НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 32 - Стругацкие Аркадий и Борис. Страница 36
Каммерер: А ты не можешь допустить, что тому была причина?
Глумов: Могу. Но мне от этого не легче. Причины этой я не знаю и даже представить ее себе не умею… И что-то я по вашему виду не замечаю, чтобы вы собирались ее мне сообщить! Нет, Биг-Баг, хватит с меня. Я не гожусь работать с вами. Отпустите меня, я все равно уйду.
Пауза.
Каммерер: Я не мог рассказать тебе правду. Сначала я не мог рассказать тебе правду, потому, что не знал, что нам с нею делать. В скобках: я и сейчас не знаю, что с нею делать, но сейчас все решения взвалены на другие плечи…
Глумов: Не надо оправдываться, Биг-Баг.
Каммерер: Молчи. Тебе все равно меня не разозлить. Ты очень любишь правду? Так ты ее сейчас получишь. Всю.
Пауза.
Каммерер: Потом я послал тебя в институт Чудаков и снова вынужден был ждать…
Глумов (прерывает): Причем здесь…
Каммерер (прерывает): Я сказал — молчи! Правду говорить нелегко, Тойво. Не резать правду-матку, как это любят в молодости, а преподносить ее такому вот… зеленому, самоуверенному, всезнающему и всепонимающему… Молчи и слушай.
Пауза.
Каммерер: Потом я получил ответ из института. Этот ответ сбил меня с ног. Я-то считал, что проявляю рутинную предусмотрительность, а оказалось… Слушай, вот ты сейчас читал запись. Тебе ничего в ней не показалось странным?
Глумов: В ней все странное…
Каммерер: Ну, давай-давай, включи. Прочти еще разок, только внимательно, с самого начала, с шапки. Ну?
Глумов: «Только для членов Президиума…» Как это понимать?
Камммерер: Ну? Ну?
Глумов: Вы дали мне прочесть документ высшей конфиденциальности… Почему?
Каммерер (медленно и едва ли не вкрадчиво): Как ты заметил, в этом документе есть лакуны. Так вот, теплится у меня надежда, что когда придет твое время, ты по старой памяти, по старой дружбе эти лакуны мне заполнишь.
Длинная пауза.
Каммерер: Вот так-то выглядит вся правда. В той ее части, которая касается тебя. Как только я узнал, что в институте Чудаков они занимаются отсортировкой, я сразу наладил всех вас туда, одного за другим, под разными идиотскими предлогами. Это была просто мера элементарной предосторожности, понимаешь? Чтобы не оставить противнику ни малейшего шанса. Чтобы быть уверенным… Нет, уверен я и так был… Чтобы знать совершенно точно: среди моих сотрудников только люди…
Пауза.
Каммерер: У них там агрегат… якобы для выявления «чудаков». Они пропускают через него всех посетителей. На самом деле машина эта ищет так называемый «зубец т» ментограммы, он же «импульс Логовенко». Если у человека имеется годная для инициирования третья импульсная система, в его ментограмме появляется этот растреклятый зубец Т. Так вот, у тебя этот зубец есть.
Длинная пауза.
Глумов: Это-же ерунда, Биг-Баг.
Пауза.
Глумов: Они водят вас за нос!
Пауза.
Глумов: Это же провокация! Они просто хотят вывести меня из игры! По-видимому, я узнал что-то важное, только сам пока не понимаю, что именно, и они хотят меня убрать… Это же элементарно!
Пауза.
Глумов: Вы же знаете меня с детства! Я прошел тысячи медкомиссий, я — самый обыкновенный человек! Не верьте им, Биг-Баг! Кто вам дает информацию?.. Нет, я не имя спрашиваю… Подумайте, откуда он все это может знать? Он же наверняка сам из этих… Как вы ему можете верить? (Кричит.) Не во мне же дело! Я все равно уйду! Но они вот таким же манером без единого выстрела расстреляют весь КОМКОН! Вы об этом подумали?
Пауза.
Глумов (упавшим голосом): Что же мне делать? Ведь вы наверняка придумали, что мне теперь делать…
Каммерер: Послушай. Не надо так расстраиваться. Пока еще ничего страшного не произошло. Что ты так раскричался, словно к тебе уже «Ухмыляясь приближаются с ножами»? В конце концов, все ведь в твоих руках! Не захочешь — и все останется, как есть!
