Сегодня, мама! - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 13

В доме царил хаос. Одежда, какие-то предметы непонятного мне назначения и даже посуда – все вперемешку валялось на полу. С завидной ловкостью перешагивая через этот хлам, Айна провела нас в столовую и, сосредоточенно нахмурившись, стала готовить нам яичницу. Однако до Бормотана ей было далеко. Два яйца были разбиты мимо кюветы, заменяющей сковородку. С грехом пополам она все же наполнила ее и сунула в белоснежный шкафчик, похожий на микроволновую печь. До отказа повернула рукоятку и, сев за стол напротив, с умиленной улыбкой стала нас разглядывать. Мы со Стасом из вежливости не переговаривались: нехорошо в обществе говорить на неизвестном языке. Ант с Айной, похоже, считали так же. И мы молча пялились друг на друга до тех пор, пока из шкафчика не повалил густой сизый дым.

Что-то сердито лопоча, Айна вынула обуглившуюся яичницу и вместе с кюветой бросила на пол. После чего, больше не пытаясь казаться рачительной хозяйкой, вытащила из стенного шкафа фабричные упаковки и положила их на стол. Ант показал нам, с какой стороны вскрывать, и мы все вместе принялись хрустеть сухим печеньем, прихлебывая из пластиковых баночек что-то вроде фанты. Вообще-то было вкусно, но после бормотановских изысков и ароматов есть сухой паек оказалось немного скучновато.

Айна проглотила свою порцию быстрее всех и стала нетерпеливо стучать пальцами по столу. Мы запихали остатки в рот и дожевывали их уже в другой комнате, куда она нас сразу потащила. Там усадила прямо на пол, поколдовала перед небольшим прибором, и я сразу почувствовал, что погружаюсь в полусонное оцепенение.

Стена перед нами матово засветилась, и на ней появилось объемное изображение приветливо улыбающихся обнаженных мужчины и женщины. Мужчина выставил перед собой руку, женщина коснулась ее и произнесла: «Ки», а в верхнем правом углу экрана вспыхнул значок, похожий на букву «Ф». Я понял: нас обучают всеземному. И почувствовал, что благодаря тому странному состоянию, в которое нас ввел неизвестный прибор, все, что я сейчас вижу и слышу, останется в памяти навсегда.

Минут через двадцать со словарем было покончено, наши голографические учителя, не одеваясь, перешли на сложные понятия и ситуации. Было довольно забавно. В целом на изучение языка у нас ушло не более двух часов.

Когда стена снова стала стеной и прибор автоматически выключился, мы, слегка смущенные, но здорово поумневшие, вышли из комнаты.

Похоже, Айна все это время наводила в доме порядок – одежда, посуда и разные предметы лежали теперь на полу более ровными кучками. Она обрадованно улыбнулась:

– Готовы, герои?

– К чему? – спросил я на всеземном, сам поражаясь своим способностям.

– К полету на Венеру, – ответила она так, будто это дело давно решенное. – Да, – спохватилась она, – давайте, во-первых, я вам все объясню…

– Мама – подпольщица! – хвастливо заявил Ант.

Так Айна – его мать? Я и забыл, что люди тут выглядят моложе своих лет.

– Подожди, Антик, – остановила она, – давай по порядку.

…Оказывается, не всем на Земле нравится неограниченная власть Департамента. Тем более что произошел он от слияния служб безопасности разных стран и методы у него те же: слежка, подслушивание, аресты… Страдают прежде всего талантливые ученые, ведь Департамент всеми силами препятствует научному прогрессу, опасаясь, что то или иное изобретение увеличит вероятность создания машины времени. «Как это унизительно! – возмущалась Айна, и на побледневшем от волнения лице веснушки проступили еще ярче. – Мы, как лягушки, прыгаем с кочки на кочку, а могли бы летать на антигравах! Эти идиотские прыгоходы подсунул человечеству Департамент, запретив использование антигравитации. А космос?! В космосе, видите ли, можно тайком построить машину времени. И вот, пожалуйста: кроме хронопатрульной службы, у нас нет пилотируемых космических кораблей. А во что они превратили наших мужчин?! Где сила, честь и доблесть? Сутки напролет они торчат на кухнях, утверждая, что нет на свете занятия достойнее кулинарии. Полная деградация…»

Поэтому недовольные организовали подполье.

