История Лизи - Кинг Стивен. Страница 96

На пруд.

Пруд утром, пруд во второй половине дня, пруд на закате, пруд, поблёскивающий под звёздами и луной, с лёгкими щупальцами тумана, поднимающимися с его поверхности, как грёзы амнезии.

Лизи ощутила, что во рту у неё по-прежнему сладкий привкус, как обычно бывало по утрам, в первый момент после пробуждения, и подумала: «Это вода из пруда. Мой напиток. Мой приз. Два глотка. Один для меня и один…»

– Один для тебя, – сказала она. И тут же ей стало совершенно ясно, каким должен быть её следующий шаг. Она даже задалась вопросом, ну почему она потратила впустую столько времени. Всё ещё держа Аманду за руки, Лизи наклонилась вперёд так, чтобы её лицо оказалось перед лицом сестры. Глаза Аманды по-прежнему смотрели в никуда под коротко стриженными седеющими кудряшками, казалось, она смотрит сквозь Лизи. И только когда ладони Лизи заскользили вверх, к локтям Аманды, чтобы пригвоздить её к месту, а потом Лизи прижалась губами к губам сестры, глаза Аманды широко раскрылись, потому что она всё поняла. Только тогда Аманда начала вырываться, но опоздала. Рот Лизи наполнился сладостью, когда вода последнего глотка из пруда проделала обратный путь. Лизи пустила в ход язык, чтобы раздвинуть губы Аманды, и, чувствуя, как вода второго глотка, выпитого ею из пруда, перетекает из её рта в рот сестры, с предельной ясностью увидела его в идеальной дневной красоте и удвоила усилия, концентрируясь на этой «картинке». Она смогла ощутить ароматы красного жасмина и бугенвиллии, смешанные с масляным запахом, который, она знала, источали днём деревья «нежное сердце». Она смогла ощутить горячий песок под ногами, её босыми ногами, потому что кроссовки в путешествие не отправились. Кроссовки – нет, а она – да, она это сделала, она перебралась на другую сторону, она…

8

Лизи вернулась в Мальчишечью луну стоящей на тёплом песке небольшого пляжа. На этот раз над головой светило яркое солнце, и его лучи отражались от воды не тысячами, а миллионами солнечных зайчиков. Потому что эта водная гладь заметно прибавила в размерах. Какие-то мгновения Лизи как зачарованная смотрела на воду и покачивающийся на ней огромный старинный парусник. И пока смотрела, внезапно осознала смысл одной фразы, которую услышала в кровати Аманды.

«Какой я получу приз?» – спросила Лизи, и существо, Скотт и Аманда в одном лице, ответило, что призом будет напиток. А когда Лизи попыталась уточнить, какой именно, «кока» или «Ар-си», существо ответило: «Помолчи. Мы хотим полюбоваться холлихоксом». Лизи предположила, что речь идёт о кустарнике, шток-розе. Напрочь забыла, что у этого слова когда-то было другое значение. Магическое.

Этот корабль, который покачивался на синей, сверкающей под солнцем воде… вот про что говорила Аманда… и тогда это была Аманда; Скотт, конечно же, не мог знать об этом удивительном волшебном корабле детских грёз.

Так что смотрела Лизи сейчас не на пруд; перед ней лежала бухта, в которой стоял на якоре только один корабль, корабль, созданный для девочек-пиратов, которые решились отправиться на нём на поиски сокровищ (или бойфрендов). А их капитан? Ну конечно же, бесстрашная Аманда Дебушер, никаких сомнений, вот почему этот парусник был счастливейшей грёзой Анды. Когда-то давно, до того, как она надела маску злости, скрывающую страх внутри.

Помолчи. Мы хотим полюбоваться «Холлихоксом»., Ох, Аманда, подумала Лизи… и её охватила грусть. Это был пруд, к которому мы все приходим, чтобы утолить жажду, за каждым глотком воображения, но, разумеется, каждый из нас видит его не совсем так, как другие. Вот и версией Аманды стала детская фантазия. Скамьи, однако, оставались прежними, и Лизи предположила, что они-то как раз реальные. Сегодня она увидела на них двадцать или тридцать человек, все они не спускали глаз с воды, и примерно столько же фигур, завёрнутых в кисею. При солнечном свете последние уж очень напоминали насекомых, оплетённых паутиной.

