Противостояние. Том I - Кинг Стивен. Страница 76

Грубы текстильной фабрики больше не дымили. Течение унесло цветные пятна краски, и вода стала чистой и прозрачной. Большинство машин, припаркованных на фабричной стоянке и казавшихся игрушечными с такого расстояния, уехали и назад не вернулись. За вчерашний день, 26-го, по автомагистрали проехало лишь несколько машин, да и тем пришлось лавировать между заторами, как слаломистам на лыжной трассе. Ни одна машина техпомощи не появилась, чтобы оттащить в сторону брошенные автомобили.

Центр города расстилался перед ним как географическая карта и выглядел совершенно пустынным. Городские часы, отсчитывавшие время его заключения, сегодня в девять утра пробили в последний раз. Мелодия, предшествующая бою, прозвучала как-то замедленно и глухо, словно переливы утонувшей музыкальной шкатулки из-под толщи воды. Он видел, как на окраине города горело какое-то здание — то ли придорожное кафе, то ли универмаг. Оно горело весь день, окутанное клубами черного дыма, устремлявшегося прямо в голубое небо, но ни одна пожарная машина не примчалась по тревоге. Стю подумал, что, если бы площадка вокруг здания не была заасфальтирована, полгорода могло бы запросто сгореть дотла. Развалины и сейчас еще дымились, несмотря на прошедший днем дождь.

Стю предполагал, что Элдер получил приказ убить его — почему бы и нет? Просто одним трупом станет больше, а он знал их маленький секрет. Они так и не смогли найти способ лечения, как не смогли понять, чем его организм отличается от организма погибших людей. Вряд ли они хоть раз задумались над тем, найдется ли кто-нибудь, кому он сможет рассказать их секрет. Волею случая он оказался заложником горстки засранных ублюдков, свободной нитью, случайно угодившей в туго смотанный клубок мерзавцев.

Стю был уверен, что герой телесериала или романа непременно разработал бы план побега, да такие, черт возьми, нашлись бы и в реальной жизни, жаль только, он не из их числа. В итоге он решил покорно, хотя на самом деле находился на грани паники, ждать прихода Элдера и быть готовым ко всему.

По Элдеру можно было безошибочно судить, что в это учреждение прорвалось то, что персонал называл «Блю», а иногда «супергриппом». Медсестры называли Элдера доктором, но никаким доктором он не являлся. У этого пятидесятилетнего человека был тяжелый взгляд и полностью отсутствовало чувство юмора. До Элдера никто из докторов не наставлял на Стю оружие. Стю боялся Элдера, потому что такой человек не внемлет ни уговорам, ни мольбам. Элдер подчинялся только приказам. Получив их, он немедленно приступал к исполнению. Он был человеком-автоматом, эдаким армейским вариантом исполнителя, который на языке мафии зовется «человеком-кнопкой». Такому никогда в голову не придет оспаривать приказ с учетом изменившейся ситуации.

Три года назад Стю приобрел для своего племянника, живущего в Уэйко, книгу «Холм Уотершип». Он уже припас коробку, чтобы переслать книгу, а потом, поскольку ненавидел заниматься упаковкой еще больше, чем чтением, открыл первую страницу, чтобы просто узнать, о чем она. Он прочел первую страницу, затем вторую… и увлекся. Он не спал всю ночь, пил кофе, курил сигареты и пробивался сквозь страницы, как человек, который не привык читать просто ради удовольствия. Книга была всего-навсего о кроликах, глупейших, самых трусливых на земле созданиях… Да только тот парень, что написал книгу, представил их в другом свете. Вы и правда начинали переживать за них. Это была чертовски занятная книжка, и Стю, который обычно читал с черепашьей скоростью, одолел ее за два дня.

Больше всего ему запомнилась фраза «впасть в оцепенение» или просто «оцепенеть». Он сразу понял, о чем идет речь, потому что немало повидал оцепеневших животных, в частности, a магистралях. Впавшая в оцепенение тварь просто замирает на середине дороги, прижав уши, глядя-на стремительно приближающуюся машину и не предпринимая ничего, чтобы избежать неминуемой гибели. Олень может оцепенеть, если посветить ему в глаза фонариком. Енот приходит в такое состояние от громкой музыки, а попугай — от непрерывного постукивания по его клетке.

