Сотовая бесконечность - Вольнов Сергей. Страница 127

На первый взгляд здесь чаёвничали закадычные друзья. Но из-за того, что они очень уж нарочито любезно передавали друг другу чашки, печенье и маслёнку, в которой желтел обветренный кусочек масла, возникало сомнение в истинности их дружелюбия. Так приговорённым предлагают отведать отравленный кубок, со стрихнином, насыпанным вместо сахарку.

Один из недрузей, облачённый в офицерскую униформу министерства внутренних дел Советского Союза, мог бы претендовать на звание хозяина кухни, равно как и квартиры, вот только вид у него был не раскованно-хозяйский, а растерянно-пришибленный. Зато двое гостей вели себя достаточно непринуждённо. Достаточно было одного взгляда в их холодные, спокойные глаза, чтобы понять: эти могут чувствовать себя вольготно практически везде и всегда.

Хотя в данное время и в данном месте их ЧТО-ТО очень сильно беспокоило. Озабоченные выражения лиц выдавали. Видимо, беспокойство возросло до такой степени, что они даже не считали нужным скрывать.

…Корабельные сосны, уверенно вонзая корни в песчаный берег, подбирались почти к самой кромке воды. Ровные золотистые стволы с потёками смолистого «клея» гордо возносили верхушки к небу. Солнце пригревало сосновую рощу, и аромат смолы смешивался со свежестью солёных брызг, создавая неповторимый воздух – один раз побывав здесь, на берегу лимана, уже невозможно было спутать это место ни с каким другим во Вселенной. Эти стройные, похожие на колонны, деревья и никогда не спящее, даже в полный штиль, море в соавторстве творили на границе стихий атмосферу, остро пахнущую всепобеждающей жизнью…

Два человека, неторопливо бредущих по берегу, прямо по кромке, где смыкались земля, небо и вода, придерживались именно такого мнения. Изредка перебрасываясь короткими репликами, они время от времени останавливались и полной грудью вдыхали сосново-морской воздух, словно хотели надышаться впрок, про запас. Их пример оказался столь заразительным, что мальчик и его собака, полдня таскавшиеся за ними как привязанные, тоже останавливались и, подражая мужчинам, глубоко вдыхали. Пёс при этом распахивал пасть, вываливая длинный красный язык, а мальчишка зажмуривался и старательно сопел.

…Травянистая дверь открылась наполовину, и в круглый апартамент скользнул молодой мужчина. Он идеально вписывался в туманно-зеленоватую серость, словно был специально создан для этого помещения и являлся неотъемлемой деталью интерьера. Серые глаза, тёмные волосы, средних размеров нос, ничем не примечательный подбородок, лицо ни худое, ни полное – среднее лицо. Обладателю такой усреднённой внешности можно не опасаться быть «выхваченным взглядом» из толпы. «Среднестатистичность» облика скрывает лучше всякой маски, и уже через секунду такие типы напрочь выветриваются из памяти, если их специально не занести в долговременный архив.

Мужчина держал в руках поднос, как ни странно, крикливого, мгновенно приковывающего внимание ярко-оранжевого цвета. В унылой монотонности помещения казалось, что пришедший поймал маленькое солнце, в свете которого трудно разглядеть, что, собственно, на подносе находится.

Водрузив «солнышко» на стол, молодой человек спокойно, привычно, явно не в первый и даже не в десятый раз, стянул с лежащей девушки одеяло.

Она безучастно перенесла сеанс массажа, не выказывая ни малейшего сопротивления, безвольно, не реагируя, выдержала гигиенические процедуры. Лишь открывшиеся глаза, затуманенные и совершенно отсутствующие, но живые, свидетельствовали, что мужчина обслуживает существо из плоти и крови, а не резиновую куклу.

Затем он усадил умытую и протёртую влажной губкой девушку на постели и, придерживая одной рукой, второй принялся кормить с ложечки. Бесстрастное лицо мужчины ничего не выражало. Для него всё происходящее было просто работой. Привычной. Не волнующей, не досадной. Ни плохой, ни хорошей. Неизбежной.

