Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник) - Тырин Михаил Юрьевич. Страница 86

Из пола торчали человеческие головы. Казалось, три десятка человек закопали в песок и оставили мучиться. Они все были живые – шевелились, поворачивались друг к другу, даже разговаривали – Пашка слышал невнятное бормотание.

Он стоял, боясь пошевелиться. И вдруг понял – в этом зале нет потолка! Именно поэтому там так светло, на песке виднелись пятна обыкновенного дневного света. Если нет потолка, значит там выход! И никакие говорящие головы не остановят его.

Мальчик двинулся вперед. Головы пока не замечали его в темном коридоре, но они становились все ближе. Одновременно Пашка чувствовал, что воздух становится свежее – выход рядом!

Вот он уже перед входом в круглый зал. Под ногой хрустнул камешек, головы застыли на мгновение и начали одновременно поворачиваться. Пашка собрал все свои силы, чтобы не поддаться страху и не броситься наутек. На него смотрели много пар глаз, но пока ничего не происходило. Они просто смотрели, бессмысленно моргая.

Еще один шаг – и Пашка ступил на песок, оказавшись среди живых голов, словно на капустном поле. Он поднял голову и увидел кусочек неба. В зале действительно не было потолка. Это было обычное небо с облаками, правда, не голубое, а чуть красноватое. Наверное, снаружи наступил вечер, и закат подкрасил облака.

Пашка готов был долго-долго стоять, смотреть на небо и вдыхать воздух улицы. Ему уже не верилось, что совсем рядом есть это кошмарное подземелье, и больничные кровати, и звон инструментов, и сердитые крики Горлоноса… Мысленно он был уже на свободе.

Но до свободы оставалось метров десять или двенадцать вверх. Стена оказалась совершенно гладкой – ни щелей в кирпичах, ни, тем более, лестницы.

«Я обязательно заберусь наверх, – пообещал сам себе Пашка. – Обязательно придумаю, как выбраться. Я не останусь в этих подвалах».

Сверху подул ветерок, взметнулась пыль, что-то скрипнуло. Пашка повернул голову – и сердце у него радостно забилось. Он увидел в стене небольшую дверцу, которую не заметил раньше. За ней была лестница!

Неужели не нужно ничего придумывать? Неужели можно просто подняться – и через минуту будешь на свободе?! Даже если там наверху окажется очередная запертая дверь, все равно найдется способ открыть ее или как-то сломать – Пашка был уверен в себе.

Едва он сделал шаг к дверце, головы вокруг пришли в беспокойство. Они закрутились, засверкали глазами.

– С-стой! Ни с-с мес-ста! – послышались шипящие голоса.

Пашка мельком взглянул на лица и убедился, что все они прямо-таки перекошены от злобы. Головы дергались, кажется, пытались вырваться из песка, злобно клацали зубами. Мальчик не стал задерживать на них внимание, он быстренько прошмыгнул к двери и побежал по лестнице. Старое железо гулко громыхало под его ногами, и это только подгоняло – скорей, скорей, пока никто не заметил, не услышал и не побежал вдогонку.

Окончательно запыхавшись, Пашка заскочил на последний пролет. Перед ним, действительно была дверь – но не железная, а сколоченная из трухлявых досок. Наверное, ее можно было просто выбить ногой. Пашка уже видел свет, проникающий сквозь щели.

До выхода оставался всего один-два шага, когда вдруг на пути возникла мрачная массивная фигура. Пашка резко затормозил, едва не вскрикнув от ужаса – перед ним покачивался в воздухе Сторожевой Крест. Было слышно, как он тихонько дышит – с-с-с… с-с-с….

– Куда-то спешишь? – раздался за спиной ненавистный голос доктора Горлоноса.

Пашка приготовился защищаться до последнего. Он не знал, что с ним сделают за попытку побега, но догадывался, что это будет ужасно. Горлонос стоял на лестнице с усмешкой на лице. Позади него виднелся человек-мумия. И как он только забрался по лестнице на своей тележке?

– Ну, что же ты остановился? – насмешливо спросил Горлонос. – Давай, беги дальше, если не боишься.

Пашка молчал, тяжело дыша. У него вдруг исчезли куда-то все силы, он больше не мог ни бежать, ни прыгать по лестнице.

