НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 30 - Бабенко Виталий Тимофеевич. Страница 48

В центре враг бросил в прорыв боевых слонов. Давлиот выстроил против них фалангу гоплитов, но слоны оказались проворнее; растоптав гоплитов, передовые отряды сипаев прорвались к чернильному пятну. Над войсками майора нависла угроза окружения.

Только на море ему удалось достичь успеха; подлодки были уничтожены. Это облегчало эвакуацию войск, которую Давлиот, скрепя сердце, начал под прикрытием плотного заградительного огня, Несколько раз его палец касался красной кнопки, но надавить ее не решался: в суматохе Давлиот боялся нанести удар по своим.

Наконец, корабли отплыли. Слоны злобно трубили им вслед. Майор перевел дух: основная часть армии была спасена. Егерям и мушкетерам, неожиданно оказавшимся в глубоком тылу противника, он дал приказ держаться до последнего. С остатками танковой бригады связь была утеряна. Майор видел, как, пройдя по тылам врага, она разгромила полк кирасиров и вдруг попала в засаду — отлично замаскированные ловушки для мамонтов. Они были вырыты дикарями, которых противник привлек на свою сторону, посулив всем мужчинам шитые золотом адъютантские аксельбанты. Подняв руки, танкисты покидали машины… Чтобы не видеть этого позора, Давлиот прикрыл глаза руками.

А между тем «чужие» продолжали наступать. Не видя смысла в том, чтобы цепляться за край стола, майор отступил на диван и подверг стол бомбардировке, но желаемого эффекта не достиг: ПВО противника действовала отлично. Удалось лишь потопить санитарный транспорт в чернильном пятне — на конвенцию майору было плевать.

Красная кнопка на столе оказалась в руках врага. Ракетно-ядерного удара Давлиот не боялся: нажать на кнопку мог только он сам. Но оставить ее врагу — значило безропотно отдать на поругание нечто большее, чем жизнь: воинскую честь. Такого майор допустить не мог.

Группу тейсинтай, наземных камикадзе, предназначенную для захвата кнопки, он возглавил сам. Выдав смертникам по чашке саке, он погрузил их в самолет. Кнопка находилась теперь в глубоком тылу «чужих», нападения здесь они явно не ждали. Тейсинтай захватили ее сравнительно легко и, огрызаясь из огнеметов, заняли круговую оборону. Прикрываясь от нестерпимого жара, майор подобрался к кнопке. Тейсинтай гибли один за другим. Майор посмотрел, как редеют их ряды, и навалился на кнопку всем телом. Кнопка поддалась, он нажал еще раз, еще… Над столом выросли атомные грибы. В едином жутком мгновении отпечатались танки, кавалерия, корабли на море, слоны с поднятыми хоботами, первобытное племя в аксельбантах, взорванный бронепоезд, индейцы, собиравшие скальпы, пленные, растянувшиеся по дороге, гренадеры на биваке, монгольские конники, спешившие на курултай, егеря в отрогах чернильницы, викинги, затеявшие рукопашную с драгунами, латники, обступившие сбитый аэроплан, штурмовики «чужих», окружившие кнопку, и последний оставшийся а живых тейсинтай, поливающий огнем все подряд… Отпечатались и испарились, оставив на поверхности стола тени, застывшие в танце смерти.

С минуту майор стоял, не шелохнувшись, потом подошел к походной палатке, выпил саке, предназначенное для тейсинтай, повалился в пепел и теплую золу и забылся тяжким сном.

…Майор Давлиот лежит на диване. Входит военный министр. Давлиот не успевает подивиться его появлению в своем доме, как раздается гулкий заупокойный голос генерала Фризли: «За превышение полномочий разжаловать майора Давлиота в рядовые и сослать на галеры навечно». Два здоровяка из национальной гвардии поднимают майора с дивана. Военный министр срывает с него знаки различия…

«Какой нелепый сон», — подумал майор, не просыпаясь.

Наутро прислуга, убиравшая у майора, не смогла попасть в дом. Дверь была заперта изнутри. На звонки никто не отвечал. Женщина приходила еще несколько раз, а вечером, обеспокоенная обратилась в полицию. Звонок полицейского инспектора начальству майора ничего не дал. Бригадный генерал Фризли не пожелал разговаривать. Вчера, когда Давлиот не явился на прощальный ужин, Фризли лично осведомился о причине и услышал в ответ идиотский приказ о расстреле. Он был взбешен выходкой майора.

