Столкновение миров - Кинг Стивен. Страница 75

Вулф больше спрятался за Джеком, уткнувшись подбородком в его грудь.

— Я не слышу.

— Вулф, — прошептал тот.

— Вулф. Ну, для фамилии сойдет. А имя у тебя есть? Или тебе дали какой-нибудь номер?

Вулф зажмурился.

— Ну, давай, Фил, — сказал Джек, подумав, что это одно из немногих имен, которые Вулф слышал.

Но как только он произнес эти слова, Вулф вдруг выпрямился, расправил плечи и закричал:

— ДЖЕК! ДЖЕК! ДЖЕК ВУЛФ!

— Мы иногда зовем его Джек, — начал было Джек, понимая, что уже слишком поздно. — Это потому, что он очень любит меня. Иногда только я могу ему помочь. Я даже собираюсь остаться на несколько дней в Спрингфилде, просто чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

— Кажется, я уже устал от твоего голоса, Джек. Почему бы тебе на усадить своего кузена Фила-Джека на заднее сидение, и мы просто поедем в город, чтобы во всем разобраться? — Джек не пошевельнулся, и полицейский положил руку на рукоятку огромного пистолета, висящего на поясе. — А ну, забирайтесь в машину. Он первый. Я хочу разобраться, почему вы болтаетесь в ста милях от дома, да еще и в будний день. В машину. Живо.

— Ах, офицер, — начал Джек, и Вулф за его спиной прошептал:

— Нет. Я не могу.

— У моего кузена проблема, — сказал Джек. — У него клаустрофобия. Малые пространства, особенно внутри машины, сводят его с ума. Мы можем ехать, только если он сидит в кузове грузовика.

— Забирайтесь в машину, — прорычал коп. Он сделал шаг вперед и открыл заднюю дверцу.

— Нет! — взмолился Вулф. — Вулф НЕ МОЖЕТ! Воняет, Джек, там воняет!

Его нос и губы сморщились от отвращения.

— А ну, посади его в машину, или это сделаю я, — велел Джеку коп.

— Вулф, это ненадолго, — сказал Джек, беря Вулфа за руку. Вулф неохотно позволил ему сделать это. Джек потянул его к машине на заднее сидение. Вулф буквально волочил ноги по дороге.

Пару секунд казалось, что все в порядке. Вулф подошел достаточно близко к машине, чтобы коснуться дверцы. Затем все его тело вздрогнуло. Он вцепился обеими руками в крышу машины. Это было похоже на то, как будто он пытался разорвать крышу машины, как цирковой силач разрывает телефонный справочник.

— Пожалуйста, — успокаивающе сказал Джек. — Мы должны.

Но Вулф был в ужасе, слишком сильно было его отвращение к тому, что он учуял. Он затряс головой. Слюна изо рта забрызгала крышу машины.

Полицейский обошел Джека и достал что-то из-за пояса. Джек успел только заметить, что это не пистолет, когда коп врезал дубинкой по основанию черепа Вулфа. Вулф упал на крышу автомобиля и сполз на пыльную дорогу.

— А ну, возьми его, — приказал полицейский, вешая дубинку на пояс. — Давай затащим этот мешок дерьма в машину.

Через две или три минуты после того, как они дважды уронили тяжелое, бессознательное тело Вулфа на дорогу, машина двинулась к Саюга.

— Я уже знаю, что произойдет с тобой и твоим придурковатым кузеном, если это только кузен, в чем я сомневаюсь.

Он глядел на Джека в зеркало заднего вида, и глаза его блестели, как свежий деготь.

Вся кровь отхлынула от сердца Джека, и оно бешено заколотилось в пустоте, как в клетке. Он вспомнил о сигарете, которую положил в карман куртки, схватил ее, но затем отдернул руку, пока коп ничего не заметил.

— Я, кажется, забыл поправить его мокасины, — сказал Джек. — Они, кажется, слетели.

— Забудь об этом, — сказал коп, но не стал добавлять ничего, когда Джек нагнулся к Вулфу.

Первым делом, очутившись вне поля зрения копа, Джек поправил один из мокасинов Вулфа, который действительно свалился, затем достал из кармана самокрутку и сунул в рот. Он раскусил ее и почувствовал на языке странный привкус. Джек начал жевать, проглотил. Что-то поскребло его по горлу, он сжался, затем прикрыл рот рукой и вытер губы. Он проглотил остатки марихуаны и провел языком по зубам, собирая крошки.

— Тебя ожидает большой сюрприз, — сказал полицейский. — На твою душу прольется немного солнечного света.

