Волки Кальи - Кинг Стивен. Страница 50

— Да, — коротко ответил Джейк. Но кровь отлила от лица. К удовольствию Роланда.

— Проведи с ним завтрашний день. И с его друзьями, если они у него есть.

Джейк покачал головой.

— Ранчо далеко от города. Бен говорит, что у Эйзенхарта много наемных работников, есть и несколько мальчишек его возраста, но ему играть с ними не разрешают. Полагаю, потому что он — сын старшего ковбоя.

Роланд кивнул. Его это не удивило.

— Сегодня вечером в Павильоне тебе предложат грэф. Должен я говорить тебе, что после первого тоста надо переходить на ледяной чай?

Джейк покачал головой.

Роланд коснулся виска, губ, уголка глаза, снова губ.

— Голова чистая. Рот закрыт. Видеть по максимуму. Говорить по минимуму.

Джейк улыбнулся. Поднял руку с оттопыренным большим пальцем.

— А как насчет вас?

— Мы втроем проведем ночь в доме священника. Я надеюсь, что завтра мы услышим его историю.

— И увидите… — Они чуть отстали от остальных, но Джейк все равно понизил голос: — Увидите то, о чем он нам говорил?

— Этого я не знаю, — ответил Роланд. — А послезавтра мы втроем приедем в «Рокинг Би». Думаю, около полудня. Побеседуем с сэем Эйзенхартом. В следующие дни вчетвером осмотрим город и его окрестности. Если на ранчо тебе понравится, Джейк, я разрешу тебе жить там, сколько ты захочешь или пока они не скажут, что ты загостился.

— Правда? — хотя лицо мальчика осталось бесстрастным, стрелок понял, что предложение пришлось Джейку по душе.

— Ага. Судя по тому, что нам уже известно, в Калье Брин Стерджис три крупных зверя. Один — Оуверхолсер. Второй — Тук, хозяин магазина. И третий — Эйзенхарт. Мне будет интересно узнать, какое у тебя о нем сложится впечатление.

— Ты его узнаешь, — заверил стрелка Джейк. — И спасибо, сэй. — Он трижды хлопнул себя по шее. А потом его серьезность разлетелась в широкой улыбке. Мальчишечьей улыбке. Он пустил коня рысью, чтобы поскорее догнать своего нового друга и сообщить ему, что да, он может провести ночь на ранчо, может приехать и поиграть с Беном.

— Вау! — вырвалось у Эдди. Три буквы растянулись, как жевательная резинка, словно восклицание чем-то пораженного карикатурного персонажа. После двух месяцев, проведенных в лесах, открывшееся взгляду странников действительно поражало воображение. А главное, они никак не ожидали столь быстрой смены декораций. Только что они ехали по лесной дороге, по двое (Оуверхолсер в одиночестве возглавлял колонну, Роланд — замыкал), и вдруг деревья сразу закончились, а на севере, юге и западе они видели уходящую вдаль равнину. Особый восторг вызывал городок, детей которого они собирались спасти.

Однако прежде всего Эдди посмотрел не на расстилавшуюся под ними равнину, не на Калью Брин Стерджис. Искоса глянув на Сюзанну, потом на Джейка, он понял, что и они смотрят не на Калью, а за нее. Ему не требовалось оглядываться на Роланда, чтобы убедиться, что взгляд стрелка устремлен туда же. «Кто такой странник? — спросил себя Эдди, чтобы тут же ответить: — Человек, чей взгляд всегда устремлен за горизонт».

— Ага, вид отсюда удивительный, и мы говорим богам спасибо. — В голосе Оуверхолсера слышалось самодовольство, но тут же, глянув на Каллагэна, он добавил: — И Человеку-Иисусу, разумеется, тоже. Все боги сливаются воедино, когда ты их благодаришь, я слышал, так говорят, и это правильно.

Он любил поболтать. И, должно быть, не отказывал себе в этом. Когда ты — влиятельный фермер, вряд ли кто будет мешать тебе высказаться до конца. Но Эдди больше не слушал. Смотрел.

Далеко впереди, за городком протянулась серая полоса реки, несущей свои воды на юг. Рукав Большой Реки, Девар-Тете Уайе, вспомнил Эдди. У леса река текла меж крутых берегов, которые становились все более пологими, пока не переходили в равнину там, где начинались первые поля. Он увидел несколько пальмовых рощ, словно перенесенных из тропиков. Бросалось в глаза, что за городком, к западу от реки, зелень посевов подергивалась серым. Эдди не сомневался, что под солнечными лучами это серое становилось ярко-синим, таким ярким, что приходилось щуриться. Он смотрел на рисовые поля.