Она быстро обнаружила Аманду, которая сидела рядах в десяти от воды. Лизи пришлось обойти двух зачарованных, не отрывающих глаз от пруда, и одну пугающую спелёнутую фигуру, чтобы добраться до Аманды. Села рядом, вновь взяла её за руки, уже без порезов, даже без шрамов. А потом, когда Лизи держала руки сестры, пальцы Аманды очень медленно, но решительно переплелись с её пальцами. И Лизи вдруг осознала, что Аманде больше не требуется глоток воды из пруда, нет никакой нужды вести её вниз. Она осознала, что Аманда всё-таки хотела вернуться домой. Большая её часть ждала спасения, как спящая принцесса из сказки… или девочка-пират, попавшая в руки врагов. А сколько других, не завёрнутых в кисею, пребывали в аналогичном положении? Лизи видела их внешне спокойные лица и пустые глаза, но это не означало, что внутри они не исходили криком, зовя на помощь тех, кто мог помочь им вернуться домой.

Лизи, которая могла помочь только своей сестре (возможно, могла), отогнала прочь эту мысль.

– Аманда, – обратилась она к сестре, – мы собираемся вернуться, но ты должна в этом поучаствовать.

Поначалу ответа не последовало. Потом Аманда заговорила, очень тихо, очень медленно, словно ещё не проснувшись:

– Ли-изи? Ты пила… этот говняный пунш?

Лизи рассмеялась, ничего не смогла с собой поделать.

– Чуть-чуть. Из вежливости. Теперь посмотри на меня.

– Не могу. Я смотрю на «Холлихокс». Собираюсь стать пиратом и плавать… – голос становился всё тише, – …по семи морям… сокровища… острова Людоедов… [104]

– Это всё выдумки, – отчеканила Лизи. Она ненавидела твёрдость в голосе – всё равно что заносить меч над лежащим на траве младенцем, который никому не причинил вреда. Потому что речь шла о детской мечте. – То, что ты видишь, – попытка этого места удержать тебя здесь. Это всего лишь… всего лишь бул.

Удивив её… удивив и причинив боль, Анда ответила:

– Скотт говорил мне, что ты попытаешься прийти. Если мне понадобится твоя помощь, ты попытаешься прийти.

– Когда, Анда? Когда он тебе это говорил?

– Ему тут нравилось. – Аманда глубоко вздохнула. – Пальчи Муна… что-то в этом роде. Говорил, что полюбить это место легко. Очень легко.

– Когда, Анда, когда он тебе это сказал? – Лизи хотелось трясти её.

Аманда предприняла невероятное усилие… улыбнулась.

– В последний раз, когда я порезала себя. Скотт заставил меня вернуться домой. Он сказал… вы всё ждёте меня.

Теперь многое для Лизи прояснилось. Слишком поздно, чтобы что-то изменить, разумеется, но всё-таки лучше знать, чем пребывать в неведении. И почему он ничего не сказал своей жене? Потому что знал, маленькая Лизи в ужасе от Мальчишечьей луны и тварей (особенно одной твари), которые там обитали? Да. Потому что чувствовал, в должное время она всё узнает сама? Опять-таки да.

Аманда вновь повернулась к паруснику, который покачивался в бухте, заменяющей ей пруд Скотта. Лизи тряхнула её за плечо.

– Ты должна мне помочь, Анда. Есть безумец, который хочет причинить мне боль, и ты нужна мне для того, чтобы вставить палку ему в колесо. И сейчас мне нужна твоя помощь!

Аманда посмотрела на Лизи, и удивление, отразившееся на её лице, вызывало смех. Сидевшая ниже женщина в халате с поясом – в одной руке она держала фотографию улыбающегося, с дырами выпавших зубов ребёнка – повернулась и медленно, с большими паузами между словами, заговорила:

– Помолчите… немного… я… думаю… почему… это… сделала.

– Играйся в своей песочнице, Бетти, – резко осадила её Лизи. Вновь повернулась к Аманде и с облегчением увидела, что сестра по-прежнему смотрит на неё.

– Лизи, кто…

– Безумец. Появился из-за чёртовых бумаг и рукописей Скотта. Только теперь его интересую я. Он нричинил мне боль этим утром – и причинит снова, если я… если мы не… – Голова Аманды стала поворачиваться к паруснику, покачивающемуся на якоре в бухте, Лизи схватила сестру и развернула так, чтобы они опять смотрели друг на друга. – Слушай меня, орясина.