Конкуренты - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 49

– А искусственное оплодотворение отменили? – воскликнула Лена.

– Знаешь, всегда лучше добиться результата естественным путем.

Лена посмотрела на меня. Покачала головой:

– Валя, извини. Но Рыжая, наверное, права. Тебе… придется. Придется переспать с кем-то из местных женщин… – Она на секунду замолчала. Потом добавила: – И если ты, зараза, не сделаешь немедленно скорбное лицо и не скажешь, что идешь на это только ради науки и спасения человечества – я тебе глаза выцарапаю!

– Я надеюсь, это… произойдет как-то в рабочем порядке? – спросил я Рыжую. – Или вы меня сейчас сразу повезете на случку?

– Валентин, извините, если это стало для вас неожиданностью, – ответила она. – Нет, мы пообедаем, поговорим. Отдохнем, если хотите. Определимся, с кем именно вы встретитесь. Ученые подберут те условия эксперимента, который они хотели бы с вами провести…

– Если это все будет происходить на сцене, то я улетаю, – твердо сказал я. – Знаете… хочется хотя бы иллюзии интимности.

– Мы не вуайеристы и не эксгибиционисты, – пожала плечами Рыжая. – Мы ученые. Не беспокойтесь, Катран.

Обед нам накрыли в доме, где жила Рыжая. Дом был простенький, деревянный, такие садовые домики можно увидеть вокруг любого российского города. Две комнаты – одна небольшая спальня, другая гостиная. Кухня помещалась на открытой веранде – видимо, зимой ее утепляли.

Симпатичная молодая девушка молча и деловито сновала между верандой и столом, выставляя какие-то салатики, закуски, соки и компоты в стеклянных кувшинах, мясо в горшочках. На комоде в углу стоял айпод с маленькими колонками, негромко играла классическая музыка. Окна были открыты, свежий ветер шевелил занавески. Что-то похожее на орхидеи цвело в горшках на подоконнике.

– Вся растительная пища – настоящая, местная, – с гордостью сказала Рыжая. – Мы синтезируем только мясо. В принципе наш клан мог бы прокормиться и местными ресурсами, мы открыли три вида бобовых… точнее, их аналогов. Очень богатые белком, довольно вкусные… Если бы была решена проблема воспроизводства – мы построили бы здесь цивилизацию куда лучше, чем на Земле. У нас собрались умные, хорошие люди. Это было бы совершенное и гуманное общество…

Я улыбнулся. В истории были сотни и тысячи утопистов, которые мечтали стать прародителями нового мира. Они собирали энтузиастов и единомышленников, покупали острова или огромные участки земли где-нибудь в Америке или Австралии, принимали устав своих коммун… И первое время все было хорошо. А потом начиналось все то же, что и везде – зависть, лень, злоба, интриги. Человеческую природу не вытрясешь, переехав на новое место.

Вряд ли и новая планета способна что-то изменить.

– Я реалистка, – неожиданно сказала Рыжая. – Это мечты, конечно, построить общество лучше, чем на Земле. Наивные мечты. Но мы бы попытались. Если только… – Она замолчала.

– А что говорят ваши ученые? – спросила Лена. – У вас же собрались лучшие биологи… администрация Плюшки уже грозится закон принять, запрещающий эмиграцию на Эдем лиц с биологическим и медицинским образованием.

– Пусть попробуют, – усмехнулась Рыжая. – Кто им будет язву и геморрой лечить, если они с нами поссорятся? Наши ученые… наши ученые в недоумении. Они точно установили, что здесь была животная жизнь. Примерно тысячу лет назад. А потом все животные вымерли.

– Нашли останки? – спросил я.

– Кости. Окаменелости.

– Давайте догадаюсь, – предположил я. – Все кости принадлежат взрослым особям животных. Даже старым, пожалуй.

Рыжая удивленно посмотрела на меня.

– Они перестали размножаться. Потому и вымерли.

– Молодец, – просто сказала Рыжая. – А ты молодец. Верно. Мы считаем, что животная жизнь на планетах в этом районе космоса была уничтожена именно так – нарушением репродуктивной функции. Но чем это вызвано – вопрос.

– Излучение?

– Действующее тысячу лет? Вызывающее стерильность, но не убивающее при этом? Сомнительно, если честно. Но эта версия тоже рассматривается.

