Журнал «Если», 2005 № 06 - Вейнер Эндрю. Страница 35

— Сэр, вы доктор Эндрю Ричард Льюис?

— Я доктор, это верно, но не медицины.

— Сэр, вы доктор…

— Да, да. Я Энди Льюис. Что могу для вас сделать?

— Сэр, я капитан Эдгар, и мне приказано призвать вас в армию Соединенных Штатов, Особый корпус противодействия вторжению, немедленно после объявления данного приказа, в звании второго лейтенанта [8]. Пожалуйста, поднимите правую руку и повторяйте за мной.

Из новостей я уже знал, что такая процедура теперь законна, и у меня есть возможность выбора между принятием присяги и длительным тюремным заключением. Поэтому я поднял руку и через минуту уже стал солдатом.

— Лейтенант, вам приказано следовать со мной. У вас есть пятнадцать минут для сбора самого необходимого — личных вещей и прописанных лекарств. Мои люди вам помогут.

Я кивнул, не рискуя доверить эмоции словам.

— Вы можете взять любые предметы, связанные с вашей профессией. Портативный компьютер, справочники… — Он смолк, очевидно, не в состоянии представить, что человек вроде меня захочет прихватить с собой на битву с космическими пришельцами.

— Капитан, а вы знаете, какая у меня специальность?

— Насколько я понимаю, вы имеете дело с насекомыми.

— Я энтомолог, капитан. А не работник службы дезинсекции. Не могли бы вы… хотя бы намекнуть, почему им понадобился именно я?

Капитан впервые за все время утратил толику полной самоуверенности:

— Лейтенант, все, что я знаю… Они собирают бабочек.

Меня суетливо затолкали в вертолет. Мы полетели невысоко над Манхэттеном. На улицах образовались безнадежные пробки. А все мосты оказались полностью забиты машинами, по большей части брошенными.

Меня доставили на авиабазу в Нью-Джерси и впихнули в военный реактивный транспортник, который уже стоял на взлетной полосе и прогревал двигатели. На его борту оказалось еще несколько человек. Почти всех я знал — круг энтомологов довольно узок.

Самолет немедленно взмыл в воздух.

С нами летел полковник, которому поручили ввести нас в курс дела и рассказать о том, что на данный момент известно о пришельцах. Я мало узнал сверх того, что уже видел по телевизору.

Они появились одновременно на морских побережьях по всему миру. Секунду назад ничего не было, а миг спустя берег — на сколько хватало глаз — заполонили легионы пришельцев. В западном полушарии эта линия протянулась от Пойнт-Бэрроу на Аляске до Тьерра дель Фуэго в Чили. Африку окаймляла линия от Туниса до мыса Доброй Надежды. Выше, на западном побережье Европы, она тянулась от Норвегии до Гибралтара. Австралия, Япония, Шри-Ланка, Филиппины и все прочие острова, с которыми удалось связаться, сообщали одно и то же — сплошной фронт пришельцев образовался на западе и движется на восток.

Пришельцы? Никто не знал, как еще их называть. Они явно не были с планеты Земля, хотя, если рассматривать любого из них поодиночке, то вряд ли его можно было бы назвать очень странным. Просто это были миллионы и миллионы внешне совершенно обычных людей, одетых в белые комбинезоны, синие бейсбольные шапочки и коричневые ботинки. В метре друг от друга.

И медленно шагающие на восток.

Через несколько часов после их появления кто-то в новостях назвал все это Линией, а составляющих ее существ — линейными. Судя по кадрам на телеэкранах, они выглядели несколько усредненными и двуполыми.

— Они не люди, — сообщил нам полковник. — А эти комбинезоны… похоже, они не снимаются. Шапочки тоже. Если подойти достаточно близко, то можно увидеть, что это часть их кожи.

— Защитная окраска, — сказал Уоткинс, мой коллега из музея. — Окраска и форма тела многих насекомых предназначены для слияния с окружающей средой.

— Но какой смысл в таком слиянии, если поведение выглядит настолько подозрительно? — спросил я.