— Солнечный свет на мою душу? — переспросил Джек, подумав, что коп заметил, что он что-то сунул в рот.

— И немного мозолей на руки, — добавил коп и глянул в зеркальце на виноватое лицо Джека.

Муниципальное Здание Саюга представляло собой изнутри ряд слабо освещенных дверей. Где-то бежала по трубам вода.

— Так, теперь я вам кое-что объясню, малыши, — сказал коп, подталкивая их к лестнице справа.

— Вы не арестованы. Понятно? Вы задержаны для выяснения обстоятельств. Я не желаю слышать это дерьмо насчет одного телефонного звонка. Вы будете сидеть здесь, пока не скажете нам, кто вы такие и куда направляетесь, — продолжал он. — Слышите? Это ад. Вот вы где. Мы сейчас пройдем к Судье Фейрчайлду [3], и он распорядится вашими судьбами. Если вы не скажете нам правду, вас ожидают неприятные последствия. По лестнице. Вперед!

Поднявшись по лестнице, полицейский толкнул дверь. За печатающей машинкой у дальней стены сидела женщина средних лет в очках с проволочной оправой.

— Еще два бродяги, — сказал полисмен. — Доложите, что мы здесь.

Она кивнула, подняла трубку и произнесла несколько фраз.

— Войдите, — сказала секретарша, переводя взгляд с Вулфа на Джека.

Коп толкнул их через приемную и открыл дверь в комнату вдвое большего размера, уставленную вдоль одной стены книгами. Другая стена была завешена дипломами и фотографиями в рамках. Окно в противоположной стене было закрыто жалюзи. У огромного стола футов шести длиной, стоял высокий, тощий мужчина в белой куртке и узком черном галстуке. Все лицо мужчины было испещрено морщинами, волосы были черными. В воздухе густыми клубами висел сигаретный дым.

— Привет, Френки, что у тебя?

Его голос был глубоким, почти театральным.

— Я тут ребятишек отловил на дороге, возле участка Томпсона.

Морщинки судьи Фейрчайлда собрались в улыбку, когда он взглянул на Джека.

— У тебя есть какие-нибудь документы, малыш?

— Нет, сэр, — ответил Джек.

— Вы рассказывали офицеру Вильямсу правду? Он так не думает, иначе вас здесь не было бы.

— Да, сэр, — ответил Джек.

— Что ж, тогда рассказывайте все мне.

Он обошел вокруг стола, и клубы дыма заколебались в воздухе. Затем он присел, наполовину облокотившись на ближайший к Джеку угол, и закурил. Джек почувствовал, как глаза судьи уставились на него сквозь клубы дыма, и что в этих глазах нет сочувствия.

Он опять попал в капкан.

Джек перевел дыхание.

— Меня зовут Джек Паркер. Это мой двоюродный брат, и его называют Джек. Джек Вулф. Но только его настоящее имя Филип. Он жил у нас в Дейлвилле, потому что его отец умер, а мать заболела. Я отвожу его обратно в Спрингфилд.

— Он что, придурок?

— Он просто немного медлителен, — ответил Джек и взглянул на Вулфа. Тот едва ли соображал что-нибудь.

— Как зовут твою мать? — спросил судья Вулфа. Тот никак не прореагировал. Его глаза были закрыты, руки в карманах.

— Ее зовут Элен, — ответил Джек. — Элен Воган.

Судья спустился со стола и медленно направился к Джеку.

— Ты что, выпил, малыш? Ты как-то покачиваешься.

— Нет.

Судья подошел к Джеку и наклонился над ним.

— А ну, дыхни.

Джек дыхнул.

— Нет, не слышно, — судья опять выпрямился. — Но это единственное, в чем ты не врешь, правильно? Ты пытаешься надуть меня, малыш.

— Простите, мне жаль, что пришлось голосовать. — Продолжал Джек, но это давалось ему с огромным трудом. Не только потому, что от сказанного зависело, отпустят ли их с Вулфом. Ему с трудом удавалось связывать слова. Получалось очень медленно. Как в сарае, секунды растягивались и не хотели двигаться. — Фактически, мы вообще не голосовали, потому что Вулф, я имею в виду, Джек, боится садиться в машины. Мы никогда не будем больше делать этого. Мы не делали ничего плохого, сэр, это правда.

— Ты не понимаешь, сынок, — сказал судья, и его глаза блеснули. «Ему это нравится», — понял Джек. Судья Фейрчайлд медленно двинулся к своему креслу.