Глумов: Откуда вы знаете?
Каммерер: Да ниоткуда я ничего не знаю. Я знаю столько же, сколько и ты. Ты же читал только что… Третья импульсная — это же только потенция, ее ведь нужно инициировать… Потом начинается это самое… Восхождение от уровня к уровню… Хотел бы я посмотреть, как они это сделают с тобой без твоей воли!
Пауза.
Глумов: Да. (Истерически смеется.) Ну и нагнали вы на меня страху, шеф!
Каммерер: Это ты просто не сообразил.
Глумов: Я просто удеру! Пусть-ка они меня поищут! А найдут, станут приставать… Вы им скажите, что я им не советую!
Каммерер: Вряд ли они захотят со мной разговаривать.
Глумов: То есть?
Каммерер: Ну, видишь ли, мы для них не авторитет. Нам теперь придется привыкать к совершенно новой ситуации. Не мы теперь определяем время бесед, не мы определяем тему… Мы вообще потеряли контроль над событиями. А ситуация, согласись, небывалая! У нас на Земле, среди нас, действует сила… И даже не сила, а силища! И мы ничего о ней не знаем. Вернее, знаем только то, что нам разрешают знать, а это, согласись, едва ли не хуже, чем полное незнание. Неуютно, а? Нет, я ничего не могу сказать плохого об этих люденах, но ведь и хорошего о них ничего не известно!
Пауза.
Каммерер: Они знают о нас все, а мы о них — ничего. Это унизительно. Сейчас каждый из нас, кто соприкасается с ситуацией, испытывает чувство униженности… Вот нам предстоит подвергнуть глубокому ментоскопированию двух членов Всемирного Совета — только для того, чтобы восстановить, о чем же это там шла речь во время исторического собеседования в «Доме Леонида»… И заметь, ни члены Совета, ни мы этого ментоскопирования не хотим, оно унижает нас всех, а деваться некуда, хотя шансы на успех, как ты сам понимаешь, менее чем пробематичны…
Глумов: Но у вас же есть своя агентура среди них!
Каммерер: Точнее, не «среди», а около. «Среди» — это мечта. Причем, боюсь недостижимая… Кто из них захочет помогать нам? Зачем это им? Какое им до нас дело? А? Тойво!
Длинная пауза.
Глумов: Нет, Максим. Я не хочу. Я все понимаю, но я…
Каммерер: Страшно?
Глумов: Не знаю. Просто не хочу. Я — человек, и я не хочу быть никем другим. Я не хочу смотреть на вас сверху вниз. Я не хочу, чтобы уважаемые и любимые мною люди казались мне детьми. Я понимаю: вы надеетесь, что человеческое во мне сохранится… Может быть, у вас даже есть основания на это надеяться. Но я не хочу рисковать. Не хочу!
Пауза.
Каммерер: Что ж… В конце концов, это даже похвально.
(Конец документа 20)
Я был уверен в успехе. Я ошибся.
Все-таки я плохо тебя знал, Тойво Глумов, мой мальчик. Ты казался мне более жестким, более защищенным, более фанатичным, если угодно.
И наконец, несколько слов об истинной цели этого моего мемуара.
Мой читатель, знакомый с книгой «Пять биографий века», уже догадался, наверное, что цель эта состоит в том, чтобы опровергнуть сенсационную гипотезу П. Сороки и Э. Брауна, будто Тойво Глумов, еще будучи в Гиганде прогрессором, попал в поле зрения люденов и был опознан ими как свой. Будто тогда же был он ими превращен, переведен на соответствующий уровень и заслан ко мне в КОМКОН-2 в качестве не столько даже соглядатая, сколько дезинформатора и мизинтерпретатора. Будто на протяжении пяти лет он только тем и занимался, что подогревал в КОМКОНе атмосферу охоты за странниками, интерпретируя каждый неверный шаг, каждый просчет, каждую небрежность люденов как проявления деятельности ненавистной сверхцивилизации. Пять лет водил он за нос все руководство КОМКОНа-2 и прежде всего, конечно, шефа своего и покровителя Максима Каммерера. А когда люденов все-таки удалось разоблачить, он разыграл перед доверчивым Биг-Багом последнюю душещипательную комедию и вышел из игры.