Волки Кальи - Кинг Стивен. Страница 71

— Нам тоже она встречалась, — заметил Эдди. — В городе Лад. Только там она называлась «Ламерк фаундри».

— Возможно, разные подразделения одной компании, — подала голос Сюзанна.

Роланд ничего не сказал, только шевельнул оставшимися пальцами правой руки: поторопись, мол, поторопись.

— Он есть, но его трудно увидеть, — продолжил Каллагэн. — Он прячется. И это только первая из тайных дорог. Они расходятся от Нью-Йорка во все стороны, как паутина.

— Дороги, по которым совершается Прыжок, — пробормотал Эдди. — Логично.

— Я не знаю, так ли это или нет, — вновь заговорил Каллагэн. — Но могу сказать, что в своих странствиях, занявших у меня несколько последующих лет, я видел много удивительного и встретил множество хороших людей. Наверное, я бы оскорбил их, назвав нормальными или обычными, но такими они и были. И благодаря им я куда с большим уважением стал относиться к таким определениям, как нормальный и обычный.

Я не мог покинуть Нью-Йорк, еще раз не повидавшись с Роуэном Магрудером. Хотел, чтобы он знал, что я пусть и помочился на лицо мертвого Люпа (напился же, чего там говорить), но не скинул штаны и не навалил сверху кучу дерьма. То есть хотел сказать ему: окончательно я не сдался. И если уж решил бежать, то не в панике, не как кролик бежит от луча фонарика. — Каллагэн снова заплакал. Наконец вытер глаза рукавом рубашки. — Опять же я хотел хоть с кем-то попрощаться, чтобы кто-то попрощался со мной. Когда мы говорим: «До свидания», — и нам говорят: «До свидания», — эти слова означают, что мы еще живы. Я хотел его обнять, передать поцелуй, полученный от Люпа. Когда он сказал мне: «Ты для нас слишком ценен, чтобы мы могли потерять тебя…»

Он увидел Розалиту, спешащую к ним через лужайку, и замолчал. Она протянула ему грифельную доску, исписанную мелом. Эдди вдруг подумал, что на доске в окружении звезд и комет надпись: «ПОТЕРЯЛСЯ! ДВОРОВЫЙ ПЕС С ПОКУСАННОЙ ПЕРЕДНЕЙ ЛАПОЙ! ОТКЛИКАЕТСЯ НА ИМЯ РОЛАНД! ХАРАКТЕР ОТВРАТИТЕЛЬНЫЙ, МОЖЕТ УКУСИТЬ, НО МЫ ВСЕ РАВНО ЕГО ЛЮБИМ!!!»

— От Эйзенхарта. — Каллагэн поднял голову. — Если Оуверхолсер в здешних краях крупный фермер, а Эбен Тук — крупный бизнесмен, тогда Воуна Эйзенхарта следует называть крупным ранчером. Он пишет, что он, оба Слайтмана и ваш Джейк встретятся с нами к церкви в полдень, если мы не против. Трудно разобрать его каракули, но, похоже, он предлагает вам посетить фермы и ранчо на пути в «Рокинг Би», где вы проведете ночь. Вас это устраивает?

— Не совсем, — ответил Роланд. — Я бы хотел сначала получить карту.

Каллагэн обдумал его слова, посмотрел на Розалиту. Эдди решил, что эта женщина не только домоправительница. Она отошла, чтобы не мешать разговору, но в дом не вернулась. «Скорее она хороший личный секретарь», — подумал он. Старику даже не пришлось ее звать. Она подошла, откликнувшись на взгляд. И отбыла, получив инструкции.

— Думаю, ленч мы устроим на лужайке перед церковью, — сказал Каллагэн. — Там есть старое железное дерево, в тени которого мы отлично устроимся. А когда мы закончим ленч, близнецы Тавери уже нарисуют карту.

Роланд кивнул, предложение Каллагэна вполне его устроило.

Каллагэн встал, поморщившись, потер руками поясницу, потянулся.

— И я должен вам кое-что показать.

— Ты же не закончил свою историю, — напомнила ему Сюзанна.

— Не закончил, — согласился Каллагэн, — но времени в обрез. Я могу идти и говорить, а вы — идти и слушать.

— Конечно, можем. — Роланд тоже поднялся. Боль, конечно, никуда не делась, но значительно ослабела. Кошачье масло Розалиты заслуживало похвалы. — Но прежде чем мы пойдем, я хочу задать тебе два вопроса.

— Я отвечу на них, если смогу, стрелок, будь уверен.

— Сначала о тех, кто выслеживал тебя… ты их видел в своих странствиях?

Каллагэн медленно кивнул.

