Столкновение миров - Кинг Стивен. Страница 130

— Ничего, если я немного посплю? — спросил Ричард, откладывая автоматные обоймы и устраиваясь в углу кабины. — Все эти карабканья и переносы… я действительно разболелся, потому что чувствую себя разбитым.

— Со мной все будет в порядке, — сказал Джек. Действительно, казалось, что у него открывается второе дыхание, и он предполагал, что очень скоро оно ему пригодится.

— Я чувствую запах огня, — сказал Ричард, и Джек услышал в его голосе удивительную смесь любви, веры, ностальгии и страха. Глаза Ричарда сомкнулись.

Джек выжал рычаг акселератора до упора. Никогда еще его чувство не было таким сильным, что конец совсем близко.

Последние ужасные горестные следы Проклятых земель исчезли прежде, чем взошла луна. Вновь появилась пшеница. Здесь она была более низкая, чем в Эллис-Бритисе, но она также излучала чистоту и здоровье. Джек услышал далекие крики птиц, по звукам напоминавших чаек. Это был невыразимо одинокий звук, на этих огромных, открытых, перекатывающихся волнами просторах, которые слегка пахли фруктами и солью океана. После полуночи поезд начал пыхтеть среди посадок деревьев, большинство которых было хвойными, и их хвойный аромат, смешанный в воздухе с соленым запахом, казалось, цементировал связь между тем местом, к которому он устремился, и из которого отправился. Он и его мать никогда подолгу не бывали в Северной Калифорнии, возможно потому, что Слоут часто проводил там свой отпуск, но он вспомнил, как Лили рассказывала ему, что земли вокруг Мендосино и Сосалито были очень похожи на Новую Англию до самых соляных шахт и Кейп Кодз. Большинство кинокомпаний, у которых возникала нужда в северо-английских декорациях, обычно отправлялись на север штата вместо того, чтобы путешествовать через всю страну, и большинство аудиторий никогда не замечали разницы.

«Так оно и должно быть. Странным образом я возвращаюсь туда, откуда уехал».

Ричард:

«Ты собираешься сражаться с армией?»

Он был рад, что Ричард уснул, и ему не придется отвечать на вопрос, по крайней мере, пока.

Андерс:

«Дьявольские штуковины для плохих Волков. Перевезти в Черный Отель».

Дьявольскими штуковинами были автоматы «Узи», пластиковая взрывчатка, гранаты. Дьявольские штуковины были на месте. Плохих Волков не было. Товарный вагон был, однако, пуст, и Джек нашел это обстоятельство очень убедительным.

«Вот и готовый рассказ для тебя, Риччи-малыш, и я очень рад, что ты спишь и мне не придется тебе его рассказывать. Морган знает, что я еду, и хочет приготовить для меня неожиданную встречу. Только из праздничного торта, вместо обнаженных девочек, будут выпрыгивать оборотни, а вместо памятных сувениров будут автоматы „Узи“. Ну, мы, получается, угнали этот поезд и на 10–12 часов опережаем расписание, но если мы направляемся в лагерь, битком набитый Волками, готовящимися захватить Территорийский „чух-чух“, то думаю, что мы именно это и сделаем — чем неожиданней там появимся, тем будет лучше для нас». Джек провел рукой по лбу.

Было бы проще остановить поезд подальше от засады Моргана и сделать большой крюк вокруг лагеря. Проще, а также безопаснее.

«Но от этого Волков не убудет, Риччи, понимаешь?»

Он посмотрел на арсенал, лежащий на полу кабины, и задался вопросом: неужели он в самом деле планирует налет командос на волчью бригаду Моргана? Несколько командос. Старый добрый Джек Сойер, король моечных машин «Вагобонда», и его коматозный приятель Ричард. Джек задавался вопросом: неужели он сошел с ума? Наверное, да! Потому, что именно это он планировал. Этого они никогда не ожидают от него… а ему чертовски сильно досталось. Его настигли; убит Вулф. Они разрушили школу Ричарда и порядком — его рассудок. И насколько он знал, Морган Слоут вновь в Нью-Хэмпшире изводит его мать. Безумие это или нет — час расплаты настал.

Джек наклонился, поднял один заряженный «Узи» и прицелился, а рельсы все продолжали разворачиваться впереди него, и запах соли становился все сильнее и сильнее.