Когда дело не удалось спихнуть военной полиции — майор все-таки числился в отставке, — инспектор приказал взломать дверь. Дом оказался пуст, В кабинете были явные следы борьбы: скомканный ковер, пистолетная гильза на полу, напрочь сожженное покрытие стола. На диване в беспорядке валялись оловянные солдатики, игрушечные танки и самолеты. В углу комнаты лежала на боку испанская галера, на которую наступил неповоротливый полицейский.

Было назначено расследование, которое ни к чему не привело, Майор Давлиот бесследно исчез.

И никто не обратил внимания на странного галерника в парадном офицерском мундире, но с оторванными погонами.

ЗАРУБЕЖНАЯ ФАНТАСТИКА

ФРИЦ ЛЕЙБЕР

Ведро воздуха [3]

Па послал меня за ведром воздуха. Только я наполнил его, и тепло сошло с моих рук, как я увидел ЭТО.

Знаете, сначала мне показалось, что я вижу молодую леди, Да, красивую молодую леди со светящимся в темноте лицом. Она смотрела на меня из квартиры напротив на пятом этаже, как раз над белым покрывалом замерзшего воздуха толщиной в двадцать метров. Я никогда не видел живых молодых леди, кроме как на картинках в журналах: Сест еще ребенок, а Ма уже здорово постарела. От удивления я даже выронил ведро. Да и вы на моем месте сделали бы то же самое, зная, что на Земле никого нег, кроме Па, Ма, Сест и меня.

Когда я поднял ведро и снова посмотрел на квартиру напротив, оказалось, что это не молодая леди, а пятнышко света — маленький призрачный зайчик, двигающийся от окна к окну, словно одна из далеких звездочек спустилась, чтобы узнать, почему Земля убежала от Солнца.

Пока я стоял и моргал глазами от удивления, у меня замерзли ноги, а на шлеме образовался такой слой инея, что я уже ничего не видел. Но у меня хватило ума нырнуть обратно. Медленно пробираясь сквозь многочисленные слои одеял, тряпок и резины, которые Па повесил, чтобы не выпускать воздух из Гнезда, я постепенно успокоился. Наконец, я услышал тиканье часов и понял, что вокруг уже воздух, потому что в вакууме, естественно, нет никаких звуков. Протиснувшись сквозь щель в последнем слое одеял, который Па обшил алюминиевой фольгой, чтобы сохранить внутри тепло, я вошел в Гнездо.

Давайте я расскажу вам о Гнезде. Оно небольшое и уютное, и места там хватает лишь для нас четверых и наших вещей. Пол покрывают толстые шерстяные ковры. Три стены — одеяла, потолок — тоже одеяла, касающиеся головы Па, когда он стоит. Он объяснял, что они висят внутри гораздо большего помещения, но я никогда не видел ни настоящих стен, ни потолка.

Вдоль одной из стен тянутся длинные полки, на которых лежат инструменты, книги и прочие вещи, а наверху — целая шеренга часов. Па очень нервничает, если хотя бы одни из них останавливаются. Он говорит, что мы не должны терять счет времени, а баз Луны и Солнца это не так-то просто.

Четвертая стена — тоже одеяла, но там еще есть и камин, в котором всегда горит огонь. Он не дает нам замерзнуть и вообще приносит большую пользу. Кто-то из нас должен постоянно наблюдать за ним. У нас есть несколько будильников, которые напоминают нам, когда чья смена. В первое время за огнем следили только Па и Ма, но теперь им помогаем и мы с Сест.

Конечно, Па — главный хранитель огня. Таким он навсегда останется у меня в памяти: высокий мужчина сидит, закинув ногу на ногу, и, нахмурившись, смотрит на пламя, бросающее бронзовый отсвет на его морщинистое лицо. Через равные промежутки времени он осторожно кладет в огонь кусок угля из большой корзины, стоящей рядом. Па говорил, что в древности тоже были хранительницы огня, их называли весталками, хотя тогда повсюду был воздух, на небе светило солнце, и люди совершенно не нуждались в огне.