Волки Кальи - Кинг Стивен. Страница 88

Стрела Хейми ударяет в грудь третьего Волка. Он уже готов издать победный крик, но крик этот замирает в горле. Стрела отскакивает от груди Волка, как отскочила бы от Энди или от валуна на Сучьем сыне.

Броня, Волки в броне, под зеленым плащом у них броня!

Другой снитч летит точно, попадает Эймону Дулину в лицо. Его голова взрывается, разбрасывая во все стороны кровь, осколки костей, куски губчатого серого вещества.

Молли стоит как скала, даже когда ее обдает кровью и ошметками мозга мужа. Кричит: «ЭТО ВАМ ЗА МИННИ, МЕРЗКИЕ ТВАРИ!» — и бросает тарелку. Расстояние до Волков сократилось минимально, в общем, расстояния-то и нет, Волки уже нависли над ними, но она бросает изо всей силы, и тарелка уходит вверх.

«Слишком сильно ты бросила, дорогая, — думает Хейми, увертываясь от лучевой трубки (лучевая трубка тоже злобно жужжит, почти как летящий снитч). — К сожалению, слишком сильно».

Но Волк, в которого метила Молли, практически наезжает на поднимающуюся все выше и выше тарелку. Она ударяет его в то место, где сходятся зеленый капюшон и волчья маска. Раздается странный, приглушенный звук, как будто что-то разбивается за плотно закрытой дверью, и Волк валится с лошади, раскидывая руки в зеленых перчатках.

Поуки и Хейми радостно вопят, но Молли хладнокровно лезет в сумку за новой тарелкой, все они сложены аккуратно, сегментом с затупленной кромкой кверху. Вытаскивает ее в тот момент, когда лучевая трубка отсекает ей руку. Ее шатает, она скалит зубы, опускается на одно колено, и тут ее блузу охватывает пламя. Хейми в изумлении видит, что она тянется второй рукой к тарелке, которая лежит в пыли, зажатая в пальцах отрубленной руки.

Трое оставшихся Волков проскакивают мимо. Тот, в которого попала Молли, лежит в пыли, подергиваясь, руки его поднимаются и опускаются, как бы говоря: «Как они посмели? Как они только посмели?»

Трое Волков разом разворачиваются и вновь мчатся на них. Молли вырывает тарелку из собственных мертвых пальцев, а потом падает на спину, объятая огнем.

— Держись, Поуки! — истерично кричит Хейми, глядя на приближающуюся к ним смерть. — Держись, во имя богов! — Осознание, что их дело правое, по-прежнему с ним, пусть в нос и бьет запах горящей плоти Дулинов. Им всем давно следовало так поступить, им всем, потому что Волков можно убивать, хотя они сами об этом уже никому не расскажут, а эти твари увезут покойника с собой.

Вновь звенит тетива арбалета Поуки: он успевает выстрелить до того, как снитч ударяет ему в грудь и взрывается под одеждой. Кровь и куски плоти вылетают из рукавов, из ширинки вместе с оторванными пуговицами. Вновь Хейми попадает под горячий кровавый душ. Он тоже стреляет и видит, как стрела вонзается в бок серой лошади. Он знает, что уходить от удара бесполезно, но все-таки уходит и что-то с жужжанием проносится над его головой. Одна из лошадей сильно ударяет его, отбросив в кювет, где предлагал устроить засаду Эймон. Арбалет вылетает из руки. Он лежит в кювете, широко раскрыв глаза, зная, что они вновь развернут лошадей и тогда его уже ничто не спасет. Остается только изображать мертвого и надеяться, что они проедут мимо. Они не проедут, конечно же, не проедут, но это все, на что он сейчас может надеяться, вот и лежит, стараясь, чтобы его глаза остекленели, как у мертвеца. А через несколько секунд, он это знает, необходимость в притворстве отпадет, он и вправду станет мертвецом. До его ноздрей доносится запах пыли, он слышит стрекот цикад в траве и держится за эти запахи и звуки, потому что понимает: сейчас он увидит Волков, их оскаленные пасти, и больше уже ничего не услышит и не почувствует.

Топот копыт приближается.

Один из Волков поворачивается в седле, проезжая мимо, и бросает снитч. Но в этот момент лошадь спотыкается о лежащего на дороге мертвого Волка — тело его еще подергивается, хотя руки перестали подниматься. Снитч пролетает над Хейми, достаточно высоко. Он чувствует, что снитч ищет цель, но, видать, система наведения его не захватывает. Вот снитч и летит в чистое поле.

