Столкновение миров - Кинг Стивен. Страница 132

Когда они бежали на паровоз, Джек увидел, что у них растут клыки и пробиваются сквозь светлую, колючую шерсть на их подбородках.

Он нажал на спусковой крючок «Узи», теперь с усилием удерживая горячий ствол на одном уровне; тяжелая отдача пыталась вздернуть дуло вверх. Оба нападающих Волка были отброшены с такой силой, что они кувыркнулись в воздухе, подобно акробатам. Четверо других Волков даже не остановились; они направлялись туда, где две минуты тому назад были ворота.

Самые разные существа, высыпавшие из бараков бункерного вида, в конце концов начали понимать, что, хотя прибывшие и ехали на поезде Моргана, они были далеко не дружелюбны. Никакой упорядочивающей их силы не было, и они начали продвигаться вперед толпой. Ричард положил автомат на кабину на уровне груди и открыл огонь. Пули вспарывали их, гнали назад. Два существа, очень похожие на козлов, упали на руки и колени, или копыта, и поспешно спрятались внутрь. Ричард видел, как трое других завертелись и упали, получив свои пули. Его охватила радость, такая дикая, что он чувствовал, что может потерять сознание.

Пули также вспороли беловато-зеленое брюхо крокодила-нечто, и черноватая жидкость-сукровица, а не кровь, стала вытекать оттуда. Оно завалилось назад и его хвост, казалось, смягчил падение. Оно выпрямилось в скачке и прыгнуло на поезд со стороны Ричарда. Оно вновь издало хриплый, мощный крик… и на этот раз Ричарду показалось в этом крике что-то отвратительно женское.

Он нажал на спусковой крючок «Узи». Но ничего не случилось. Обойма закончилась.

Крокодил-нечто бежал медленно, неуклюже, глухо стуча лапами и не собираясь отступать. Его глаза искрились убийственной яростью… и умом. Следы груди подпрыгивали на покрытой чешуей грудной клетке.

Он наклонился, пошарил руками, не отрывая глаз от крокодила-оборотня, и нашел одну гранату.

«Остров Сибрук, — подумал Ричард словно во сне. — Джек называет это место Территориями, но это самый настоящий Остров Сибрук; и нет никакой необходимости, вовсе никакой необходимости бояться; все это — сон, и если чешуйчатые лапы того существа сомкнутся вокруг моей шеи, я наверняка, проснусь, и даже если это не сон, Джек меня как-нибудь спасет. Я знаю, что спасет, я знаю, потому что здесь Джек — какое-то божество».

Он снял чеку с гранаты, вновь сдержал сильное желание, возникшее в состоянии безумной паники, просто бросить ее наугад, и несильно подбросил ее из-под руки.

— Джек, ложись!

Джек, не глядя, сразу же пригнулся ниже уровня боковин паровозной кабины. Ричард сделал то же, но он еще успел увидеть невероятную, из области черного юмора, вещь: существо-крокодил поймал гранату… и попытался съесть ее.

Взрыв прозвучал не глухими раскатами тяжелого снаряда, а громким, режущим слух ревом, от которого звенело в ушах, причиняя сильную боль. Он услышал всплеск, словно кто-то выплеснул ведро сбоку на поезд.

Он поднял глаза и увидел, что паровоз, товарный вагон и платформа покрыты дымящимися кишками, черной кровью и кусками мяса существа-крокодила. Всю переднюю часть здания бараков снесло. Многие обломки были покрыты кровью. В месиве всего этого Джек увидел волосатую ногу в башмаке со срезанным носком.

Он увидел, как бревна, разбросанные взрывом в виде чучела, стали отшвыриваться в сторону и два козлоподобных существа пытались выбраться из этой груды. Ричард наклонился, нашел новую обойму и втолкнул ее в автомат; становилось жарко, как и предупреждал Джек.

«УУУ-ппп-ли!» — подумал Ричард и снова открыл огонь.

Когда Джек вскочил после разрыва гранаты, он увидел четырех Волков, которые избежали двух его очередей и все еще ломились в проем, где раньше были ворота. Они выли от ужаса, бежали, прижавшись друг к другу, бок обок, и представляли собою удобную для Джека мишень. Он поднял «Узи» — и снова опустил его, зная, что увидит их позже, вероятно в Черном Отеле, зная, что поступает глупо… но, глупо или нет, он просто не мог стрелять в спину.

