Сотовая бесконечность - Вольнов Сергей. Страница 125

Победоносная виктория свершилась в день Чудотворца Николая, святого покровителя всех странствующих и путешествующих, а следовательно и воинов, что были выхвачены локосианами и отправились в небесный Вечный Поход. Одним из далеко идущих последствий сей победы было основание в устье Южного Буга града его имени, ставшего колыбелью Черноморского флота, южным «Санкт-Петербургом», оплотом восточных славян в Северном Причерноморье, впоследствии – одним из мировых центров кораблестроения, гражданского и в особенности военного.

…Совпадений не бывает. Случайность – крайнее звено цепи закономерностей.

И всё же, наводя исторические справки и глазами очаковского мальчика рассматривая Лёху с его боевым дядюшкой, она подивилась слаженной, будто согласованной параллельности движения обеих спарок. Словно ими руководили из одного штаба…

Тич вспомнила, что иноземные, перед тем как отправиться в перестроечный период накануне падения Советской империи, ключевой для истории восточных славян Земли, были в армии легендарного полководца, даже имя и «фамилия» которого за тысячи лет стали синонимами войны. Маршал когда-то уже общался с ним в штабе Объединённой земной армии на Локосе, но Алексу сообщить об этом почему-то не удосужился. Утаил факт знакомства в целях воспитательных, не иначе. Она поняла это, углядев, какой именно отрезок биографии легендарного царя избрал Сидоркин. Тот самый, который отмечается датой, что в энциклопедиях проставляется второй, после тире, в скобках рядом с именем исторического лица.

Леденящий душу свист стрел, лязг и гром оружия, ударяющегося о щиты, клинки и доспехи, крики ярости и боли, дикое ржание коней, трубный рёв боевых слонов…

Сухой жар земли Кемт и влажная духота Индии, бессонница, жажда и голод, утомительные переходы и жаркие битвы…

Всё это было, было. И было не с кем-нибудь, а с ним!

Лисимах Коринетид вступил в Македонскую армию восемнадцатилетним юношей. Ещё при покойном Филиппе .

В битве при Херонее Лисимах был простым всадником в коннице правого фланга, которой командовал восемнадцатилетний тогда Александр .

Битва при Гранике, когда сам царь едва не погиб, осада Галикарнаса, сражение при Иссе, штурм Тира и Газы, степи Бактрии и скалы Согдианы, Индийский поход…

Возвратясь в Вавилон, Лисимах уже командовал сотней гетайров .

И вот ныне тридцатитрехлётнего царя, железной рукой раздвинувшего пределы Ойкумены , не стало…

Александр всю жизнь гнался за славой. С детских лет и до самой смерти он желал первенствовать везде и во всём. В спортивных ли состязаниях, в «потешных» ли сражениях, на охоте и на войне – он всегда был первым. Вся его жизнь была вызовом. Вызовом окружающему миру и самому себе!

Образованный и жестокий, терпеливый и решительный, безудержный в желаниях и способный удержать в узде свою огромную империю.

В армии царя всегда любили. Он был поистине неутомим! После любых тягот и суровых испытаний он всегда был впереди. В любом деле. Подобно Ахиллу из гомеровских песен, был и по личному мужеству, и по безумной храбрости первым в рядах своего войска. Настоящий лидер и непобедимый полководец…

Хотя за последнее время в войске накопилось достаточно много недовольных. И всё больше из ветеранов. Македонян раздражало то, что он уравнивал в правах побеждённых и их победителей, стал принимать в ряды гетайров «варваров», носил персидские одежды. Даже женился, при живой жене Роксане , на двух персидских царевнах – младшей дочери Оха и старшей дочери Дария Третьего – во время «бракосочетания в Сузах ».

Лисимах-то, в отличие от них, понимал великие замыслы царя. Александр стремился объединить завоёванные копьём народы, создать из них единый народ – эллино-персов. Для того и стремился приобщить «варваров» к эллинской культуре.