Девушка, механически открывая рот, проглотила питательную смесь, потом выпила витаминный коктейль. И только когда мужчина опять уложил её на кровать и аккуратно прикрыл одеялом, девушка шевельнулась и что-то пробормотала. Как ни слабо было это движение, как ни тих был голос, молодой человек застыл рядом с кроватью. Его лицо напряглось, глаза сузились. Мужчина будто прислушивался к какому-то звуку, ещё очень отдалённому, но – приближающемуся.

…Старший из двоих гостей произнёс таким тоном, словно отдал команду:

– Повторяю, нам необходимо связаться с Верховной. Срочно! Напрямую!

– Вы хотели поговорить. Мы говорим. – Ответил человек в милицейской форме с двумя большими звёздочками на каждом погоне. – Скажите всё, что считаете нужным. Я передам. Но прямой связи не будет.

– Почему?! Я не сомневался, что Амрина не оставит нас без присмотра, и ты наверняка регулярно докладываешь ей оперативную обстановку, так передай же, что…

– Я передам всё, что нужно, – деревянным голосом сообщил милиционер.

– И желательно побыстрее! – бросил младший из не-друзей.

– Повторяю, мы не в силах вернуться на Локос, – продолжал старший. – Мы очень долго не могли пробиться сюда, на Землю, а теперь не можем отсюда вырваться…

– Кому-то очень выгодно, чтобы мы не вернулись домой! – почти выкрикнул младший.

– Проблема ясна, – ответил подполковник. – Ждите…

Внезапно глаза его выпучились, как будто он увидел на столе что-то несусветное, вроде бегающих между чашками зелёных человечков или змею, выползающую из заварника. Хозяин квартиры вздрогнул, схватился за голову и застонал, будто от приступа острой боли.

– Как долго ждать?! – спросил старший.

– Ко… го? – очнувшись, спросил милиционер и опустил руки. Глаза его прояснились, но выглядел он очень испуганным, словно только что расслышал свист пули у собственного уха. – Ещё кто-то придёт? Я никого не приглашал… – растерянно добавил он.

– Командир, а если «хвост» вовсе и не мать навесила? – вдруг задумчиво произнёс младший. – То-то он раньше упорно не желал откликаться, когда мы пытались на связь выйти. С чего бы вдруг разговорился?

…Двое сидели на берегу, наслаждаясь тенистой прохладой, которую дарили сосны. Мальчик и его собака устроились неподалёку и вздремнули, устав от долгой прогулки. Мужчины ни разу не делали попыток прогнать своих неожиданных преследователей, только старший разок крикнул: «Мамка не заругается, что долго гуляешь?» Получив в ответ энергичное: «Не-е-е, она до вечера в смене!» – усмехнулся. «Познакомиться бы с твоей наблюдательной мамкой поближе…» – пробормотал он и больше не приставал.

Младший из спутников улёгся животом на песок, и, положив голову на руки, тоже начал клевать носом. Старший лениво обозревал окрестности. Волны налегали на берег и, шипя, откатывались назад с шелестом, похожим на шорох опавших листьев под ногами, утягивая за собой ракушки. Сосны тоже, казалось, спали, лениво помахивая кронами. Дремота мягким покрывалом укутывала всё вокруг, вот уж и волны затихли, точно уснули…

Вдруг старший мужчина насторожился, вскинул голову. С минуту прислушивался, затем тронул за плечо младшего, и тот мгновенно проснулся. Они синхронно вскочили на ноги, а в их руках, словно материализовавшись из воздуха, внезапно возникло какое-то оружие, с виду напоминающее обычные пистолеты, но почему-то с приплюснутыми шарами, насаженными на стволы.

…Мужчина замер у кровати. Девушка резко села в постели и посмотрела на него прояснившимся взором. Переход от сомнамбулического состояния к вполне адекватному совершился быстро, можно сказать, мгновенно. ЕЁ словно ПОДМЕНИЛИ.

– Нуж-шна связь… Долож-шить… – исторгла она хрипло, натужно; язык, нечасто использовавшийся для речевой коммуникации, плохо повиновался ей. – Надо ж-ше когда-то… вернутьс-ся из-с пох-хода.

Мужчина кивнул и молча задействовал терминал. Пару минут спустя он всё ещё молчал, продолжая манипулировать сенсорами, но… прямо на глазах выражение его лица менялось.