Вдруг из-за бараков раздался по-женски высокий, пронзительный крик.

— Убирайтесь отсюда! Я сказал, убирайтесь отсюда! Пошевеливайтесь! Пошевеливайтесь!

Донесся хлопок просвистевшего кнута.

Этот звук был знаком Джеку, и этот голос тоже. Когда он впервые услышал его, на нем была смирительная рубашка. Джек где угодно узнал бы этот звук.

«Если его умственно-отсталый дружок появится, пристрели его».

«Ну, это ты смог, но, может быть, сейчас наступил час расплаты, и, может быть, судя по тому, как прозвучал твой голос, ты об этом знаешь».

— Взять их, что с вами случилось, трусы? Взять их, или мне показать как это делается? За нами, за нами!

Из-за того, что осталось от бараков, вышли три существа, и лишь одно из них было человеком — Осмонд. В одной руке у него был кнут, в другой — автомат «Стэжн».

На нем был красный плащ, черные башмаки и белые шелковые брюки с широкими развевающимися штанинами. Они были забрызганы свежей кровью. Слева от него было косматое козлоподобное существо в джинсах и башмаках типа «Вестерн». Это существо и Джек посмотрели друг на друга и сразу же узнали. Это был омерзительный ковбой из бара в «Оутлийской Пробке». Это был Рэндолф Скотт Элрой. Он усмехнулся Джеку; длинный, словно змея, язык показался изо рта и облизнул широкую, верхнюю губу.

— Взять его! — закричал Осмонд Элрою.

Джек попытался поднять «Узи», но автомат внезапно показался слишком тяжелым. Осмонд — плохо, Элрой — еще хуже, но существо, стоящее между ними, было просто кошмаром. Это был, конечно же, Территорийский вариант Реуэла Гарднера — сына Гарднера. И он, действительно, немного походил на ребенка, нарисованного блестящим подопечным детского садика с большим вывихом мозгов.

Он был белый, тощий; одна его рука заканчивалась извивающимся щупальцем, что немного напомнило Джеку кнут Осмонда. У него было страшное косоглазие, один зрачок постоянно плавал, не фокусируя. Огромные красные язвы покрывали щеки.

«Одно из проявлений радиационного заражения… Джейсон, я думаю, что парень Осмонда оказался немного ближе к одному из тех шаров… но все остальное… Джейсон… Иисусе… что же было с его матерью?» Ради всего святого, ЧТО БЫЛО С ЕГО МАТЕРЬЮ?

— Взять самозванца! — кричал Осмонд. — Спасти сына Моргана, но взять Самозванца! Взять фальшивого Джейсона! Убирайтесь отсюда, вы, трупы! У них закончились патроны!

Рев, утробные крики. Джек знал, что не пройдет и секунды, как появится свежее пополнение Волков… Вот-вот появится из-за длинного здания бараков, там они смогут укрыться от взрыва, где, вероятно, прятались, съежившись от страха, так и не показываясь оттуда… за исключением Осмонда.

— Не надо было переходить дорогу, цыпленочек, — ворчал Элрой, подбегая к поезду. Он со свистом рассекал хвостом воздух. Реуэл Гарднер — или кем бы он ни был в этом мире — замяукал низким голосом и ринулся было вслед за ними. Осмонд протянул руку и вернул его; его пальцы, Джек это видел, казалось, скользили по отталкивающей, хрящевидной шее мальчика-чудовища.

Затем Джек поднял «Узи» и выстрелил всю обойму в упор прямо в лицо Элроя. Пули полностью разнесли всю голову Элроя, все же Элрой, обезглавленный, еще какую-то долю секунды продолжал карабкаться и одной рукой, пальцы которой срослись двумя пучками, изображая пародию на копыто, пытался вслепую ухватить Джека за голову, как вдруг опрокинулся назад.

Джек в ошеломлении не отрывал от него глаз. Ему не раз снилось то последнее кошмарное столкновение в «Оутлийской пробке», когда он пытался выбраться оттуда сквозь то, что казалось темными джунглями, переполненными молодой порослью и разбитым стеклом. И вот это существо, и он каким-то образом убил его. И ему трудно было отвлечься от этого, словно убил страшилище из своего детства.

Ричард изо всех сил орал, и его автомат ревел, чуть не оглушая Джека.