— Ага, стрелок, видел. — Он посмотрел на Эдди и Сюзанну. — Вы когда-нибудь видели цветную фотографию людей, сделанную со вспышкой… когда у всех красные глаза?

— Да, — ответил Эдди.

— У них такие вот глаза. Алые. А второй вопрос, Роланд?

— Они — Волки, отец? Эти слуги закона? Эти солдаты Алого Короля? Они — Волки?

Ответил Каллагэн после долгой паузы.

— Точно сказать не могу. Стопроцентной уверенности у меня нет. Но я так не думаю. Они, конечно, похитители, пусть крадут и не детей. — Он задумался над своими словами. — В каком-то смысле они — Волки. — Вновь помолчал. — Ага, в каком-то смысле Волки.

Глава 4

Продолжение истории священника

(Тайные хайвеи)

Путь от заднего дворика дома Каллагэна до дверей церкви Непорочной Богоматери много времени не занял, от силы пять минут. В столь короткое время Старик не смог бы рассказать о тех годах, которые он провел на дорогах, прежде чем увидел статью в «Сакраменто Би», которая заставила его вернуться в Нью-Йорк в 1981 г., и тем не менее три стрелка узнали всю историю. Роланд подозревал, что Эдди и Сюзанна не хуже него поняли, что сие означает: когда они будут уходить из Кальи Брин Стерджис, при условии, что не умрут здесь, Доналд Каллагэн скорее всего уйдет с ними. То был не рассказ, а кхеф — разделенная вода. Не говоря уже о прикосновении к разуму друг друга, или, телепатии, по терминологии ньюйоркцев, кхеф становился доступен только тем, кого ждала одна общая судьба, счастливая или горькая. Тем, кто составлял ка-тет.

— Вы знаете это выражение: «Мы уже не в Канзасе, Тото?» — спросил Каллагэн.

— Эта фраза нам точно что-то напоминает, сладенький, — ответила Сюзанна.

— Правда? Судя по тому, что я вижу, глядя на вас, точно напоминает. Возможно, вы когда-нибудь расскажете мне свою историю. Мне представляется, что моя рядом с ней сущая ерунда. В любом случае я понял, что это не Канзас, едва добрался до дальнего конца пешеходного моста. По всему получалось, что попадаю я не в Нью-Джерси. Во всяком случае, не в тот Нью-Джерси, который всегда ожидал найти на другом берегу Гудзона. На досках настила лежала смятая газета…

По пешеходному мосту Каллагэн идет в гордом одиночестве, хотя по большому подвесному мосту слева от него автомобили движутся плотным потоком. Он наклоняется, чтобы поднять газету. Прохладный ветер с реки треплет его длинные, до плеч, сильно тронутые сединой волосы.

Это не газета, а лишь одна тетрадка из четырех страниц, зато первая, так что он читает название газеты: «Либрук реджистер». Каллагэн никогда не слышал о Либруке. С другой стороны, в этом нет ничего удивительного, потому что он не специалист по Нью-Джерси, ни разу не побывал в этом штате после приезда на Манхэттен, всегда думал, что на противоположной стороне МДВ находится город Форт-Ли.

Потом он обращает внимание на заголовки. Тот, что на самом верху, ему понятен: «НАПРЯЖЕННОСТЬ В МАЙАМИ СПАДАЕТ». Нью-йоркские газеты в последние дни уделяли много места тамошним расовым волнениям. Но уже второй: «ВОЙНА ВОЗДУШНЫХ ЗМЕЕВ В ТИНЕКЕ, ШТАТ ХАКЕНСЕК, ПРОДОЛЖАЕТСЯ», — в паре с фотоснимком горящего здания, вызывает недоумение. Там же фотография пожарных, и они смеются! А как воспринимать третий: «ПРЕЗИДЕНТ СПИРО АГНЮ ПОДДЕРЖИВАЕТ ПЛАНЫ НАСА ПО СОЗДАНИЮ МАРСИАНСКОЙ СТАНЦИИ»? Или статью в нижнем правом углу, набранную кириллицей?

«Что со мной произошло?» — спрашивает себя Каллагэн. Имея дело с вампирами, бродячими мертвяками, даже с постерами розыска пропавших домашних животных, где речь, несомненно, шла о нем, он никогда не опасался за свою психику. А теперь, на конце пешеходного моста через Гудзон, соединяющего Манхэттен и Нью-Джерси, аккурат перед тем как сойти с него и сделать первый шаг по земле Нью-Джерси, такие опасения возникали. Одного предположения, что Спиро Агню может стать президентом, думает он, достаточно для того, чтобы человек, более или менее знакомый с политикой, спросил себя, не поехала ли у него крыша. Ведь Агню давно уже с позором ушел в отставку, даже раньше своего босса [45].