А вот восточный берег реки представлял собой пустыню, тянувшуюся на многие и многие мили. Эдди разглядел две параллельные ниточки: рельсы.

За пустыней начиналась тьма. Стояла стеной, до самых облаков.

— Это Тандерклеп, сэи, — выдохнула Залия Джеффордс.

Эдди кивнул.

— Страна Волков. И еще бог знает кого.

— Это точно, — кивнул Слайтман-младший. Пытался говорить без страха в голосе, но без особого успеха. Искоса взглянув на него, Джейк понял, что его новый друг едва сдерживает слезы. Но ведь Волки не могли взять его, не так ли? Смерть сестры-близнеца превратила его в единственного ребенка, ага? Как Элвиса Пресли, его-то никто не забрал. Но, конечно, Король родился не в Калье Брин Стерджис. И даже не в Калье Локвуд.

— Нет, наш Король из Миссисипи, — пробормотал Эдди.

Тиан повернулся к нему:

— Прости, сэй?

Эдди, который только сейчас понял, что озвучил свои мысли, покачал головой.

— Извини, это я сам с собой.

Энди, робот-посыльный (со многими другими функциями), услышавший их разговор, изрек:

— Тот, кто говорит сам с собой, — плохая компания. Есть такая поговорка в Калье, сэй Эдди, только не обижайся, прошу тебя.

— Я говорил раньше и скажу снова: с замшевого пиджака соплю не оттереть, мой друг. Есть такая поговорка в Калье Брин Бруклине.

Внутри у Энди защелкало. Синие глаза блеснули.

— Сопли — выделения из носа. Замша — вид кожи, который характе…

— Не бери в голову, Энди, — оборвала его Сюзанна. — Мой друг просто дурачится. Такое с ним случается часто.

— О да, — легко согласился Энди. — Он — сын зимы. Хочешь услышать свой гороскоп, Сюзанна-сэй? Ты встретишь симпатичного мужчину! Тебе в голову придут две идеи, одна хорошая, вторая плохая! У тебя будет темноволосый…

— Проваливай отсюда, идиот! — рявкнул Оуверхолсер. — Возвращайся в город, по прямой, никуда не сворачивая. Проверь, все ли готово в Павильоне. Никто не хочет слушать твои чертовы гороскопы, приношу свои извинения, Старик.

Каллагэн промолчал. Энди поклонился, трижды похлопал себя по металлической шее и двинулся вниз по тропе, крутой, но достаточно широкой. Во взгляде, которым провожала его Сюзанна, читалось облегчение.

— Не очень ли круто ты с ним обошелся? — заметил Эдди.

— Он всего лишь паршивая железяка, — проговорил Оуверхолсер медленно, словно что-то объяснял непонятливому ребенку.

— И он умеет доставать, — добавил Тиан. — Но скажите мне, сэи, что вы думаете о нашей Калье?

Роланд вклинился между Эдди и Каллагэном.

— Прекрасный город. Боги, похоже, благоволят к этому месту. Я вижу кукурузу, свеклу, фасоль и… картофель? Это картофельные поля?

— Ага, так и есть, — ответил Слайтман, явно довольный остротой взгляда Роланда.

— И вы, наверное, выращиваете отменный рис, — добавил Роланд.

— Да, на реке, — кивнул Тиан, — где вода теплая и течет медленно. Мы и вправду счастливые. Когда приходит время риса, посадки или сбора урожая, все женщины идут на поля. Они там поют и даже танцуют.

— Кам-кам-каммала, — произнес Роланд. Во всяком случае, так послышалось Эдди.

Тиан и Залия просияли. Слайтманы переглянулись и заулыбались.

— Где ты слышал Рисовую песню? — спросил старший. — Когда?

— У себя дома, — ответил Роланд. — Давным-давно. Кам-кам-каммала, рис, рис я сажала. — Он указал на запад, в сторону от реки. — А там самая большая ферма, где выращивается в основном пшеница. Твоя, сэй Оуверхолсер?

— Именно так, я говорю спасибо тебе.

— А дальше, к югу, еще фермы… за ними ранчо. Животноводческое… овечье… опять животноводческое… такое же… овечье…

— Как ты это можешь определить с такого расстояния? — спросила Сюзанна.

— Овцы выщипывают практически всю траву, леди-сэй, — ответил ей Оуверхолсер. — Поэтому коричневые полоски земли говорят о том, что там паслись овцы. А на других, серовато-зеленых, — лошади, коровы, бычки.