В смерти царя виновен был Антипатр . Едва ли не последний из оставшихся в живых соратников Филиппа, все десять лет походов просидевший наместником в Македонии, постепенно стал рассматривать Македонию и Элладу как свою вотчину, не подчинённую царю и сохраняющую традиции Филиппа. И не удивительно! Александр на родину возвращаться не собирался. Лишь время от времени требовал оттуда пополнения для армии.

После подавления бунта македонян в Описе и последовавшим за этим примирением, Александр решил отправить ветеранов на родину. А командовать над ними поставил Полисперхонта и Кратера , который должен был сменить Антипатра на его посту. Поэтому, получив повеление царя прибыть к нему в Вавилон, старый македонский ворон увидел в этом приказе покушение на свою власть.

На празднестве, устроенном в честь царя, Иоллай – царский виночерпий и сын Антипатра – поднёс Александру «кубок Геракла», отличавшийся внушительными размерами, куда предварительно всыпал яд, присланный отцом. И через десять дней покорителя Ойкумены не стало…

Бросив прощальный взгляд на покойного царя, Лисимах купил в первой же попавшейся лавке кувшин терпкого финикового вина, и побрёл куда глаза глядят, медленно набираясь «по-скифски ».

Лишь боги знают, сколько он так бродил и в каком краю города находился, когда его слуха коснулся возглас на полузнакомом наречии.

– Да будет тебе! Заладил, великий царь, великий полководец… Homunculus unus e multis [19]. Всего лишь стечение обстоятельств.

– Пусть так, но всё же, – возразил второй голос, явно принадлежавший человеку постарше.

– Ну, а не было бы этого стечения обстоятельств? Пусть даже Филипп бы так рано не погиб! Что было бы тогда, а?

Лисимах с трудом сосредоточил свой стремящийся разбежаться в стороны взгляд на паре мужчин, проходившей мимо него.

На вид – ничего особенного. Старшему за сорок. Длинные, почти полностью седые волосы заплетены в толстую косу. Аккуратно подстриженные усы и борода. Спокойные серые глаза. Одет персидским купцом немалого достатка. Опирается при ходьбе на крепкую палку в пяток локтей длиною. Младший, лет, наверное, двадцати пяти, высокий, широкоплечий, приятное, открытое лицо и поразительно горящие серо-синие глаза. Этот был одет в эллинские одежды. Хитон из тончайшего льняного полотна, широкий, расшитый серебряными бляшками пояс воина с заткнутым за него небольшим кинжалом в ножнах, украшенным несколькими довольно крупными каменьями. Богатый гиматий с золотым узором едва скрывал наличие меча на левом боку.

На первый взгляд, вроде бы и ничего подозрительного. Но у обоих кожа слишком светлая для местных и даже для эллинов, и разговаривают на странной смеси фракийкого с каким-то другим наречием.

– Вот и я говорю, ничего из ряда вон выходящего, – отрубил младший в ответ на возражения своего спутника. – Раззвонили, тоже мне, Великий, Великий!.. Ну, что он сделал-то такого ВЕЛИКОГО?

– Не скажи, – отвечал старший. – Всё же за десять лет походов он сумел завоевать огромную территорию: от Дуная на западе до Инда на востоке и от Нила на юге до Амударьи на севере. И при этом, говорят, не потерпел ни одного поражения.

Лисимах понял, что речь идёт о покойном Александре, и невольно, не совсем твёрдо переставляя ноги, отправился вслед за ними.

– Как же! – хмыкнул молодой. – Держи карман шире. А скифы?

– А что скифы?

– Так и не разбил он их на Сырдарье.

– Их попробуй разбей, при их-то тактике. Вступят в бой и тут же спину показывают, в засады заманивают. Александра же там вообще не было. Он пришёл с подкреплением и попытался организовать преследование Спитамена . Просто… не рискнул заходить в глубь скифской территории.

– Ага! Добавь сюда ещё тридцатитысячный отряд Зопириона, не вернувшийся из-под Ольвии.

– Эк хватил! Там царя и близко не было.

– А Фивы? – горячился младший. – Так ли уж необходимо было устраивать кровавую бойню, всех выживших, поголовно, продавать в рабство, а город разрушать?