Улыбка химеры - Степанова Татьяна Юрьевна. Страница 46

И Колосов сел на заднее сиденье. Рядом с Салютовым, протянувшим ему руку для рукопожатия.

– Здравствуйте, мне нужен ваш совет, – сказал Салютов. – Думаю, вы дадите честный. Отчего-то мне кажется, подставлять меня не станете.

– Значит, уже звонили из прокуратуры? – спросил Никита, а сам подумал: «Шустро работают, шустрее, чем я ожидал».

– Да, утром. Мне домой позвонил старший следователь по особо важным делам Яковлев. Он же допрашивал меня и в прошлый раз. – Салютов достал из кармана пальто платок, скомкал его. – Попросил, точнее, это был почти приказ, приехать сегодня же к двенадцати часам. Не так уж много времени остается… Потом он сказал, чтобы я подумал над… В общем, он ручается, что с моим бизнесом никаких проблем больше не возникнет и «Мак» откроют, если я соглашусь в ходе нашего разговора предельно откровенно ответить на некоторые его вопросы.

– О Миловадзе, – сказал Колосов.

– Да, вы угадали.

– А вы подозреваете, что он причастен к тому убийству?

– Я никого не подозреваю, я могу лишь высказать некоторые свои соображения.

– Ну, порой и этого достаточно, Валерий Викторович. А что же вы от меня хотите? Какого совета? Соглашаться или нет на сделку?

– Да, – Салютов посмотрел на Колосова, – я хочу слышать ваше мнение.

– Я не знаю, Валерий Викторович.

Китаев, сидевший за рулем и напряженно прислушивавшийся к каждому их слову, резко обернулся.

– А Глеб вон мне все уши прожужжал предостережениями, чтобы я с вами это обсуждать не смел, – сказал Салютов спокойно. – По его мнению, вы, мол, сразу же меня склонять начнете «за». Вам ведь это выгодно. Очень выгодно.

– Я не знаю, Валерий Викторович, какой вам дать совет, – повторил Колосов, – да, нам это отчасти выгодно. Я здесь не разделяю дело, которое я веду, и убийство, расследуемое Генпрокуратурой. Ваши показания нужны. Они важны. Но… Вы, наверное, и последствия этого шага себе хорошо представляете. Да и я тоже, исходя из двух предыдущих трупов. Если ответите согласием, следователь свое обещание сдержит, казино снова начнет работать, однако…

– Может так случиться, что Дом лишится своего хозяина? – усмехнулся Салютов.

– Может, – сказал Никита. – Правда, я со своей стороны обещаю, что постараюсь этого не допустить.

– Утешили. Что, желаете проверить – не трус ли перед вами?

– Проверять нечего, Валерий Викторович. Вы не трус. И человек вы сильный, очень сильный, раз так держите все удары. Вы сказали, что уверены – я дам вам честный совет. Совета я вам не дал, но сказал, что думаю по этому вопросу.

– А на моем месте как бы вы поступили? – спросил Салютов.

– На вашем месте, наверное, не позволил бы какому-то подонку поставить себя на колени и разрушить свое дело. Правда, Валерий Викторович, вряд ли моим делом стал бы игорный бизнес.

– Вы такой нравственный молодой человек? Принципиальный?

– Принцип в том, что моя зарплата на казино не рассчитана.

– Вы похожи на моего сына, – вздохнул Салютов. – На старшего. Да и на младшего тоже.

Они помолчали. Никита подумал: вот сейчас вразрез этой идиллии всеобщего доверия взять и врезать ему в лоб вопрос об Эгле Таураге. Но…

Салютов попросил у Китаева сигарету. Тот нехотя достал из бардачка пачку «Давидофф».

– Бросить хочу – не могу никак. Специально свои не вожу. Так у Глеба клянчу. – Салютов предложил Колосову, закурил сам. – Помогите мне разобраться с этим делом. Я вас прошу.

– Это наша работа. Думаю, нам с вами еще предстоит не один разговор на эту тему. – Колосов глянул на часы: – Сейчас вам пора. Туда не принято опаздывать.

Черный «Тойота-Круизер» скрылся в потоке машин. Нет, подумал Колосов, все же эта траурная униформа «Мака» распространяется даже на их тачки! Мысль о трауре напомнила, что Салютов сравнил его (отчего-то) со своими сыновьями. Насчет покойного старшего Колосов ничего сказать не мог, а вот то, что его поставили в один ряд с этим бледнолицым мальчишкой Филиппом, совсем его не обрадовало. Однако дало толчок дальнейшим размышлениям. И, вернувшись в кабинет, Колосов сразу же связался с дежурной частью Скарабеевского отделения.