На Стю так воздействовал Элдер. Стю глядел в непроницаемые голубые глаза «доктора» и чувствовал, как из него уходит вся воля. Возможно, Элдер запросто обошелся бы и без пистолета. Наверняка он обучался карате, французскому боксу и всяким разным грязным приемчикам. Что Стю может сделать против такого человека, если даже одна мысль об Элдере парализует всю его волю? Оцепенение. Хорошее определение для подобного состояния.

Ровно в десять вечера над дверью зажглась красная лампочка, и Стю почувствовал, как у него слегка вспотели лицо и руки. Такое случалось с ним всегда, когда вспыхивала красная лампочка, потому что однажды Элдер должен был прийти один. А один он будет потому, что ему не нужны свидетели. Здесь наверняка имеется печь для кремирования жертв чумы. Элдер затолкает его туда. Как удобно. Никаких следов.

Вошел Элдер. Один.

Стю сидел на больничной койке, опираясь одной рукой о спинку стула. При виде Элдера у него, как всегда, болезненно сжался желудок. Он почувствовал знакомое острое желание обратиться к нему со словами мольбы, хотя знал, что это совершенно бесполезно. Лицу, находившемуся за прозрачным экраном белого скафандра, была неведома жалость.

Теперь действительность обрела необыкновенную яркость и четкость, но все происходило словно в замедленном темпе. Стю почти слышал, как поворачиваются его глаза, наблюдая за перемещением Элдера по комнате. Это был крупный, коренастый мужчина, и белый скафандр был ему немного тесноват. Диаметр ствола, который он наставил на Стю, показался размером с зев туннеля.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Элдер, и даже переговорное устройство не помешало расслышать некоторую гнусавость его голоса. Элдер был болен.

— Все так же, — ответил Стю и удивился, каким ровным тоном произнес он эти слова. — Скажите, когда я смогу отсюда выйти?

— Теперь уже скоро, — сказал Элдер. Его пистолет был направлен в сторону Стю не то чтобы прицельно, но и не мимо. Он приглушенно чихнул. — Вы ведь не слишком разговорчивы?

Стю пожал плечами.

— Мне это нравится в людях, — признался Элдер. — Все эти болтуны вечно хнычут, скулят и ноют. Двадцать минут назад я получил распоряжение относительно вас, мистер Редман. Это не самый срочный приказ, но, думаю, с вами все будет в порядке.

— Что за приказ?

— Хорошо. Мне приказали…

Взгляд Стю метнулся через плечо Элдера к высокому, порогу заклепанной двери.

— Господи Иисусе! — воскликнул он. — Там чертова крыса. Что же это за заведение, коли тут свободно крысы бегают?

Элдер оглянулся, а Стю был так поражен неожиданным; успехом своей уловки, что на мгновение остолбенел. Но в тот момент, когда Элдер стал поворачиваться к нему, Стю успел соскользнуть с кровати и схватить обеими руками спинку стула. Глаза Элдера расширились, в них неожиданно появилась тревога. Стю поднял стул над головой, шагнул вперед и замахнулся, вложив в это движение каждую унцию своих ста восьмидесяти фунтов.

— Назад! — закричал Элдер. — Не…

Удар пришелся на его правую руку. Пистолет выпал, и пуля со свистом чиркнула по полу. Пистолет отлетел на ковер и там снова разрядился.

Стю решил, что может рассчитывать еще только на один удар, прежде чем Элдер окончательно придет в себя. Поэтому он собрал все свои силы, чтобы удар получился сокрушительным. Он занес стул высоко над головой, и «Дом Генри Эрона» со всего размаха полетел вниз. Элдер попытался прикрыться сломанной рукой, но не смог. Ножки стула пробили шлем скафандра. Осколки треснувшего пластикового экрана полетели в лицо и глаза Элдера. Он закричал и упал навзничь.

Потом он перекатился на четвереньки и попытался дотянуться до лежавшего на ковре пистолета. Стю замахнулся последний раз и опустил стул на затылок Элдера. Тот рухнул. Тяжело дыша, Стю наклонился и схватил пистолет. Потом отступил назад, направив его на распростертое тело, но Элдер не двигался.