Перед утром Джек немного вздремнул, облокотясь на рычаг акселератора. Он бы не очень обрадовался, если бы узнал, что это устройство называется «Переключателем Мертвеца».

На рассвете его разбудил Ричард.

— Что-то впереди.

Прежде, чем посмотреть на это, Джек внимательным взглядом окинул Ричарда. Он подумал, что при свете дня Ричард будет выглядеть лучше, но даже косметика рассвета не смогла скрыть того обстоятельства, что его друг болен.

Цвет зарождающегося дня изменил доминирующий оттенок кожи с серого на желтый…

— Эй! Поезд! Привет, ты, большой хреновый поезд! — крик был утробным, мало чем отличающимся от животного рева. Джек снова посмотрел вперед.

Они ехали прямо на узкий, маленький коробок здания.

Рядом с караульным помещением стоял Волк, но на светящихся оранжевых глазах все сходство с Вулфом заканчивалось.

Голова этого Волка казалась отвратительно плоской, словно чья-то большая рука снесла верх черепа. Его лицо выдавалось над скошенным подбородком, словно камень, нависший над длинным спуском. Даже внезапная радость, появившаяся на лице, не могла скрыть его непроходимую, грубую тупость. По щекам у него свисали заплетенные в косички волосы. Его лоб перерезал шрам в виде буквы «X».

На Волке было надето что-то вроде формы наемника. Над черными башмаками нависали зеленые мешковатые брюки, но, как заметил Джек, носки башмаков были срезаны, позволяя Волку высунуть свои костистые волосатые пальцы наружу.

— Поезд! — Он лаял, рычал, пока поезд не преодолел последние пятьдесят метров. Он начал подрыгивать, дико ухмыляясь, и щелкать пальцами, подобно Кэбу Кэловэю. Из пасти вылетали жуткие хлопья пены. — Поезд! Поезд! Хренов поезд ПРЯМО И СЕЙЧАС! — Его пасть распахнулась, в широкой и внушающей тревогу ухмылке показывая полный рот сломанных желтых клыков.

— Вы ребята, чертовски рано! Отлично, отлично!

— Джек, что это такое? — спросил Ричард. Его рука в панике до боли сжала плечо Джека. Но нужно отдать должное, что его голос был довольно ровный.

— Это Волк, один из Моргановских.

«Ну вот, Джек, ты и произнес его имя, задница!»

Но сейчас не было времени об этом беспокоиться. Они поравнялись с караульным помещением, и Волк явно намеривался прыгнуть на поезд. Джек наблюдал, как он неуклюже скакнул по пыли, глухо стуча башмаками со срезанными носками. В кожаном поясе, который пересекал его грудь, как патронаж, был нож.

Джек перевел автомат на одиночный огонь.

— Морган? Кто Морган? Какой Морган?

— Не сейчас, — сказал Джек.

Он сконцентрировался на одном Волке. Ради своего же блага изобразил на лице широкую усмешку, держа «Узи», подальше от противника.

— Поезд Андерса! Здорово! Здесь и сейчас!

С правой стороны паровоза на широкой, как подножка автомобиля, ступеньке торчала ручка в виде большой скобы. Дико ухмыляясь, разбрызгивая пену по подбородку, явно взбесившись, Волк ухватился за ручку и с легкостью вспрыгнул на ступеньку.

— Эй, а где старик? Волк! Где…

Джек поднял «Узи» и всадил пулю в левый глаз Волка.

Светящий оранжевый свет в глазах угас, подобно пламени свечи при сильном дуновении ветра.

Волк упал на спину со ступеньки, как человек, совершающий глупый и необдуманный прыжок в воду. С глухим стуком он грохнулся на землю.

— Джек. — Ричард дернул его, заставляя оглянуться. Выражение его лица было не менее диким, чем у Волка, только лицо исказилось в ужасе, а не радости. — Ты имел в виду моего отца? Мой отец замешан в этом?

— Ричард, ты мне доверяешь?

— Да, но…

— Тогда оставь это. Оставь это. Сейчас не время.

— Но…

— Бери автомат.

— Джек…

— Ричард, бери автомат.

Ричард наклонился и поднял «Узи».

— Ненавижу. Ненавижу автоматы, — вновь сказал он.

— Да, да я знаю, я и сам не особенно их жалую, Малыш-Риччи. Но наступил час расплаты.