Хонорик и его команда - Сотников Владимир Михайлович. Страница 12

– Где был протянут канат, история умалчивает, – улыбнулся папа. – Кстати, я заметил, что во всех рассказах о кладах и утерянных драгоценностях недостает какой-нибудь детали. Самой главной, – уточнил он. – А именно местонахождения драгоценной потери.

С этим Макар был согласен. Наверное, жизнь так устроена. Без тайн она была бы неинтересной.

– Но ведь пруды иногда чистили, – сказала Соня. – Значит, все потерянные вещи доставали.

– Чистили, – согласился папа. – Но очень редко. К тому же в прежние времена не было такой мощной техники, как сейчас. Откачивали воду, вычищали водоросли, убирали мусор из верхнего слоя ила. Вместе с этим мусором, конечно же, вытаскивали и что-нибудь ценное. Но что-то я не слышал о том, что нашли, например, эту самую шкатулку. Скорее всего она покоится где-то в нижних слоях грунта. Ведь грунт под любым водоемом имеет способность со временем втягивать в себя, засасывать все предметы. Даже камни, лежащие где-нибудь на обычном поле, врастают в землю. Что уж говорить про маленькие вещицы, которые погрузились в ил!

– А мне кажется, – вздохнул Макар, – разгадка еще и в том, что о потере знают многие, а о находке – только нашедший. Не будет же он кричать на всю улицу от радости. Нашел, спрятал тихонько себе в карман или под полу куртки и бегом подальше от прудов! Кстати, и с кладами происходит то же самое. Много историй о спрятанных, зарытых кладах. А о найденных – маловато информации! Счастливые кладоискатели не очень-то делятся радостью находки.

– Интересная теория сокрытия и нахождения кладов, – улыбнулся папа. – Признаться, я об этом никогда не думал. Может, ты и прав. Но Патриаршие пруды – не остров сокровищ, затерянный где-то в океане. Не безлюдная пустыня, не горы, не лес. Здесь все на виду, и очистные работы всегда велись при большом скоплении зевак. Да и рабочие трудились целыми бригадами – трудно было сохранить любую ценную находку в тайне.

– А я в музее видела многие экспонаты, найденные при строительстве Москвы, – сказала мама. – Там, кстати, были вещи и из наших прудов. Но не те, о которых папа рассказывает.

Музейные экспонаты Макара не интересовали. Он даже не стал спрашивать маму, что именно видела она в музее.

– А что еще лежит на дне? – допытывался он у папы. – Еще какие-нибудь истории ты знаешь?

Папа рассмеялся:

– Может быть, ты хочешь, чтобы я составил список утерянных за несколько столетий вещей? Сейчас попробую. За полноту не ручаюсь, но то, что помню, выложу, как на тарелочку. Дайте только припомнить хорошенько… Кстати, об этом мне Веня и рассказывал – после того, как бросил в пруд свое произведение. И про купца я от него услышал. Так-так-так… Раз уж список, то начнем, пожалуй, с мелочей. Обычай бросать в воду монеты – давний. Значит, за все времена в пруд погрузился, можно сказать, целый клад. И медь, и серебро, и даже золото бросали. По всякому поводу и без повода. Вот бы собрать всю эту россыпь какому-нибудь коллекционеру старинных монет! Еще, как ни странно, бросали бутылки – запечатывали в них послание для потомков или заветное желание, запаивали сургучом, и в воду! Веня рассказывал еще об одной шкатулке. У какого-то князя в доме похозяйничали воры – украли все ценности. Вот князь в сердцах и бросил в пруд пустую шкатулку из-под драгоценностей. Тоже, между прочим, не простую коробочку! Инкрустированную слоновой костью, прямо-таки произведение искусства. Даже непонятно, почему воры на нее не позарились, и жалко, что князь ее выбросил.

– Князь Татарский? – спросил Макар.

– А ты откуда знаешь? – удивился папа. – Да, кажется…

Макар прикусил язык. Надо же ему было так некстати продемонстрировать свою осведомленность! Выручила опять Соня.

– Это я в Интернете вычитала и Макару рассказала, – нашлась она.

– Странно, – сказал папа. – Чего только нет в Сети! Иногда нужной информации не найдешь, а всякой ерунды – полно…

Макар незаметно подмигнул Соне. Мол, спасибо за помощь.