Горлонос взмахнул рукой, и Крест куда-то подевался, словно стал невидимым. Но он остался рядом, было слышно его сопение.

– Путь свободен, – подзадорил доктор Пашку. – Что стоишь? Ты ведь так торопился. Открывай дверь и беги. Я за тобой и не угонюсь.

Пашка мельком глянул на дверь. Лучи света призывно горели сквозь щели. Казалось, сделай шаг – и все кончится. Вокруг будут листья, деревья, люди, и никакой Горлонос не страшен. Всего один шаг…

– Вы меня обманете, – тихо проговорил мальчик. – Вы придумаете какую-нибудь ловушку.

– Нет-нет, что ты! – запротестовал Горлонос. – Я могу вообще уйти, чтобы ты не стеснялся. Убегай себе спокойно. Только не знаю, далеко ли ты убежишь?

«Далеко, – подумал Пашка. – Так помчусь, что никто не догонит. За полминуты до родителей доберусь, а там мне никто не страшен».

Он собрал последние силы, сжался в тугой комок – и прыгнул к двери. Та отскочила в сторону, словно заранее собиралась открыться. Пашка вылетел на улицу, ослепленный дневным светом и… застыл в изумлении.

Не было ни старого сада, ни деревни, ни пыльной дороги. Перед глазами простиралась дикая ветреная пустыня. Красноватая глинистая почва была вся покрыта трещинами. Кое-где торчали сухие почерневшие деревья, далеко на горизонте темнела рваная кромка гор. И еще Пашка разглядел, как в небе носятся огромные крылатые существа, похожие на драконов. Иногда ветер доносил их пронзительные крики.

– Убегать будешь? – ядовито поинтересовался Горлонос. – Или пока обождешь?

У Пашки просто ноги подкосились. Он чего угодно ожидал, только не этого. Значит, прав был старик Корнеич, когда говорил про недосягаемое царство зла!

– Ну, погулял и хватит, – скомандовал доктор Горлонос, показав на мгновение свои острые зубы. – Возвращайся в палату, мерзкий мальчишка!

Глава 6. Тайны старой больницы

Пашке казалось, что его жизнь разделилась на две половины. В первой он действовал, двигался, думал, как найти выход. А потом увидел красную пустыню наверху, и стало все равно. Куда-то ушли все силы, желания, надежды. Теперь он часами мог лежать на своей кровати, смотреть в темный потолок и перебирать в голове какие-то блеклые однообразные мысли.

Неподалеку в такой же кровати лежала худенькая безымянная девочка, и ей тоже было все равно. Она не хотела разговаривать, не хотела вспоминать о прошлом. Казалось, весь смысл ее жизни – лежать тут и чего-то ждать.

Пашке уже не было до нее никакого дела. И ей тоже не было дела до него. Здесь каждый существовал отдельно, словно запершись в своей маленькой скорлупке.

Мальчик совершенно перестал чувствовать время. Он засыпал, просыпался, снова засыпал… В это время кто-то приносил тарелки с холодной липкой кашей, а затем уносил их почти не тронутые. Ничего не менялось в этих стенах, ни единой весточки извне не проникало сквозь тяжелый нависший потолок.

Как-то раз его внимание привлек слабый шорох над головой. Казалось, кто-то возится в стене. А потом раздался негромкий шепот: «Мальчик! Мальчик, поднимись ко мне!»

Пашка с трудом поднял голову, огляделся. Может, показалось? Но снова кто-то тихонько позвал: «Мальчик, отзовись!».

И тут он понял – голос доносится из окошка над головой. Пашка быстро поднялся и, встав на кровать, дотянулся до окна. Снаружи его ждал старик Корнеич.

– Я боялся, ты совсем меня не услышишь, – сказал он.

За его спиной было то, что и раньше – зеленый сад, облака и двое застывших деревенских мальчишек. Пашка даже не удивился, что через окно он видит сад, а на выходе его ждала дикая пустыня. Ему и это было уже все равно.

– Я пробовал выбраться, – сказал он.

– И что? – нахмурился старик.

– Там ничего нет. Я поднялся наверх, а там только сухая земля и скалы. Отсюда нет выхода.

– Выход есть, – сказал старик, немного помолчав.

– Есть? И где он?

– Не знаю, мальчик. Точно знаю одно – выход не там, где вход. Выход другой, он отличается. Он просто другой.