– Рыжая, мы ведь к тебе не просто за горючкой прилетели, – сказала Лена. Тема, очевидно, была ей неприятна.

– Да я догадываюсь, – кивнула Рыжая. – Ко мне вчера прилетал человек с Плюшки… Бледный Лис, знаете такого?

– Встречались, – коротко ответила Лена.

– Беспокоитесь за наши рудники?

– Очень беспокоимся.

– Прилетят – получат по рогам, – спокойно сказала Рыжая. – Да и не станут они с нами ссориться. У Зямы-Мастера – диабет. Лекарства ему только мы сумели синтезировать. У Романа – астма. У Орды – гиперацидный гастрит с изъязвлениями. К нам же все кланы лечиться приезжают. Вон, у озера больничку построили, двухэтажную.

– Даже догадываюсь, чем вы берете оплату, – мрачно сказала Лена. – Рыжая, но это действительно серьезно. Им нужны редкоземельные металлы платиновой группы. Тогда они соорудят свою гасилку… они надеются этим шантажировать тех, кто нас сюда забросил.

– Что я могу сделать? – просто сказала Рыжая. – Наши предупреждены. Своего мы не отдадим, прилетят Ищущие – будет свара. И за помощью я пошлю сразу. Но держать всех людей в поясе астероидов я тоже не могу. Это ведь не более, чем предположение, что они пойдут к нам, верно?

– Верно. – Лена вздохнула. – Ты нам позволишь у вас остаться?

– Поддержать в случае чего? Позволю. Кто же отказывается от двух пилотов на хороших кораблях. Только я тебя уверяю, ничего не случится. Погостите… сейчас малина пошла хорошая… Угощайтесь.

Блюдо с малиной стояло на столе. За исключением цвета ягода на малину ничем не походила – размером с очень крупную виноградину, покрытая тонкой блестящей кожурой, овальная. Но когда я забросил пару ягод в рот, то невольно кивнул.

Вкус был похож.

– Варенье вообще не отличить, – гордо сказала Рыжая. – А вы бы знали, какую пшеницу мы тут нашли! Хлеб из нее, попробуйте. Растет кустами, зерна собраны в гроздья…

– Ты как хозяйка дачного участка, – засмеялась Лена. – Откушайте моих помидорчиков, не на базаре купленные…

– Ага. – Рыжая гордо кивнула. – Так и есть. Нам бы людей побольше – мы бы натуральными продуктами могли и других снабжать…

В этот момент девушка, хлопотавшая за столом, тихонько подошла ко мне и прошептала на ухо:

– Извините, можно вас на минутку?

Я кивнул, встал из-за стола, вслед за девушкой вышел из домика.

– Да?

Она посмотрела на меня и чуть смущенно сказала:

– Нам пора. Все уже готово.

– Что готово?

– Для эксперимента.

– Черт… – прошептал я.

Еще никогда меня не звали заняться сексом таким деловым образом.

– Тебя как зовут?

– Катя.

Девушка была совсем молодая, лет восемнадцати от силы. Темноволосая, загорелая, стройная. Ноги длинные, грудь высокая.

Черт возьми, в Москве я бы завел с ней роман, не колеблясь.

Но вот так… для нужд науки…

– Ты хоть совершеннолетняя? – спросил я.

Катя усмехнулась:

– Если бы мне было семнадцать, это имело бы какое-то значение? Совершеннолетняя, не бойтесь. Сюда не попадают те, кому меньше восемнадцати. Говорят, чужие стараются соблюдать земные законы, дожидаются формальной дееспособности.

– Пошли, – обреченно сказал я.

– Это не больно, – подбодрила меня Катя и засмеялась. – Да вы хоть за руку меня возьмите… идете как чурбан…

Я и впрямь чувствовал себя скованным, как подросток на первом свидании. За руки мы так и не взялись – чинно, «по-пионерски», прошли по улице к одному из зданий – побольше других.

Здесь нас уже ждали. Двое мужчин в белых халатах, вызвавших у меня невольную ухмылку, все немолодые, очень серьезные. Комната, в которой они сидели, сильно напоминала врачебный кабинет.

– Попрошу отнестись к эксперименту серьезно, – неодобрительно глядя на мою улыбку, сказал один из них. – Сегодня мы проверяем возможность зачатия в экранированной камере. Катюша, ты в курсе, что будешь оставаться там до получения положительного или отрицательного результата?