– А если вы победите, кто-нибудь построит машину времени и отправится в прошлое? – спросил я. – Тогда ведь все, конец.

– Кто вам сказал?! – вскричала Айна, распаляясь все больше. – Это только гипотеза. Ги-по-те-за! А перестраховщики из Департамента держатся за нее потому, что она – основа их власти!

– А если они все-таки правы?

– Ну, тогда… Волков бояться – в лес не ходить.

И она насупилась, не в силах дать более аргументированный ответ.

– А на Венеру нам зачем? – поинтересовался Стас.

Айна снова оживилась и объяснила, что Венера Департаменту не подчиняется. Потому-то подпольщики и вошли в коалицию с венерианцами.

– А они хоть люди? – подозрительно спросил Стас.

– Они – сфинксы. Их двести лет назад вывели, специально для колонизации Венеры. А сто лет назад они объявили независимость и людей с Венеры выдворили. Им-то проще, – вздохнула Айна, – они на другой планете…

Стас насупился:

– Так вы, получается, венерианская шпионка?

– Враг моего врага – мой друг, – объявила Айна. – Сфинксы – честные и порядочные существа. Настоящие мужчины… Самцы, – поправилась она. – Немудрено, что сфинксы не могли стерпеть иго Департамента.

– Не, – сказал Стас, – мы туда не полетим. Нам-то это на кой? Чего я на Венере не видел?

Тут снова вмешался Ант.

– Дурак ты, Стас, – сказал он, – да у нас все пацаны на Венеру хотят. Там ведь и антигравы, и дома висячие, и много еще чего. С Венеры разведчики и на Юпитер, и на Сатурн летают!

– Вот и целуйся со своими сфинксами, – огрызнулся Стас.

– Нет, – сказал Ант, – не дадутся, людей они терпеть не могут.

– Во-во, – опасливо сказал Стас.

– Вас, в конце концов, никто и не спрашивает, – заявила Айна. – Раз вас Департамент засекретил, мы должны рассекретить. И все. И молчите. Ясно?

– Вы – террористка, – объявил Стас.

– Да, – гордо согласилась она, – если мужчины уходят на кухни, на фронт отправляются женщины! – И она воинственно тряхнула своей огненной шевелюрой.

– Мама, я тобой горжусь! – сказал Ант, восхищенно глядя на нее.

– Ну а на Венеру-то нас зачем? – не унимался Стас. – Рассекретьте нас тут, на Земле.

– Да я и сама не знаю, – призналась Айна. – Когда лет пятьдесят назад подполье обратилось за помощью к сфинксам, те сразу поставили условие: они будут сотрудничать, только если мы поможем переправить на Венеру пришельцев из прошлого. Если, конечно, такие объявятся.

– Эх вы, – горестно сказал Стас, – продали нас, выходит. Сфинксам. Даже еще и не знали нас, а уже продали.

Айна задумалась. Как я понял, это с ней случалось не часто.

– Да, нехорошо как-то вышло, – согласилась она наконец. – Когда об этом договаривались, меня и на свете-то не было. Мы привыкли думать, что это нормально. Мы же не знали, что пришельцы окажутся детьми. И вообще, неизвестно было, появитесь ли вы когда-нибудь. Очень выгодно получалось.

– Эх вы, – повторил Стас с видом великомученика.

– Ладно ты, – разозлился я, – обратно в Департамент я тоже не собираюсь…

– Так, – встрепенулась Айна со свойственной ей пылкостью, – я знаю, где вас спрятать! Бегом!

Мы кинулись к выходу. По пути Айна объяснила причину спешки: пока мы учили всеземной, она сообщила о нас венерианскому послу. Он в этот момент охотился в Андах на тараколли, но, узнав о нас, вылетел и с минуты на минуту будет здесь.

Мы забрались в прыгоход, Айна взялась за управление, но машина не двигалась.

– Проклятье! – вскричала она. – Нас отключили от дорожной сети. Это мог сделать только Департамент! Выследили! – Она обернулась к нам и, стиснув зубы, напряженно задумалась. Второй раз в течение часа. Наверное, это было слишком много для нее. Она сказала:

– Предлагаю всем покончить жизнь самоубийством. Мировая общественность будет потрясена. Эта акция нанесет сокрушительный удар по жупелу Департамента!