Растоптанное счастье, или Любовь, похожая на стон - Шилова Юлия Витальевна. Страница 36

Немного испугавшийся ее напора водитель посмотрел на нас в зеркало заднего обозрения, покосился на Наташкину повязку на голове, тщательно прикрепленную пластырем, прокашлялся и поехал, не забыв при этом включить какую-то легкую, успокаивающую воспаленные нервы музыку.

Натальи хватило на пару минут молчания. Она вновь постучала водителя по плечу и ехидно спросила:

– Мужчина, вы что включили?

– Музыку, – в недоумении ответил тот и вновь покосился на Наташкину перебинтованную голову.

– Нам такая музыка не нужна! – тут же заявила она. – От такой музыки на сон тянет. Вот, у меня уже глаза непроизвольно закрываются. Включите что-нибудь повеселее и погромче.

– Погромче? – почему-то удивился мужчина.

– Мне со своей подругой потолковать нужно так, чтобы вы не слышали.

– Пожалуйста. Только вы не забывайте, что это моя машина и я тут хозяин.

– А вы не забывайте, что мы платим деньги за то, что вы нас на ней катаете. В народе говорят: кто платит, тот и заказывает музыку.

Как только заиграла громкая и довольно живая музыка, Наташка наклонилась ко мне как можно ближе и закричала прямо мне в ухо:

– Света, бери себя в руки! Я понимаю, что ты себя плохо чувствуешь, но ты должна набраться сил и еще продержаться. Не забывай, что у меня тоже голова пробита. Если бы ты только знала, какие ощущения я при этом испытываю. Мне кажется, что у меня голова скоро взорвется и разлетится на мелкие кусочки.

– Зачем мы едем на дачу?

– Будем избавляться от трупа, – совершенно хладнокровно ответила Натка.

– Что? – я не знаю, как не свалилась в обморок, но перед глазами все поплыло и закружилось в каком-то скоростном, сумасшедшем ритме.

– Что слышала. Опередим нашу доблестную милицию. Пока она раскачается, мы его так запрячем, что и следа никто не найдет.

– Что ты имеешь в виду?

– Не переживай. Я уже все спланировала. У тебя есть лопаты?

– В доме есть. Вернее, в сарае.

– Две или одна?

– По-моему, две. Я точно не помню.

– Ладно. Даже если одна, то будем копать по очереди.

– Кого копать-то?

– Землю, – не моргнув глазом ответила Наташка, создавая впечатление, будто она говорит о совершенно банальных и простых вещах.

– Землю? – Я вновь ощутила, как по моему телу пробежала легкая нервная судорога.

– Ну да. Она после дождя еще мокрая. Считай, что нам повезло.

– Повезло?!

– Ну да. Копать легко будет. Должны быстро управиться. Закопаем его к едрене фене, и дело с концом. Похороним, одним словом. Говорят, что, когда человека хоронишь, нужно в гроб положить его любимую вещь. Поверье такое. У нас гроба нет, но ничего страшного. Мы ему прямо в землю положим его любимую игрушку – его злосчастный пистолет. Пусть на том свете балуется.

– Наташка, ты что такое говоришь?

– Я тебе дело говорю. Цени. Ты видела, чтобы еще кто-нибудь так о своей подруге заботился?

– А если милиция уже там?

– Скажешь тоже! Да пока милиция чухнется… Она там не раньше чем через три года появится. Шутка, конечно.

– О боже…

Я откинулась на спинку, закрыла глаза и с ужасом подумала о том, как мы будем закапывать мертвого Влада. От этого я почувствовала себя еще хуже, и меня замутило с такой страшной силой, что я тут же открыла окно и высунула голову наружу.

– Ты что? – наклонилась ко мне перепугавшаяся Наталья.

– Плохо мне.

– А кому сейчас хорошо? Давай держись.

– Я стараюсь.

– Плохо стараешься. Ты прямо позеленела вся.

– Наташка, знаешь, о чем я подумала?

– О чем?

– Лучше бы я маленькой умерла.

– Дура ты! – только и смогла произнести Наталья. – Дура, потому что только дурак может произносить подобные вещи.

– Сама такая! Я сегодня в первый раз в жизни подумала о том, что я жить не хочу.

– Куда ты денешься! Кстати, если ты на своей свадьбе не сделаешь меня свидетельницей, то я на тебя знаешь как обижусь…

Повернув голову в Наташкину сторону, я посмотрела на нее горько и осуждающе и процедила сквозь зубы:

– Наталья, отвали от меня со своей свадьбой. И никогда мне больше про нее не говори!