– Так, – пробормотал папа и задумался, напоминая перезагружающийся компьютер. – Что я еще знаю? Золотой крест из одной церкви – вор украл его, но, пойманный, признался, что бросил в пруд. Крест не нашли, только отслужили молебен у пруда. Но об этом кресте больше сведений нет.

– В музее, во всяком случае, я его не видела, – сказала мама.

– Еще… – припоминал папа. – Серебряные коньки. В начале прошлого века на пруду каталась девушка на самых настоящих серебряных коньках. Она уронила их в прорубь и пообещала выбрать из своих многочисленных поклонников того, кто эти коньки достанет. Никто не решился! До сих пор судьба коньков неизвестна. А скорее всего там они, под тем же прожорливым и всеядным слоем ила… Несколько дуэльных пистолетов тоже там. Во всяком случае, две дуэли в девятнадцатом веке закончились таким благополучным образом: никто не был ни убит, ни ранен, а соперники в знак примирения утопили пистолеты в Патриарших прудах.

– В экспонатах музея ни коньки, ни пистолеты не значатся, – улыбнулась мама. – Ну и списочек у тебя! Действительно, ничего не выплыло из мрака неизвестности.

– Как просили, как просили, – довольно усмехнулся папа. – Может быть, достаточно? Если еще что-нибудь припомню, скрывать не стану, обязательно расскажу. Но дайте хоть поужинать бедному экскурсоводу по музею исчезнувших ценностей!

Макар уже и так был доволен. Он даже не ожидал, что пруд настолько… вместителен!

– Пап! – воскликнул он. – Да ты лучше Интернета! И рассказываешь интересней. Твоего списка хватит… на бесконечное расследование.

Зря он так сказал! В мамином взгляде сразу мелькнула тревога и настороженность. А может, это она думала о завтрашнем митинге?

Зато Ладошка с удовольствием поглаживал свой примус. Он был рад, что один из таинственных экспонатов находится у него в руках.

Глава VII

Чихающий скульптор

На пикетирование одевались как на праздник. Вообще-то просто мама заставила всех одеваться тщательнее – в смысле, теплее – но выглядело это так, как будто все собираются в театр. Особенно усердствовал Ладошка. Он поменял несколько шапок, завязывал шарф разными способами – то скрывая пол-лица, то накручивая его на голову.

– Что это с тобой? – удивилась мама. – Перебираешь наряды как девочка.

– А он же выступать собирается, – сказал Макар. – Глядишь, скоро Ладошку заметят и пригласят на телевидение. Будет он вести передачу «Дети против взрослых».

– Ой! – воскликнул Ладошка, словно что-то вспомнил.

Он сбегал зачем-то в комнату и догнал Соню с Макаром уже на лестнице.

Нести Нюка мама не доверила никому.

– Так будет выглядеть симпатичнее, – сказала она. – Почти как на картине «Дама с горностаем».

– Вряд ли кому-то придет в голову сравнить тебя с картиной Леонардо да Винчи, – заметил папа. – Ну да ладно, во всяком случае, Нюк у тебя на руках выглядит… весьма экологично.

Выйдя из подъезда и свернув за угол, Веселовы увидели большую толпу.

– Опоздали! – расстроенно произнес Макар. – Все интересное всегда начинается без нас.

– Разве мы развлекаться идем? – удивилась мама. – К тому же выступления еще не начались.

– Народ накапливает энергию возмущения, – хмыкнул папа. – А вот приедет начальство – это возмущение на него и выплеснется.

Родители встретили кого-то из своих знакомых, начался взрослый разговор. Макар тем временем с интересом оглядывался. Никогда еще он не видел на улице в морозный день столько народу. Все разговаривали друг с другом, что-то возбужденно обсуждали. Казалось, что в воздухе повисло волнение, которое передалось и Макару.

Наверное, из-за этого он толкнул Ладошку.

– Если тебя и правда попросят что-нибудь сказать, ты не бойся.

– А я думал, вы просто так про выступление говорили, – удивленно сказал Ладошка. – Все же смеяться будут!

– Сейчас не до смеха, – решительно ответил Макар. – Если понадобится, мы и Нюка к микрофону потащим. Главное, доказать всему миру, что этот примус никому не нужен!