовавший за этим, заставил меня похолодеть. Радость моя была недолгой, поскольку тварь поднялась, встала на все четыре лапы, схватила веревку второй клешней и перерезала ее так аккуратно, словно гигантскими ножницами. После этого она снова занялась мной, и на этот раз уже не подкрадывалась.

Вновь стало казаться очевидным, что мое пребывание на Венере подходит к концу. Вдруг дверь в дереве распахнулась, и трое мужчин выскочили на мостовую прямо за спиной воплощенного ужаса, устремившегося ко мне. Их предводитель швырнул короткое тяжелое копье, которое глубоко вонзилось в спину моего разъяренного преследователя. Тотчас же тварь замерла и повернулась мордой к новым, более опасным противнипкам. В этот миг еще два копья вонзились ей в грудь. С ужасным предсмертным криком тварь свалилась замертво.

Предводитель подошел ко мне. В неярком странном свете, заливавшем все вокруг, он, казалось, ничем не отличался от земного человека. Острие его прямого острого меча нацелилось мне в солнечное сплетение. Позади стояли его спутники, каждый также с обнаженным мечом.

Первый мужчина обратился ко мне уверенным, повелительным тоном. Я покачал головой в знак того, что не понимаю. Тогда он приставил острие меча к моей груди и немного нажал. Я попятился. Он шагнул вперед и уколол снова, и снова я отступил вдоль мостовой. Предводитель пристально глянул на меня, что-то произнес удивленно, и к нему присоединились двое других. Они стали осматривать меня, переговариваясь между собой.

Теперь я видел их лучше. Они были примерно моего роста, и каждая анатомическая деталь, которую я мог заметить, совпадала с анатомией земных человеческих существ. Мне оставалось домысливать немногое, поскольку они были почти нагими. На них были набедренные повязки и больше практически ничего, кроме поясов, которые поддерживали ножны их мечей. Их кожа казалась гораздо темнее моей, но не такой темной, как у негров. Лица их были гладкими и выглядели симпатично.