— Возможно, цель «похожести» — попросту имитировать нашу внешность. Согласитесь, насколько маловероятно, что эволюция сделала бы их похожими на…

— Дворников, — подсказал кто-то.

Полковник, нахмурившись, уставился на нас:

— Так вы считаете их насекомыми?

— Нет, и любое известное мне определение тут тоже не подходит, — ответил Уоткинс. — Разумеется, животные тоже адаптируются к среде обитания. Скажем, арктические песцы с зимним и летним мехом, полоски на шкуре тигра, хамелеоны.

Полковник секунду-другую обдумывал его слова, а потом снова стал расхаживать взад-вперед. Затем выдал новую порцию информации:

— Кем бы они ни были, пули не причиняют им вреда. Известно уже много случаев, когда гражданские стреляли в пришельцев.

И солдаты тоже, вспомнил я. По телевизору показывали, как отряд Национальной гвардии в Орегоне лупит по пришельцам очередями. А те совершенно не реагируют — внешне. До того момента, пока солдаты со всем оружием попросту не исчезнут. Без шума и пыли.

И Линия двигается дальше.

Мы приземлились на запущенной взлетно-посадочной полосе где-то на севере Калифорнии. Нас отвезли в большой мотель, временно реквизированный армией. Не успел я перевести дух, как меня усадили в большой вертолет береговой охраны вместе с группой солдат — отделение? взвод? — под командованием юного лейтенанта, который выглядел еще более испуганным, чем я. В полете я выяснил, что его фамилия Эванс, а служит он в Национальной гвардии.

Перед вылетом мне разъяснили, что общее руководство операцией поручено мне, а Эванс командует солдатами. Эванс сообщил, что ему приказано охранять меня. Но как именно он сможет защитить меня от пришельцев, неуязвимых для оружия его солдат, ему так и не сказали.

Зачитанный мне приказ был столь же расплывчатым. Нам предстояло приземлиться позади Линии, поравняться с ней и получить всю возможную информацию.

— По-английски они говорят лучше меня, — сообщил полковник.

— Мы должны узнать их намерения. Но прежде всего необходимо выяснить, зачем они собирают… — Тут ему почти изменило самообладание, но он глубоко вдохнул и взял себя в руки. — Собирают бабочек, — закончил он.

Вертолет пролетел над Линией на высоте примерно двухсот футов. Прямо под нами в ней еще можно было различить отдельных пришельцев — синие шапочки и белые плечи. Но севернее и южнее они быстро сливались в сплошную белую линию, исчезающую вдали, словно тут поработала свихнувшая машинка, проводящая меловые линии на футбольных полях.

Мы с Эвансом приступили к наблюдению. Никто из линейных не взглянул вверх, услышав шум. Они медленно шагали, постоянно сохраняя между собой дистанцию не более двух-трех футов. Под нами простирались пологие, заросшие травой холмы, кое-где испятнанные рощицами. Мы не заметили ни одного сооружения, возведенного людьми.

Пилот высадил нас в сотне ярдов позади Линии.

— Я хочу, чтобы вы держали своих людей как минимум в полусотне ярдов позади меня, — сказал я Эвансу. — Оружие у них заряжено? А у него есть эти… предохранители? Хорошо. Пожалуйста, пусть их оружие так и стоит на предохранителе. Я опасаюсь шальной пули не меньше, чем… этих, кем бы они ни были.

И я в одиночку зашагал к Линии.

Как обращаются к линии марширующих инопланетных существ? «Отведите меня к вашему вождю»? Слишком категорично. «Привет, братан, что тут у вас за тусовка»? Пожалуй, слишком фамильярно. В конце концов, прошагав за ними минут пятнадцать на расстоянии около десяти ярдов, я остановился на «Извините», после чего подошел ближе и кашлянул. Как выяснилось, этого оказалось достаточно. Один из линейных остановился и повернулся ко мне.

Вблизи стало четко видно, насколько рудиментарны черты его лица. Голова его была будто подставка для парика: нос, углубления для глаз, выпуклости щек. Все остальное казалось нарисованным.

От неожиданности я лишился дара речи. Однако заметил кое-что странное. В Линии не было разрыва.