Оборотень - Ширянов Баян. Страница 117

ГУЛ немедленно пересчитал прибывших и, не чувствуя подвоха, создал необходимое количество штуковин для полного послушания. Однако, когда он передал их на место, пришло прозрение. На всех прибывших были уже штуковины, изготовленные Дарофеевым. Те самые, которые не позволяли делать людей послушными.

«Началось.» – Понял ГУЛ. Он немедленно отдал приказ убить их всех.

Несколько минут ГУЛ следил за боем. Москвичи яростно отстреливались. Атака хумчан почти не задержала их продвижение к проходной.

И тогда ГУЛ понял, что надо срочно вводить в бой резервы.

Штурмовики залегли около глухой стены пятиэтажки, чтобы не подвергаться нападению сверху. Несколько человек защищали фланги, отстреливая непрекращающийся поток запрограммированных мужчин и женщин.

– Давай! – Приказал Корень.

Один из его боевиков извлек на свет противотанковое ружье, прицелился в бронированное секло проходной. Выстрел – стекло разлетелось вдребезги. Проход был свободен. И в этот момент началось нечто странное. Сразу несколько штурмовиков забились в судорогах. К ним присоединились еще несколько. Ряды боеспособных стали стремительно таять.

Лишь двое изо всей группы поняли в чем дело. Изотов и Пономарь. Целитель ясно видел, как сразу несколько запрограммированных «держателей неба», объединившись, начали воздействовать на жизненно важные энергетические центры бойцов.

От такой атаки могли спасти лишь квалифицированные биоэнергетики. Игорь Сергеевич не стал терять времени попусту. Он моментально создал над всем отрядом «черную дыру», которая сразу поглотила все негативное излучение, направленное в сторону боевиков.

Минуты потребовались Дарофееву и Сергею Владимировичу, наслаждавшемуся последними мгновениями использования своих возможностей, чтобы вновь вернуть пораженных штурмовиков в строй. Те даже не успели понять, что с ними произошло. Так, небольшой провал в памяти. Но этот провал мог, на самом деле, завершиться новой инкарнацией.

Целитель посмотрел, что творится внутри проходной. Его тонкому видению представилась картина полного разоружения охранников «пятой колонной». Спустя несколько секунд это подтвердилось.

В разбитом проеме показался человек в форме охранника. Он замахал белым платком:

– Все в порядке! – Крикнул распрограммированный мафиози.

– Давай, братва!

Штурмовиков не надо было упрашивать. Они, отстреливаясь от прущего на них «мирного» населения, побежали в сторону разбитого стекла. И вовремя. Проезжая прямо по распростертым телам усыпленных, к проходной института подкатило сразу около десятка милицейских ГАЗов. Из них, стреляя на ходу из автоматов, посыпались люди в форме сотрудников МВД. Пара пуль, остановленные «Жалюзи» не долетели до бронежилета Дарофеева. Но нескольким штурмовикам не повезло. Одного из них, раненого в ногу, удалось втащить под прикрытие толстого стекла. Другой, споткнувшись и потеряв шлем, получил очередь свинца в незащищенный жилетом бок. Целитель узнал погибшего. Это был один из сотрудников Сергея Владимировича.

Десяток добровольцев остались защищать вход. Остальные, разбив стекла проходных будок, рванулись на территорию института.

Дарофеев летел в толпе бегущих и стреляющих во все стороны штурмовиков. Теперь их жертвами были простые служащие, из тех, кто не носил на себе программы Игоря Сергеевича. Никто из бойцов, казалось, не обращал внимание на то, что ноги целителя не касаются земли и даже не движутся, внимание их было приковано к другим, угрожающим жизни людям.

Среди них были и медработники, размахивающие хирургическими ножами, и технический персонал со швабрами наперевес, несколько мужиков в ватниках бежали к штурмовикам, зажав в руках огромные, метровые, гаечные ключи. Все они падали под градом снотворных пуль.

Целитель видел, как женщина, очевидно из санитарок, отбирала у всех пациентов костыли и палки и, словно копья, кидала их в нападавших.

Толпа штурмовиков вломилась в здание стационара, где должен был находиться ГУЛ. Здесь сопротивления почти не было.

Он чувствовал, что все идет не так. Совершенно не так, как он того хочет. И это было удивительно и одновременно страшно. ГУЛ привык, что исполняются все его желания, сейчас же они вроде и воплощались, но от их воплощения не было никакого проку.

Весь Хумск он поднял против пришельцев. Но им-таки удалось не только дойти до института, но и прорваться на его территорию.

ГУЛ всем телом ощущал вибрации от постоянной стрельбы. Ему казалось, что эти пули нацелены точно в него. Что от них нет спасения, но, ощупывая себя, он обнаруживал, что еще жив. И кусок свинца, попавший в его сердце, был лишь игрой воображения. У него в первый раз ничего не получалось!

«Что делать? Что же делать?! – Задавал он себе основной вопрос русской философии. – Я не хочу умирать. Я не хочу, чтобы меня расстреляли!.. Я хочу, чтобы меня никто и никогда не нашел!» Но сейчас не было никого поблизости, кто бы отозвался на желание ГУЛ а, спрятал его. И, значит, надо было полагаться на свои силы.

Выстрелы уже звучали в непосредственной близости от здания. Смерть уже рядом. ГУЛ опрометью выбежал из своей палаты. Куда? Направо? Налево?

Лифт! На его счастье кабина стояла на этаже. ГУЛ забежал в нее и нажал самую нижнюю кнопку.

Около проходной все еще шел бой. Трещали автоматные очереди милиции, им отвечали одиночные выстрелы москвичей. Трое человек сдерживали натиск у входа в корпус. Игорь Сергеевич выглянул в окно. С внешней стороны забора местные жители уже выложили некое подобие баррикады. Несколько из них, не подавая признаков жизни, лежали на колючей проволоке, по которой, как знал целитель, был пропущен электрический ток. А по их телам на территорию НИИЭБа переползали мужчины, женщины, вооруженные как попало. От кухонного ножа, до обрезка трубы или сковороды. На счастье штурмовиков, окна первого этажа здания были забраны решетками. Через них обезумевшая толпа попасть в клинику не могла. Но какое время ребята смогут противостоять запрограммированным, которые не испытывали никакого страха перед оружием?