Волки скачут дальше, поднимая за собой пыль. Снитч вновь пролетает над ним, еще выше и медленнее. В пятидесяти ярдах дорога поворачивает, и Волки скрываются из виду. Три зеленых плаща скрываются за поворотом.

Хейми встает на негнущихся, ватных ногах, которые отказываются поддерживать его тело. Снитч делает очередной разворот и летит назад, уже на него, но очень медленно, словно источник энергии, обеспечивающий ее полет, практически разрядился. Хейми выбирается на дорогу, падает на колени рядом с горящими останками Поуки, хватает свой арбалет. Только держит его, как дубинку или биту для игры в «очки». Снитч приближается. Он замахивается арбалетом-дубинкой и сшибает его на землю, как какую-то огромную осу. Он падает в пыль рядом с разорванными сапогами Поуки и злобно жужжит, пытаясь взлететь.

— Получай, сволочь! — кричит Хейми и начинает забрасывать снитч пылью. Из глаз катятся слезы. — Вот тебе, сволочь! Вот! Вот! — Растущая горка белой пыли накрывает снитч, какое-то время он жужжит и ворочается, потом затихает.

Не вставая, у него просто нет сил подняться с колен, Хейми Джеффордс подбирается к монстру, которого убила Молли… он уже мертв, во всяком случае, больше не дергается. Вот тут он встает и первым делом несколько раз пинает Волка. Его тело перекатывается с бока на бок, вновь замирает. От него идет резкий, неприятный запах. Над маской поднимается дымок, она тает под жаркими лучами солнца.

«Он мертв, — думает юноша, со временем ставший дедом, самым старым жителем Кальи. — Мертв, ага, сомнений быть не может. Так не трусь. Сорви с него маску!»

Хейми срывает. Под палящим осенним солнцем хватается за разлагающуюся маску, на ощупь напоминающую металлическую сетку, срывает ее и видит…

Потребовалось несколько мгновений, пока Эдди понял, что старик замолчал. Он с головой ушел в историю, она просто зачаровала его. Видел все так ясно, будто сам находился на Восточной дороге, стоял на коленях в пыли, с арбалетом, занесенным над плечом, как бейсбольная бита, готовясь сшибить приближающийся снитч.

Тут мимо крыльца прокатила на своем кресле Сюзанна, с тазом куриного корма на коленях. По пути с любопытством глянула на него. Эдди очнулся. Он же пришел сюда не для того, чтобы его развлекали легендами. С другой стороны, кто откажется совместить приятное с полезным?

— И? — просил Эдди старика, как только Сюзанна заехала в курятник. — Что ты увидел?

— Э? — Во взгляде старика читалась такая пустота, что Эдди охватило отчаяние.

— Что ты увидел? Когда сорвал маску?

Какое-то мгновение пустота оставалась, свет горит, но дома никого нет, а потом (по мнению Эдди, исключительно усилием воли) старик вернул связь с реальностью. Огляделся, посмотрел на стену за спиной, амбар, хлев, курятник, двор.

«Он напуган, — подумал Эдди. — Напуган до смерти».

Эдди попытался убедить себя, что все дело в паранойе старика, но и сам почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Наклонись ближе, — прошептал старик, продолжая, когда Эдди наклонился. — Я говорил об этом только моему мальчику, Люку… отцу Тиана, понимаешь. Многие годы спустя. Он потребовал, чтобы я больше никому об этом не рассказывал. Я сказал: «Но Люки, а если это поможет? Поможет справиться с ними, когда они заявятся вновь?»

Губы старика едва шевелились, но каждое слово он выговаривал на удивление четко, и Эдди прекрасно его понимал.

— И я от него услышал: «Отец, если ты верил, что твои знания могут помочь, почему до сих пор молчал?» Я не нашелся, что ответить, молодой человек, потому что только интуиция заставляла меня держать рот на замке. А кроме того, какой прок мог быть от моих знаний? Что бы изменилось?

— Я не знаю, — ответил Эдди. Их лица практически соприкасались. Эдди чувствовал запах мяса и подливы в дыхании старика. — Откуда мне знать, если ты не сказал мне, что видел?