Оттуда по его просьбе переслали по факсу данные той самой первой паспортной проверки, сделанной в казино сразу же после убийства Тетерина. Список проверенных и переписанных посетителей и персонала оказался внушительным: десятки фамилий, десятки адресов. Но сейчас из всей этой пестроты Никите нужна была лишь одна фамилия – та, что принадлежала человеку по прозвищу Легионер.

Того, что вчера этот тип вместе с Филиппом Салютовым вдруг появился в «Кайо-Коко», они с Биндюжным и Катей, естественно, не ожидали. Колосов даже не узнал его сначала в темноте, ведь видел-то всего раз в казино, и то мельком.

Вывод из этого факта был один: клуб на Суворова посещали клиенты «Мака». И это было неплохо. Появлялась дополнительная площадка для маневра.

Сейчас, изучая список фамилий, Колосов пытался угадать, под которой из них скрывается Легионер? Документы у него, как у всех посетителей, в тот вечер должны были проверить, значит… Значит, Легионер здесь, в списке. Может, он этот вот Геннадий Тищенко? Или некий Денис Извольский? Или же гражданин Фефилов Леонид Ильич? У большинства мужчин в тот вечер взяли также и отпечатки пальцев. Значит, откатали и этого «Центуриона», мать его…

Правда, полная проверка по отпечаткам еще не проводилась, потому что материала для сравнения пока не было. Колосов отметил на календаре: дать задание в ЭКО проверить все отпечатки, взятые в казино 5 января, по «Дактопоиску». Вдруг среди клиентов «Мака» окажутся судимые, беглые, находящиеся в розыске? Хоть и нудная это мера, кропотливая и много времени займет, но без этого уже не обойдешься.

«Легионера» он записал в свой персональный блокнот. Подчеркнул жирно, поставил вопросительный знак. А действительно, что они знали об этом парне? Лишь то, что он закадычный дружок (а возможно, и кровный побратим, как утверждал Газаров) Филиппа Салютова, имеющий, по словам его отца и Глеба Китаева, огромное влияние на Филиппа. Влияние какого рода – хорошее, дурное? Со слов того же Газарова, Легионер якобы воевал в Чечне, затем занимался автоспортом. Ну, и что еще о нем известно? Да ничего, если не считать того, что у него якобы роман с госпожой Басманюк, которая ему в матери годится. И еще то, что Алигарх, этот стихотворный «жемчуг», как-то вскользь охарактеризовал его темной лошадкой. Алигарх и сам не ангел. Что же ему померещилось темного в характере этого Легионера?

Никита позвонил в приемную начальника управления розыска и спросил у секретаря, не уехал ли еще из главка Геннадий Обухов? Пока его связывали с начальником спецотдела «А», он перебирал в уме факты. Итак, чеченский контрактник – значит, умеет неплохо обращаться с оружием. Автогонщик – значит, человек хладнокровный, отважный и рисковый и риском же приученный зарабатывать деньги. А судя по картине обоих убийств в казино, они и совершены человеком дерзким, бесстрашным и… опять же хладнокровно-расчетливым. И что получается?

То, что этого Легионера ой как уже пора пощупать по-серьезному. И как же так вышло, что за все прошедшие дни они даже его фамилии настоящей не установили!

Обухов подошел к телефону.

– Хорошо, что тебя застал, – сказал Колосов. – Проясни мне один вопрос: по вашему банку данных, с которым ты меня в прошлый раз знакомил, по казино Салютова так же, как Газаров, у вас кто-нибудь еще проходит?

В переводе на обычный человеческий язык это означало: не вербовал ли РУБОП для своих нужд в казино кого-нибудь еще?

Обухов с ответами не спешил.

– Кто тебя конкретно интересует? – спросил он, и Никита понял, что начальник спецотдела «А» настроен мирно и конструктивно и, готовясь к этому совещанию, явно заучил весь свой банк данных, как школьник таблицу умножения.

– Меня интересует некий Легионер.

– Н-нет, такого не помню. Нет. У нас не числится. А он кто такой?

– Приятель Филиппа Салютова.