– А ведь я и обидеться могу… Я к тебе со всей душой, а ты мне говоришь «отвали».

– Отвали! – еще раз повторила я то же слово.

– Считай, что ты меня очень сильно обидела.

– Ну и обижайся, пожалуйста… – произнесла я усталым голосом и вновь высунулась в окно.

Наташкина нижняя губа затряслась, и она вновь постучала водителя по плечу:

– Мужчина, вы что, глухой?! Сделайте музыку тише, а то прямо по ушам бьет. Оглохнуть же можно!

Растерявшийся дядька тут же выключил музыку и вновь покосился в зеркало заднего обозрения на перевязанную Наташкину голову, протянув:

– Вы ж сами сказали.

– Что я сказала?

– Музыку сделать громче… – еще больше растерялся водитель.

– Мало ли чего я говорила?!

– И еще сказали, мол, потолковать вам нужно со своей подругой…

– Не о чем нам с ней толковать!

– Ну, как знаете…

Всю дорогу до дачи мы ехали молча. Как только подъехали к моему дому, Наталья достала из сумочки деньги, рассчиталась с водителем и толкнула меня в бок:

– Просыпайся. Приехали.

Открыв глаза, я увидела, что уже рассвело, и не раздумывая вышла из машины. Взяв Наталью за руку, я пошла с ней к дому и заговорила виноватым голосом:

– Наташка, ты прости меня! У меня просто нервы сдают. Ну, не злись! Ты же видишь, в каком я состоянии…

– Ничего страшного. Я уже привыкла, – холодно ответила Ната, не поворачивая головы в мою сторону.

– Наташка, ну хватит дуться!

– Я уже не в том возрасте, чтобы дуться.

– Я так не могу.

– Как?

– У меня и так крайне паршивое состояние, а еще ты масла в огонь подливаешь. Я сейчас просто закиплю. Ну скажи, что мир!

– Хорошо, мир, – нехотя согласилась моя подруга и выдавила из себя улыбку.

– Тогда по рукам.

– По рукам.

Открыв дверь в дом, я прошла на ватных ногах внутрь. И тут, увидев капли крови на половицах, закрыла глаза от боли и ужаса.

– Светлана, ты что? – немедленно почувствовала мое состояние Наташка.

– Что-то нехорошо мне. Как вспомню, что здесь произошло…

– А ты не вспоминай. Сейчас не до этого. Нам нельзя терять ни минуты. Где лопаты?

– В сарае.

– Вот и пошли в сарай. Зачем мы сюда приперлись?

Открыв дверь моего уже почти заваленного набок сарая, Наташка встала у стенки, устало наблюдая за тем, как я ищу лопату.

– У тебя здесь даже к стенке страшно прислониться, того и гляди упадешь вместе с сараем! Сразу чувствуется, что мужской руки в этом доме давно не было.

– Да откуда ей взяться?

– Ничего. Скоро будет у тебя не только мужская рука, но и настоящий мужик с двумя ногами, двумя руками и одной головой. В наше время это просто умопомрачительная роскошь, но ты ее себе все же позволишь, – принялась за старое моя подруга. – Да и сарай тебе, по большому счету, не нужен будет. Зачем тебе этот заваленный сарай, если скоро ты будешь хозяйкой шикарного дома на Рублевке? А сарай – это так… Когда по нищете соскучишься, можешь всегда приехать на эту свою дачу. Посидеть, вспомнить старые времена с ностальгической улыбкой на устах…

– Наташка, у меня всего одна лопата, – перебила я ее виноватым голосом.

– Что, больше нет?

– Нет.

– Бери хоть одну. Будем копать по очереди.

Взяв старенькую лопату, я позвала мечтательную Наташку следом за собой и вышла из сарая. Выйдя за территорию дома, мы лихо пошли по тропинке в сторону леса. В отличие от совершенно спокойной Наташки я постоянно оглядывалась по сторонам, словно боялась, что кто-то чужой отслеживает наше передвижение и тщательно наблюдает за всеми нашими действиями.

– Ты что головой по сторонам крутишь? – не могла не заметить моих телодвижений подруга.

– У меня такое ощущение, что кто-то наблюдает за нами со стороны.

– Еще скажи – сверлит взглядом спину.

– Может, и так.